Цветы Форкосиган-Вашнуя - Лоис Макмастер Буджолд

– Был не кто? – спросила Катриона, тронув мужа за рукав комбинезона.

– Это был не лесной эльф, – твердо сказал Майлз. Сказал ясно и однозначно. Остатки своей нерешительности он отогнал несколькими ударами трости по опавшей листве. После чего позвал:

– Вадим!

Из неглубокой лощины поднялся смотритель.

– Да, милорд!

Концом трости Майлз показал на заросли.

– Я видел там нечто странное, – сказал он.

Вадим глянул в указанном направлении.

– Там ничего нет!

– И тем не менее необходимо произвести разведку. Если что-то обнаружишь, скажи.

Смотритель согласно кивнул и направился в кусты, которые все больше погружались в тень. В сгущающихся сумерках жуков найти было бы легче благодаря испускаемому ими свету, но Катриона не видела ни одного из них.

Через несколько минут вернулся Вадим и доложил, что никого и ничего не увидел.

Майлз нахмурился.

– А, может быть, это галлюцинация? – предположил доктор. – Сумерки, как говорят, могут сыграть такую шутку.

– Нет, – отрезал Майлз. – У меня бывали галлюцинации, и я знаю, что это такое.

– Тогда это была аллергия на лекарства, – пояснила Катриона, увидев обеспокоенный взгляд смотрителя. Но сейчас Майлз, и в этом она была уверена, не принимал никаких лекарств.

Энрике, отвернувшись, принялся вглядываться в сгущающуюся тьму.

– Так не пойдет, – сказал он. – Мне нужно больше данных.

– Но не сегодня, – твердо заявил смотритель. – Пора улетать.

И он со значением постучал подушечками пальцев по экрану дозиметра.

Компания развернулась и направилась к грузовому флайеру.

* * *

Чтобы помочь доктору собрать необходимые данные, Катриона на следующее утро отправилась с ним в зону. Смотрителя они брать не стали, чтобы не увеличивать без особой нужды дозу полученной им радиации; у Майлза в Хассадаре были назначены деловые встречи, а потому Энрике и Катриона самостоятельно, без их помощи, установили на деревьях вокруг экспериментального участка несколько видеокамер.

– Как же я не подумал об этом раньше! – сокрушался Энрике в тот момент, когда Катриона подавала ему последнюю из камер – недорогое устройство, целую партию они оптом купили накануне в городе. Майлз, который в финансовом отношении мыслил категориями окружного бюджета, предложил воспользоваться наилучшим оборудованием Имперской службы безопасности, но Энрике ворчливо отверг это как ненужное излишество – зачем забивать гвозди прециозной электроникой?

– Откуда тебе было знать? – успокаивала ученого Катриона. – С другой стороны, экспериментальный участок нужен как раз для определения проблемных полей, и это у нас получается отлично!

По переговорному устройству, закрепленному на запястье, Энрике связался с хассадарской лабораторией, находившейся на безопасном расстоянии в сотню километров:

– Есть сигнал, Марсия?

– Все в порядке, – послышался из динамика веселый голос. – Весь участок под наблюдением. При приближении видны мельчайшие детали. Могу даже сосчитать лапки. И сравнить яркость расцветки.

Энрике удовлетворенно кивнул и, негромко ворча, спустился по стремянке на землю. Катриона сложила ее и отнесла в небольшое укрытие, которое они соорудили для тех инструментов, что можно было оставить в зоне.

– Если наших жуков воруют куры или крысы, – сказала она, – то следующую партию нам нужно сделать невкусной. Получится?

– Вообще-то они и так не ахти какой деликатес, – отозвался Энрике. – Изменить вкус несложно, но лучше бы нам купить живых кур и привезти в лабораторию – на месте разбираться с вариантами. Похоже, это еще одна вещь, о которой нужно было подумать заранее. А я все возился с микробами.

– У тебя все отлично получается, – успокоила доктора Катриона. – И Майлз очень доволен полученной концентрацией.

Энрике просиял.

– Ну что ж, пора тогда задуматься и о системе роботизированного сбора.

– Да уж, – кивнула Катриона. – Рабочих с лопатами сюда посылать явно не стоит. Так наплевательски относиться к жизни могли лишь в Период Изоляции.

Она запнулась на секунду и продолжила:

– Хотя сбор отходов обеспечил бы занятость живущих в Округе, если система успеет заработать.

Энрике согласно покивал.

– Думаю, можно научить жуков концентрироваться в мобильных контейнерах – как делали их предшественники. Ну как, посчитаем еще?

Они разбили площадку на сектора, чтобы провести подсчет более тщательно, чем накануне. По сравнению со вчерашним общее количество жуков увеличилось на три особи. Целая сотня пропала неизвестно куда, и следов этой орды не было ни под листвой, ни под валежником.

Энрике озабоченно поджал губы.

– Жуков из следующей партии пронумеруем. И снабдим маячками, чтобы отслеживать местонахождение.

Внедрять крохотные маячки в маленьких инсектоидов – нудная работа, и технику из хассадарской лаборатории, кому будет поручено это дело, не позавидуешь. И все-таки Катриона согласилась – это разумно!

Через пару минут леди Форкосиган спросила:

– А как у нас дела с анализом растительности?

– О! – проговорил Энрике нерешительно. – Хорошо, что напомнила.

Катриона, которую этот вопрос страшно интересовал, посмотрела на доктора с легким упреком.

– Ты же понимаешь, – начала она, – за восемьдесят лет ту радиацию, которая держалась на поверхности, могло вымыть дождями. Что и случилось. Остальная заключена либо в растениях, либо в нижних слоях почвы. И нам крайне важно узнать, какие растения способны лучше других абсорбировать подпочвенную радиацию. И какие из этих растений предпочитают поглощать наши жуки. Если мы сможем найти некую оптимальную комбинацию, то засадим зону нужными растениями и процесс пойдет гораздо быстрее.

– У меня людей на все не хватает…

– Можно привлечь народ из окружного колледжа в Хассадаре, – предложила Катриона. – Там же есть отделения ботаники, агрономии. Им бы понравилось участвовать в нашем проекте.

Хотя исследования местной биосферы уже проводились и Катриона знала, что смотрители постоянно обновляют карту распределения радиации, делая это с воздуха. Теперь же, вероятно, придется обратиться в колледж.

– Мы стараемся держать наши дела в секрете, – сказал доктор. – Ну, может быть, не совсем в секрете, но, во всяком случае, никому не хотим внушать необоснованных надежд, как говорит твой муж.

Необоснованные надежды. И необоснованные страхи.