Танго с прошлым - Юрий Иванов

Потом было Рождество и праздник новоселья в доме Платона на Остоженке. Ремонт и реконструкция получились на славу. Князь почти весь вечер бродил по разным комнатам и этажам со своей княгиней и восхищался царским убранством помещений, одновременно немного стыдясь убожества своей московской усадьбы. Уже прощаясь, все семейство Сонцовых тепло и настойчиво предложили Платону встретить Новый год у них, что он с радостью принял, так как ждал это приглашение для того, чтобы попросить у князя руку Ксении.

31 декабря Платон за полтора часа до назначенного времени начала празднества, нарушив этикет, приехал к дому Сонцовых. В руках он держал ящик из отполированного эбенового дерева. Зайдя в прихожую, он узнал от подбежавшего Агафона, что князь и княгиня еще не вернулись от какой-то дальней родственницы-графини.

– А княжна? – спросил он растерянно у слуги.

– Они дома-с, – угодливо ответил Агафон. – У себя изволят наряды выбирать к встрече Нового года.

Платон разделся и, снова взяв в руки свой ящик, зашагал на второй этаж в комнату княжны. Подойдя к двери, он тихо постучал.

– Агафон, я занята: скажи Прохору, что я не понимаю ничего в его блюдах. Скоро приедут родители, и тогда они сами ему скажут, что делать, – послышалось из-за неплотно закрытой двери.

Платон постучался снова.

– Ой, это вы, Платон Никитич, – смущенно воскликнула Ксения, когда недовольно и резко открыла дверь и очутилась лицом к лицу с гостем, – я думала, что наш повар послал снова Агафона узнать, что лучше подавать на десерт. А родители еще не приехали….

Ксения была в домашнем платье коричневого цвета с желтым кружевным воротником, которое шло ей до невозможности хорошо, отчего Платон на секунду потерял дар речи.

– Здравствуйте, Ксения Павловна, – тихо проговорил он, взглянув в голубые глаза княжны, – честно говоря, я хотел переговорить с вами наедине. Вы позволите?

– Здравствуйте! Да, конечно, – немного встревоженно ответила Ксения, – но о чем? Заходите, прошу вас.

Платон зашел в комнату и поставил на стол возле окна свой ящик. Затем он откинул крышку и достал оттуда серебряную шкатулку, декорированную многоцветной эмалью. Ксения удивленно смотрела, ничего не понимая, на действия гостя.

– Это вам, Ксения Павловна, – с дрожью в голосе обратился Платон к девушке, ставя на стол композицию из трех золотых ангелов с драгоценными камнями. – Я купец, и могу дать вам лишь то, что у меня есть.

– Зачем вы должны мне что-то давать? – удивленно спросила Ксения, подходя к столу. – Ой, а что это? Это настоящие драгоценные камни?

– Ксения Павловна, – голос Платона стал почти неслышным, – я вас полюбил еще в Уржуме, и я не могу ничего с собой поделать. Я вот даже дом купил только ради того, чтобы быть поближе к вам. Я понимаю, что вы княжна, а я простой крестьянский сын, пусть и богатый…. Скажите, смею ли я надеяться на то, что вы ко мне неравнодушны? Да, я вас намного старше, и я был женат….

– Платон Никитич, – перебила его Ксения и дотронулась до его правого плеча кончиками пальцев, – вы самый молодой из всех моих знакомых…. Скажу вам честно: у дяди Виктора вы мне не понравились, хотя заинтересовали своим знанием разных языков. Но во мне все перевернулось, когда дядя приехал погостить к нам через месяц. Он делами не очень умеет управляться, но рассказчик – отменный. Дядя вечерами нам рассказывал о вашей удивительной жизни: как вы без гроша в кармане на арендованных повозках возили товары для купцов; как спасли от смерти богатого купца, а он потом в награду оставил вам свое дело; как вы любили свою жену с десяти лет; как она потом умерла у вас на руках в Ницце; что вы восемь лет, старясь уйти от смертной тоски по любимой женщине, работаете день и ночь. И вот, слушая его, я решила для себя, что если у меня будет муж, то он должен быть непременно похожим на вас.

Ксения замолкла. По ее щекам текли слезы.

– Ксения Павловна, – впервые после смерти жены на глазах Платона также появились слезы, – смею ли толковать ваши слова за ответ «да»?

– Да, Платон Никитич, но мои родители и мой брат никогда не согласятся на….

– Ваш брат все знает: когда он вышел меня провожать три недели тому назад – помните? – он сам мне предложил не мучиться и просить вашей руки.

– Серж все знал? – изумленно воскликнула княжна, вытирая кружевным платком слезы.

– Да, и он обещал, что если ваши родители откажут мне, то он их уговорит.

– Узнаю своего брата, – сквозь слезы улыбнулась Ксения.

Так они проговорили до тех пор, пока в дверь не постучались, и в дверях показался князь.

– С наступающим вас Новым годом! – воскликнул он с некоторым недовольным тоном в голосе. – Агафон сказал, что вы приехали час назад? А это что? !

Князь уставился на сказочной красоты композицию золотых ангелов с драгоценными камнями.

– Это работа Фаберже, судя по шкатулке? – спросил он. – Камни настоящие? Впрочем, что я спрашиваю – разве могут они быть ненастоящими у такого человека, как вы. Этот красный камень – рубин?

– Нет, это – красный алмаз?

– Но такого размера, как я знаю, вроде бы не находили. Вы представляете, сколько может стоить такой бриллиант? А тут еще изумруд и синий сапфир! И таких размеров! А на крыльях у них что?

– Это – александрит.

Князь, забыв про все, рассматривал фигурки ангелов с драгоценными бесценными камнями.

– Ну… – еле оторвав взгляд от композиции, князь повернул голову в сторону Платона.

– А что вы все тут собрались? – послышался в коридоре голос Ольги Михайловны.

– Голубушка, – обратился князь к появившейся в дверях княгине, – сходи к себе в опочивальню и принеси-ка мне образ Казанской Божьей Матери.

Все – Ольга Михайловна, Платон и княжна – уставились с полным недоумением на Павла Андреевича.

– Что вы на меня как на идиота смотрите? – рассмеялся князь. – Сегодня же сказочный вечер! Ольга Михайловна, ну потрудитесь же… впрочем, ладно. Агафон, принеси икону из спальни княгини.