Тео и Фридрих

Страница 5

– Пошли, – сказал Тео и наконец стянул с себя грязный комбинезон.

– Хорошо, только дай мне свои дрова. Тогда тебе будет проще нести стул, – предложил Фридрих.

Разделив ношу, друзья неторопливо двинулись прочь.

Когда они добрались почти до самого верха чаячьей рощицы, Тео опустил на землю стул.

– Так, Фридрих, посиди здесь немного, – сказал он. – Подожди, пожалуйста. Я вернусь через минуту.

– А ты дашь честное крабовое слово, что вернёшься действительно скоро?

– Даю честное крабовое слово! – ответил Тео. Он забрал у друга дрова и быстро побежал на поляну.

А там всё было готово. Горели свечи на торте, стол был накрыт, велосипед прислонили к дереву, а «Звон в ушах» ждали своего выступления.

– Внимание! Время пришло! Фридрих уже здесь, – взволнованно прокричал Тео.

Все обрадовались, ведь они столько сил вложили в этот праздник.

Тео бросился назад к Фридриху, который честно ждал его на своём стуле.

Когда они вернулись на поляну, хор чаек грянул.

        «Неважно, дождь за окном, гроза или снег,

        Ведь ты, словно солнышко, светишь для всех.

        Сегодня мы празднуем твой день рождения,

        Лови же скорей от друзей поздравления! »

«Звон в ушах» щебетали изо всех сил, а остальные им аплодировали.

У Фридриха засияли глаза. Он даже не знал, на что смотреть в первую очередь – до того всё было великолепно.

Все тут же начали поздравлять именинника, обнимать, у каждого нашёлся для него небольшой подарок. Наконец настала очередь Тео.

– С днём рождения! – улыбнулся он.

Читать похожие на «Тео и Фридрих» книги

Фридрих Ницше – гениальный немецкий мыслитель, под влиянием которого находилось большинство выдающихся европейских философов и писателей первой половины XX века, взбунтовавшийся против Бога и буквально всех моральных устоев, провозвестник появления сверхчеловека. Со свойственной ему парадоксальностью мысли, глубиной психологического анализа, яркой, увлекательной, своеобразной манерой письма Ницше развенчивает нравственные предрассудки и проводит ревизию всей европейской культуры. В настоящее

Альфред Адлер, один из основоположников психоанализа, первым задумался, почему заики так часто стремятся на сцену, а калеки так стремятся участвовать в спортивных состязаниях. Эти размышления привели его к открытию механизма гиперкомпенсации в структуре личности, в рамках которого не наличие способностей, а их дефицит толкает человека на великие свершения. Зачем? Что служит истинной причиной этих поступков? Ответ на этот вопрос Альфред Адлер нашел на страницах дневника Ф. Ницше, великого

Винсент Ван Гог (1853—1890) – нидерландский художник-постимпрессионист, ставший одной из ключевых фигур европейского искусства XIX и XX веков. Сегодня его художественное наследие хорошо известно и почитаемо, хотя при жизни Ван Гога не понимали и не принимали современники. Гораздо менее известно эпистолярное наследие художника. Его письма к брату Тео дают возможность узнать мысли и чувства мастера о своем творческом пути с другой стороны.

Фридрих Ницше – немецкий философ, филолог-классик, поэт, автор таких известных трудов, как «По ту сторону добра и зла», «Рождение трагедии из духа музыки», «Антихрист», «Так говорил Заратустра» и другие. «Генеалогия морали» была задумана как приложение к работе «По ту сторону добра и зла». Ницше со свойственной ему парадоксальностью мысли и глубиной психологического анализа развенчивает нравственные предрассудки и проводит ревизию всей европейской культуры. В сборник вошел также «Казус Вагнер»,

Фридрих Ницше – немецкий философ, филолог-классик, поэт, великий ниспровергатель кумиров, антихристианин и нигилист, автор знаменитых трудов, вот уже полтора века волнующих воображение читателей всего мира. Рождение самобытного, оригинального – это всегда скандал и шок. Таково первое произведение философа «Рождение трагедии из духа музыки», оказавшее большое влияние на искусство и философию XX века.

Коала Корни любит ходить в детский сад. Он настолько повзрослел, что отправился с родителями в кемпинг, встретился с зубной феей и пожарными и научился печь пирог. Серия из двух художественных книг «Корни» предназначена для первого чтения вслух детям от двух лет. Идеальное соотношение текста и цветных иллюстраций для раннего возраста: родитель читает, ребенок смотрит картинки.

Маленький Тео первый раз идёт в детский сад. Конечно, ему страшно: как там будет? Но оказывается, что детский сад – это здорово! Каждый день происходит что-то новое. Можно ездить на велосипеде и катать друзей, играть в песочнице и даже праздновать день рождения! «Книги про маленького Тео – это не просто чтение, а помощник для диалога с ребёнком. Каждая фраза – приглашение к обсуждению. Не торопитесь читать, задавайте вопросы: „У Тео так, а у тебя как?“, „Оливер обиделся. Как думаешь почему?“,

Тео редко думает о себе. Разве что как об османском султане или плывущем против течения лососе. Но скорее всего он слишком занят болтовней об утках, спорами о революциях или чтением стихов. Ему никогда не бывает скучно, а в его квартире, которую он делит с друзьями, никогда не бывает тихо. Здесь они танцуют, борются с бессонницей, любуются солнечным светом в пыльных окнах и не верят в драмы страшнее сбежавшего кофе. И никогда, никогда не говорят о будущем.

Немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900) принадлежит к числу мыслителей, получивших поистине мировую известность, чьи оригинальные идеи пережили их творца на целое столетие и во многом определили философию XX века. Он автор таких известных сочинений, как «Веселая наука», «Антихрист», «Генеалогия морали», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Я и Оно» и других. Ницше не успел закончить работу над своей последней книгой «Воля к власти». Последние несколько лет своей жизни он

Фридрих Энгельс – немецкий мыслитель и, вероятно, самый яркий ученый-полемист XIX века. Нет сомнения в том, что без талантливого пера Ф. Энгельса у К. Маркса было бы гораздо меньше сторонников и единомышленников, а идеи марксизма гораздо медленней становились бы политическими и нравственными убеждениями людей. Читать работы Ф. Энгельса даже спустя полтора века бесконечно интересно, поскольку Ф. Энгельс обладал необычайно легким слогом, легкость которого ощущается даже после перевода на