Дело закрыто. Опасная тропа - Патриция Вентворт

Миссис Эшли перевела дыхание. Похоже, разговор на эту тему придал ей уверенности в себе, и она больше не выглядела как загнанная в угол жертва.

Хилари решила, что пора вернуться от воспоминаний миссис Мерсер к самой миссис Мерсер.

– Значит, вы не знали, что у нее болит зуб?

– Нет, мисс.

Хилари поняла: вопрос о зубной боли исчерпан.

– В котором часу вы ушли 16 июля?

На лице миссис Эшли вновь возникло испуганное выражение. Часто моргая от страха, она ответила:

– Я выпила чаю и ушла как обычно.

Почему она так изменилась?

– А в котором часу это было? – спросила Хилари.

Миссис Эшли открыла и закрыла рот. Она выглядела ужасно, словно пойманная на крючок рыба.

– В шесть часов, – почти бесшумно выдохнула она.

– Вы никого не встретили по дороге домой?

Миссис Эшли покачала головой.

– Может быть, вы что-то слышали?

Миссис Эшли еще больше побледнела, у нее забегали глаза, но она снова покачала головой.

Разозлившись, Хилари сделала шаг вперед и произнесла со всей суровостью, на какую способна двадцатидвухлетняя девушка:

– Миссис Эшли, ведь вы что-то слышали. Нехорошо с вашей стороны утверждать обратное – я вижу, что это неправда. Если вы не расскажете, мне придется обратиться в полицию.

Страх полностью овладел миссис Эшли, она задрожала и оперлась на край стола, чтобы не упасть.

– Я ушла в шесть, клянусь вам.

Хилари решила не отступать:

– Но вы ведь вернулись, миссис Эшли. Вернулись?

Этот вопрос лишил собеседницу последних сил.

Женщина разрыдалась, рухнув на колени у стола и закрыв лицо руками. Едва шевеля губами, она невнятно залепетала:

– Я пообещала ей, что никому не скажу, буду молчать. Я дала ей обещание, поклялась никому не говорить. Я сказала полиции, что ушла, как всегда, в шесть. Я не должна отказываться от своих слов. Ведь это правда. Я ушла в это время. Никто больше не задавал мне вопросов, кроме той бедной женщины. И я дала ей клятву, что никому не расскажу. И я буду молчать.

Хилари почувствовала озноб и замешательство. В комнате были слышны только рыдания миссис Эшли. Она отпустила стол и, согнувшись рядом с одной из покосившихся ножек, раскачивалась из стороны в сторону, захлебываясь от слез.

– Миссис Эшли, послушайте меня! О чем вы говорите? Кому вы обещали молчать?

– Я буду молчать, – повторила миссис Эшли, шмыгая носом. – Приходила полиция. Не знаю, как я это выдержала. Но я никому не скажу.

– Кому вы обещали молчать? Вы должны назвать мне имя.

Рыдания миссис Эшли усилились.

– Она была здесь, и я ей рассказала. Она села вот на этот стул и взяла с меня обещание молчать. Пока не родится ребенок. Я обещала, и сдержала слово.

Она смахнула волосы с лица трясущейся рукой и взглянула с гордостью на Хилари.

– Я никому не сказала. Только ей. Только миссис Грей.

Хилари опустилась на растрескавшийся пол, чтобы заглянуть миссис Эшли в глаза.

– Что вы слышали? – спросила она тихо.

Миссис Эшли вновь зарыдала. Голос Хилари понизился до шепота:

– Расскажите, миссис Эшли, расскажите. Я должна знать. Теперь это никому не причинит вреда. Джефф в тюрьме. Дело закрыто. Я – двоюродная сестра Мэрион, вы можете мне рассказать. Видите, я же знаю, что вы вернулись. Я должна знать, что произошло.

Она подняла руку и прикоснулась к запястью женщины.

– Миссис Эшли, зачем вы вернулись?

– Я потеряла письмо.

– Какое письмо?

– У меня есть сын. Он моряк. Ему семнадцать лет, и это его первый рейс. Он написал мне из Индии. Я взяла письмо, чтобы показать миссис Мерсер. Мы часто говорили о моем сыне. И о том мальчике, которого она так любила, когда служила у первых хозяев. А когда я пришла домой, письма не оказалось, поэтому я вернулась.

– Что было дальше? – спросила Хилари.

Миссис Эшли откинула назад прядь светлых волос.

– Мистер Мерсер сжег бы его или порвал. Он на это способен. Не знает материнского сердца. Он жестокий человек. Мы много раз говорили об этом с миссис Мерсер, когда его не было поблизости. Я не хотела оставлять это до следующего дня и вернулась. Я знала, где обронила его. Мистер Эвертон ушел, и я убирала в кабинете. Вошла миссис Мерсер, я прочитала ей письмо. А потом в спешке засунула его в карман, так как мы услышали шаги мистера Мерсера. Должно быть, оно выскользнуло. Это было рядом со шторами, и я надеялась, что его никто не успел найти. Поэтому я хотела подождать, пока мистер Эвертон пойдет обедать, и направилась к кабинету.

– Да! – воскликнула Хилари. – Что же дальше?

Миссис Эшли перестала плакать. Она по-прежнему хлюпала носом и вздыхала, но силы понемногу возвращались к ней.

– Я подумала, что не стану никому говорить о своем возвращении. В такой теплый вечер окно в кабинете должно быть полностью открыто. Мне оставалось только протянуть руку и забрать письмо, если бы оно было там. А если нет, мне пришлось бы ждать следующего дня, чтобы спросить у миссис Мерсер.

Она запнулась, задрожала и со страхом посмотрела на Хилари.

– Я подождала, пока мистер Эвертон уйдет ужинать, и подошла к дому. Но когда мне оставался один или два ярда до окна кабинета, я услышала, как мистер Эвертон закричал, а потом звук выстрела. Я развернулась и убежала.

Она опять зарыдала.

– Я никого не видела, и никто не видел меня. Не помню, как я добралась до дома. Ничего не помню.

Хилари чувствовала себя так, будто кто-то плеснул ей в лицо ледяной воды. Каждый мускул ее тела был напряжен, но внешне она оставалась спокойной. Внутренний голос твердил: «Время, время, когда она услышала выстрел, вот что важно, время, время выстрела». Громко и решительно она задала этот вопрос.

– В котором часу это было? Во сколько вы слышали выстрел?