Наследие Эллидора - Ален Грин

– Самый опасный маг не тот, кто обладает высшими силами, а тот, кто использует их во зло, – Элэстер произнёс это с некоторым нажимом, и Леин поняла, для магов это различие значимо.

Некоторое время она рассматривала покрасневшие запястья, потом вопросительно вскинула брови, вернула на место рукава блузы и, состроив забавную гримасу, посмотрела на Элэстера.

– Объясните мне, как маги используют силу, если одежда откровенно мешает им? – она указала на манжету, закрывающую поры.

– О, это просто, дорогая, – Эстер с воодушевлением начала объяснять. – Для этого маги используют различные виды рукавов: с манжетами, расклешённые, окантованные кожей. В любом случае, магические поры либо изначально свободны, либо легко открываются. Если будешь наблюдать за магами, обратишь внимание на предпочтения в их одежде.

– Давайте пересядем на диван, – Кристер протянул руку Эстер и кивнул Элэстеру, чтобы он помог подняться Леин.

– Нет, – Леин отстранилась и встала сама. – Хочу в свою комнату, – ей хотелось побыть одной и подумать.

– Я провожу, – приняв помощь Кристера, Эстер быстро поднялась.

– Нет, – продолжала протестовать Леин. – Он проводит, – она кивнула в сторону Элэстера. – Ты знаешь, где подвал, значит, знаешь, где правое крыло.

– Пойдём, – согласно кивнул Элэстер.

Они поднялись по центральной лестнице, несколько раз повернули и очутились в коридоре, в конце которого виднелось окно. Освещение было мягкое, приглушённое, вечернее. Леин это понравилось. Элэстер провёл её в конец крыла.

– Тут, – он указал на дверь справа.

В комнате было темно. Леин переступила порог и остановилась.

– Я могу умереть в любой из этих дней или только по истечении отведенных трёх?

– По истечении, не раньше. Магом можешь стать через три дня, а умирать можешь в течение месяца или года – всё зависит от сил поражённого организма.

– Спасибо, что рассказал мне… про магов, – Леин прошла в комнату.

– Про костёр помнишь? – улыбнулся Элэстер. – Будет больно, смело разводи.

Прежде, чем Леин успела что-то ответить, он закрыл дверь. Темнота и покой. Леин только сейчас заметила, как устала. Она заползла на мягкую кровать, потянулась за подушкой и уснула. Чуть погодя дверь тихо приоткрылась, в комнату вошёл Элэстер. Он подошёл к кровати, уложил Леин, как положено, сел на край и задумался, потом повернул руки девушки запястьями вверх, сверху положил свои.

– Больно не будет, – тихо сказал он, – по крайней мере, не сегодня.

Леин спала глубоким, крепким сном, его слов она не слышала.

– Что можно сделать? – спросил Кристер, как только Элэстер вернулся в гостиную.

– У нас примерно год, чтобы восстановить Храм Судьбы, который лет сто не работает, или оживить Эллиандровое дерево, которое…

– …неизвестно, где растёт, – закончила Эстер.

– Какого уровня был заразивший её маг? – пальцами Кристер тёр лоб.

– Не знаю, но это был мощный маг, – Элэстер устало опустился на диван. – Есть ещё кое-что, – добавил он.

– Как будто этого мало, – Эстер ходила взад-вперёд.

– Леин носитель – это необходимо учитывать. Я не знаю, как её организм отреагирует на заражение.

– Год, говоришь, – Кристер опустился на диван.

– Примерно год, – поправила его Эстер и тоже села.

Каждый из троицы думал о чём-то своём, в тоже время их мысли объединял один человек – Леин. Воцарилось молчание, которое нарушила Эстер.

– Сегодня никто не приедет. Итэр задержал наших гостей, – поделилась она информацией.

– Похоже, ты права, – Кристер положил ладонь ей на руку. – У меня появилось срочное дело, мне до завтра необходимо уйти, – он пристально посмотрел в глаза Эстер, потом шепнул. – Помни – ты обещала его принять.

– Всё в лучшем виде, не сомневайся, – Эстер устало улыбнулась, поцеловала мужчину в щёку и потрепала по волосам.

Остальные

С самого утра ярко светило солнце. Ещё тёплое, оно согревало всё, чего касалось. Его лучи проникали даже в самые удаленные уголки комнаты. Леин проснулась и недовольно поморщилась от бьющего в глаза света. Она зажмурилась и повернулась на другой бок, потом сообразила, где находится, и подскочила на кровати. «Жива! » – она коснулась своих плеч, пытаясь в этом убедиться. Поняв, что всё ещё существует, облегчённо вздохнула и внимательно осмотрелась. Первое, что увидела – большое окно с выходом на балкон. Его закрывал лёгкий тюль и плотные тёмно-красные бархатные шторы.

Леин потянулась, слезла с кровати, подошла к окну, отдернула тюль и распахнула балконные двери. Позолоченную листву трепал крепкий ветер, ветки деревьев послушно гнулись и качались: «До весны, до весны, до весны» – прощались они с перелетными птицами. «Что поделаешь, – подумала Леин, закрывая двери, – лето закончилось, осень имеет полное право назначать свои порядки». Она развернулась. В ярком свете, комната выглядела совершенно иначе, нежели накануне. Леин обошла её по кругу дважды, примечая каждую деталь. Резной деревянный комод, серую салфетку с красными цветами, вазу, картину над комодом: пруд в облаке тумана. Леин замерла: в воздухе чувствовалась влага, от земли исходил запах сырости и вечерней свежести. В этот миг ей казалось, она стоит на том берегу и полной грудью вдыхает аромат прохлады. Она тряхнула головой, освобождаясь от игры воображения. Справа от комода она заметила дверь, которая, как оказалось, вела в ванную комнату. Дальше – кровать, шкаф, кресло, небольшой столик – всё очень удобно и красиво, каждая вещь на своём месте. «Это моя комната, – по лицу Леин скользнула довольная улыбка, сменившаяся задумчивым выражением. – Надолго ли? »

Она заправила кровать, умылась тёплой водой, причесалась, переоделась; сумки и чемодан стояли у шкафа, их вчера принёс кто-то. Вещи разбирать не стала, решила спуститься вниз и разузнать, что творится в доме.

Когда она вышла из комнаты, услышала высокий женский голос, который весело пел на эллидорском языке. Леин немного постояла, пытаясь вспомнить, куда идти, но потом обреченно махнула рукой и пошла вперёд – рано или поздно куда-нибудь выйдет. Коридор, поворот, коридор с выходом к центральной лестнице – не всё так сложно. У основания лестницы стоял длиннолицый, тот самый, который накануне вечером встретил их с отцом. Его имени Леин не помнила, но, к счастью, оно не понадобилось. Длиннолицый сам обратился к ней, как только они поравнялись.