Восстание безумных богов. Северная Ведьма - Ник Перумов

Слова он выговаривал недостаточно чётко, не хватало глубокого рыка, присущего лишь истинному орку, но ей было приятно. Она повторяла, почти не слыша и даже не понимая, зачем всё это. Маг не знает, что, если Драконоголовые служат, они служат до самой смерти и нет такой силы, что заставила бы их изменить данному слову?

Тем не менее она старательно повторяла всё, что он произносил.

Чародей же мало-помалу замедлял речь и, дослушав до конца, замер, пристально вглядываясь в орку.

– Посмотри на меня, – произнёс на всеобщем.

Она подняла глаза. Чародей чуть склонил голову, едва заметно усмехнулся.

– Я напрасно тратил время, да? Ставить под сомнение слово Драконоголовых – глупо, да вдобавок ещё и оскорбительно, так? ?

– Мой хозяин не может меня оскорбить, – ровно сказала она, и это было истинной правдой. – Оскорбить может низший или равный. Высший лишь изъявляет неудовольствие или гнев.

– Хорошо. Бери оружие, снаряжайся, Шаарта. Очень скоро нам предстоит дальний путь.

– Да, хозяин. – И после паузы: – Хозяин. Обычай разрешает тому, кто служит… Могу ли я вопрошать тебя, хозяин?

– Ох. Ну конечно. – Он покачал головой. – Да, храбрая орка, ты можешь задавать мне вопросы, потому что от моих ответов, я понимаю, может зависеть сама наша жизнь. Вопрошай.

– Отправимся ли мы в страны жаркие или хладные?

– В хладные, Шаарта, на север, тебе знакомый. Сперва по имперскому тракту до Роданоса – самое простое и приятное. Затем переправимся через пролив в Чаган Го – это уже не империя Корвус, это баронство Хафр, как бы независимое. Оттуда по… хочется сказать «дороге», но на самом деле это просто караванная тропа – через Маггор и Дриг Зиггур к Стене. А дальше известные тебе места – владения Огненноглазых, ваших сродственни… так, понятно. Никакие они не сродственники, а гнусные твари без чести и совести, так?

– Да, хозяин. – Шаарта старалась оставаться хладнокровной, как положено той, кто служит.

– Ничего. На тебе нет клановых знаков, ты моя, следовательно, у тебя с ними не может быть кровной распри. Так ведь, Шаарта? Не может?

Не может… Шаарта ар-Шурран ас-Шаккар из клана Тёмного Коршуна имела к Огненноглазым большой и, увы, незакрытый счёт. За сына отцова брата. За дочь материной сестры. И ещё кое за что, о чём fazeebi знать было вовсе не обязательно.

Кулаки её сжались.

Но – нет, хозяин прав. Она умерла, а мёртвые…

Мёртвые, конечно, тоже мстят, недаром самым важным обрядом у Драконоголовых было и остаётся погребение; однако Огненноглазые не смогли её убить, а род свершил все обряды честь по чести.

– Ты не будешь мстить, – негромко, но властно распорядился Публий. – Такова моя воля, орка.

– Да, хозяин, – бесстрастно отозвалась она.

Мёртвые не гневаются. Точнее, гневаются лишь неправильные мёртвые.

Он помолчал, покачиваясь на пятках.

– Шаарта, я знал, кого покупаю. Вести о том, что клан Тёмного Коршуна вынужден продать свою лучшую воительницу, добрались до рынков Арморики очень быстро. Поэтому я знаю, кто ты и на что способна. В пути мне потребуется… много чего. Может, даже твоя жизнь – но никак не твои старые счёты. Понимаешь меня?

– Моя жизнь – в руках моего хозяина.

– Обрядовая фраза, – вздохнул чародей. – Ты готова, орка? Идём. Времени на сборы мало, а собрать предстоит многое.

…До жилища мага они добирались шумными и жаркими улицами Арморики. Она помнила, что должна блюсти достоинство хозяина. Она могла умереть для клана, но и мёртвая обязана хранить честь Тёмного Коршуна. Поэтому она шла, не поворачивая головы, не глазея на невиданные в её краях колодцы, откуда вода лилась, повинуясь нажатию бронзового рычага; на протянувшиеся арки акведуков, на остроконечные словно копья деревья с тёмно-зелёной хвоей вместо листьев, на манер привычных северных елей; на высоченные дома в два, а то и три этажа, с чисто побелёнными стенами; на шумную толпу, разномастную, разодетую, где мелькали лица всех цветов, от бледно-белого до угольно-чёрного.

Мальчишки вопили ей вслед «чудище! » – и добавляли скабрезностей. Публий хмурился, но делал вид, что ничего не слышит. Шаарту же подобное тем более не задевало. Fazeebi, человеки, у которых о чести слышали считаные единицы – чего с них взять? Воин не обращает внимания на тявкающих шавок.

В доме Публия их встретил охающий и ахающий рой слуг и служанок; у большинства шею охватывали рабские ошейники. На самой Шаарте это украшение ещё не появилось.

Здесь она ничего запоминать не старалась. Ей мало что нужно, только место, где она сможет спать. Колодец во дворе, отхожее место на задах. Еда? Еда будет. Едва ли хозяин купил её для того, чтобы уморить голодом.

Рабы у мага Публия были хорошо вышколены – орка заметила стоящие возле нужника внушительные колодки.

Чародей произнёс краткую, но содержательную речь, оповестив домашних слуг, что сие – его телохранительница, в ссоры с ней не вступать, ибо она всегда при оружии, а головы рубить её учили с детства.

Это произвело впечатление.

Потом была каморка – но с окном, выходящим в сад, подле спальни мага. Каморка, а в ней – деревянное ложе, лавка, стол, сундук.

Жилище, достойное вождя клана.

– Мы здесь не задержимся, Шаарта. – Публий стоял на пороге. – Выступаем послезавтра, а пока – мне надо тебя вооружить как следует. Нет-нет, твои сабли и кинжалы хороши, доброе железо, но мы направляемся к Рогу Огненного Зверя и развалинам Элмириуса, а там требуется кое-что покрепче.

Рог Огненного Зверя. Жуткое место. Место, где пляшут обезумевшие пламенные боги и божки, твари из полыхающей крови земных глубин. Где стоит ледяной замок, от которого растекается окрест злая, мертвящая сила. Драконоголовые давно не ходили туда. И Огненноглазые, даром что бесчестные и презренные, старались не соваться к древним руинам тоже.

Но вслух она сказала только одно:

– Да, хозяин.

* * *

Весь следующий день они провели на рынке. Рынок в Арморике был изобилен, необъятен, шумен и многоцветен. Собственно, рынков там было много – Рыбный, Кожевенный, Суконный, Железный…

Был, само собой, и Рабский.

Тут смешивались небывалые запахи, разом звучали все мыслимые и немыслимые наречья; здесь можно было встретить почти квадратного гнома, несмотря ни на какую жару, не расстающегося с широченным поясом; тощего зеленокожего гоблина или тонколицего невозмутимого сидха, смуглого кривоногого кобольда или лохматого мускулистого фирболга. Цокали копытами настоящие центавры, брели, мрачно озираясь, могучие огры – как правило, с ошейниками.