Защити свою любовь - Люси Скоур

– Ты сплетничала обо мне?

Саншайн радостно застучала хвостом по черно-белому кафельному полу.

Выражение лица Дрими смягчилось.

– Она довольно симпатичная. Я вижу, ты еще не повесил шторы на место. – Они по-прежнему были свалены беспорядочной кучей там, куда упали накануне вечером.

– Это работа для двурукого, – объяснил он.

– Как твои ожоги? – спросила она, продолжая диалог и подбирая карниз и мятые драпировки.

– Неплохо, – сказал Линк, бросая взгляд на свою забинтованную руку.

Пододвинув кожаный пуф к окну, Дрими подняла с пола карниз со шторами. Прислонилась к его автомату Pac-Man для игры в пинбол, чтобы опереться, и закрепила карниз.

– Благодарю.

Она спустилась на пол и оттолкнула пуф на место.

– Я подумала, не зайти ли мне и не наорать ли на тебя за то, что ты делаешь, и не поменять ли тебе повязку, – сказала она.

Саншайн, покачиваясь, подошла к доку и плюхнулась задом на пол.

– Она вежливо требует, чтобы ты немедленно подарила ей всю свою любовь, – сказал Линк.

Это могло завязать или порвать отношения между ними. Он выпроваживал любую женщину, не желавшую приласкать его собаку и сказать ей, что она – самая милая девочка на свете.

– Привет. Очень приятно познакомиться с тобой, – сказала Дрими, неловко поглаживая Саншайн по голове.

– Ты раньше никогда не играла с собакой?

– Я сделала что-то не так?

– Попробуй потискать ее морду ладонями и сказать ей, что она милая-милая девочка, – подсказал Линк.

– Ты – милая девочка, – сказала Дрими, нежно обхватив морду Саншайн ладонями. Собаке эта попытка понравилась, и она благожелательно чавкнула.

– Молодец. Это означает, что ты ей по вкусу.

– Я пришлась ей по вкусу или я кажусь ей вкусной? – спросила Дрими, продолжая поглаживать шелковистую шерсть собаки.

– В собачьем мире это небольшая разница.

При звуке его голоса Саншайн вспомнила о своей беззаветной любви к нему и поскакала в его сторону.

– Где можно помыть руки? Я перевяжу тебя, и ты сможешь вернуться к своим делам, не обращая внимания на врачебные предписания, – сказала Дрими, поднимаясь и отряхивая с брюк собачью шерсть.

Линк показал на дверной проем между баром и телевизором.

– Это определенно холостяцкое жилье, – сказала она, возвращаясь и вытирая руки бумажным полотенцем.

– Многое из того, что ты видишь, принадлежало моему дедушке, – пояснил Линк, проводя рукой по полкам, на которых красовались коллекция реликвий пятидесятых годов прошлого века и безделушки, связанные с пожарным делом. – Он владел всем этим, когда здесь располагались бензоколонки и гараж.

Покопавшись в сумке, Дрими извлекла из нее бинт и пластырь.

– Интересно, – решила она. Впрочем, Линк заметил, как она бросила вопросительный взгляд на кегератор [5 - Кегератор – холодильная установка для бочонков пива. ] в углу. Это был его дом, и ему не за что было извиняться. В шестидесятых годах его дед владел и руководил сервисной станцией. Несколько лет назад Линк выкупил ее и начал обновлять электрику, с почтением относясь к прошлому дома и к истории пожарного дела.

– Как мы это сделаем? – спросила Дрими, а потом, когда он открыл рот, подняла вверх руку. – Я спасу нас обоих, не дав тебе предложить пройти в спальню. Здесь вполне подходяще.

Она выбрала диван. Длинный, низкий кожаный диван, на котором обычно садились играть его приятели или тот, кто выступал в роли судьи. Чтобы никто не остался в стороне, Саншайн прыгнула на край дивана.

Они сели лицом друг к другу, и Дрими взяла его забинтованную руку в свою.

Накануне вечером Линк всей тяжестью опирался на нее, когда шел к машине и выходил из нее. Но на этот раз она сама прикасалась к нему. Ему было приятно прикосновение ее рук. Спокойных, знающих свое дело. Сильных, но в то же время нежных.

Ожог на тыльной стороне руки воспалился, покраснел и вздулся. Но бывало и похуже. Могло быть и похуже.

Дрими осторожно нанесла на рану тонкий слой мази от ожогов и положила сверху чистый кусок марли.

Линк сидел на своем диване, держась за руки с женщиной, имени которой он… еще не знал.

Что бы ни болтали о Линкольне Риде, однако этот парень всегда знал имя той, которая сопровождала его домой. Но не в этот раз. Она отвергла его первое приглашение зайти к нему домой, а потом появилась у него на пороге с медикаментами и с навыками обращаться со шторами.

– Постарайся не пачкать и не мочить рану. Не напрягай плечо. Это слишком вредно для твоего тела, – сказала она, обматывая его руку еще одним слоем лейкопластыря.

– Ты сомневаешься в моей выносливости, Дрими?

Саншайн проползла по дивану и положила свою голову на колени доктора.

– Я сомневаюсь в твоем здравом уме, Отчаянный. – Она прижала пластырь к его руке, припечатав его к коже. – А теперь я сомневаюсь в себе из-за того, что пришла сюда. – Но она снова приласкала Саншайн, теперь уже увереннее. И, когда его собака радостно завиляла хвостом, Дрими игриво улыбнулась. – Ты – очень хорошая девочка. Ты отлично позаботишься о своем папочке и не позволишь ему натворить глупостей.

Саншайн придавила доктора, стараясь прижаться как можно крепче к приятной даме.

– Я собираюсь на работу.

– Снова на «птичку»? – торопливо спросил Линк. Она была для него загадкой, которую нужно было разгадать.

Она покачала головой.

– Это только ради удовольствия. Чтобы оставаться в форме. Сегодня начинается настоящая работа.

– Отделение неотложной помощи? Ожоговый центр? – поддразнил он, подняв вверх свою забинтованную руку.

– Хуже. – Дрими подмигнула. – Семейная практика.

Он засмеялся. Они были созданы друг для друга, а она понятия об этом не имела.

– Я пропустила что-то смешное?

Ему понравилось, что она не рассердилась из-за того, что он посмеялся над ней. Она не относилась к себе слишком серьезно.

– Просто я подумал о том, как много у нас общего.