Второй шанс - Елена Виг

– Послушайте, Стас. Я не хочу вас обидеть, важно, чтобы вы меня правильно поняли. Я очень ценю то, что вы сейчас для нас делаете, это, действительно, приятно, и Саше вы очень нравитесь. Но ведь ребенок не игрушка, с ним так нельзя! Когда-нибудь вы встретите женщину, которую полюбите, и в вашей жизни не будет больше ему места. Я не хочу, чтобы мой сын страдал.

– Вера, я вам обещаю, – начал он, но она его прервала, не дав договорить.

– Не надо мне ничего обещать! Я вообще не хочу, чтобы у вас по отношению к моему сыну были какие-то обязательства. Мы сейчас прекрасно проводим время вместе, нам всем это нравится, но мы должны иметь возможность все это прекратить в любой момент. Это понятно?

– Да, я понял. Никаких обязательств, просто дружба. Вы же готовы видеть во мне друга вашей семьи?

Она некоторое время не отвечала, глядя на догорающие дрова в камине.

– Да, готова, – наконец тихо ответила и подняла на него глаза, – я готова видеть в вас друга.

Глава 7

– Вера, ты уже второй месяц проводишь все выходные с этим человеком. Он – твой любовник? – взгляд Надежды Петровны выражал крайнее неудовольствие.

– Нет, он – наш с Сашей друг.

– Друг? Что за глупости!

– Почему глупости, мама? У тебя могут быть подруги, а почему у меня не могут?

– Потому что дружба между мужчиной и женщиной противоестественна. Уж поверь мне!

– Объясни, тебе было бы легче, если бы я спала с ним?

– Я бы тогда хотя бы понимала природу этих отношений.

– Природа наших отношений совершенно понятна: мне с ним интересно, ему приятно общаться с нами. Совершенно не обязательна романтика для того, чтобы проводить время вместе.

– Чушь! Это ты ему не нравишься, или он вообще гей?

– Никакой он не гей, а что касается меня, то да, возможно, что я не в его вкусе. Так бывает.

– Тогда объясни, зачем ты тратишь на него свое время? Если тебе нужен мужчина, то ищи того, кому ты будешь нравиться. Ты уже разменяла четвертый десяток, у тебя не так много времени осталось.

– Надя, что ты к девочке прицепилась? – сказала вошедшая в кухню бабушка. – Пусть живет, как знает. А тебя вообще не поймешь: есть мужчина – плохо, нет мужчины – тоже плохо! Ты бы уж как-то определилась!

– Мама, я хочу, чтобы у нее все было, как у нормальных людей, – сказала Надежда Петровна, обращаясь к матери.

– А как бывает у нормальных людей? Обязательный штамп в паспорте, да еще и до того, как ты ляжешь с ним в постель? Ты в каком веке живешь? Сейчас все по-другому, и нет понятий «нормально» и «ненормально». Хочет дружить с мужчиной – ну и на здоровье! Не порть девочке настроение своими нравоучениями!

– Это не нравоучения! Я за нее беспокоюсь, вот и все.

Они пререкались, забыв о ее присутствии на кухне, а Вера мыла посуду и думала, что действительно не очень понимает свою мать. Она никогда не одобряла никаких потенциальных женихов своих дочерей, вернее старшей дочери, потому что у Веры их просто не было. Люба была симпатичная, веселая, нравилась парням, но у матери всегда находились неубиваемые аргументы, позволяющие «трезво взглянуть» на кавалера. Как правило, это заканчивалось более или менее болезненным разрывом. Но мать считала, что лучше немного поплакать сейчас, чем плакать потом всю жизнь. Так было и с Марио, Аниным отцом, который готов был жениться на Любе, ждал ее в Италии, писал письма, обрывал телефон. Но Надежда Петровна так красочно описала дочери жизнь в чужой стране, где нет никого, кто мог бы тебя поддержать, и где ей придется не только учить чужой язык, но и встраиваться в совершенно чужую культуру, что Люба разорвала помолвку, хотя уже знала, что беременна.

Вера слышала тогда, как ругались мама и бабушка за закрытой дверью, из-за которой доносились только отдельные фразы: «опять хочешь ее на всю жизнь несчастной сделать? » «не несчастной, а разумной, отвечающей за свои поступки! », «она любит его, а ты просто не знаешь, что это такое», «знаю, и посмотри, что эта любовь мне принесла».

Люба страдала, Марио страдал, мама тоже по-своему страдала. Но потом все утряслось, родилась Анечка и некогда стало думать о любви и страданиях. Через несколько лет Марио женился, но каждый год в день рождения Ани Люба получает огромный букет роз. Не нужно никакой открытки, чтобы понять, от кого они: так красиво могут поступать только итальянцы!

Надежда Петровна теоретически никогда не отрицала права своих дочерей на личную жизнь, но практически декларировала, что в своем доме не потерпит никаких чужих мужчин. Вот и пойми ее после этого! «Если мужчина, то только со своей жилплощадью», – говорила она. «Женщина должна быть самодостаточна и ни в чем не зависеть от мужчины – ни материально, ни морально», – еще один тезис, который вбивался им в голову с ранних лет. Если перевести эти тезисы в плоскость реальной жизни, то это означает, что главное женщине – получить профессию, которая будет ее кормить. Только после этого она может искать себе мужчину с квартирой, причем желательно подходить к этому процессу с холодным сердцем, потому что страстные чувства делают женщину морально зависимой, а этого допустить никак нельзя. Не за это боролись!

Вере казалось, что Люба научилась жить по заветам их матери. Работа в ее жизни всегда была на первом месте, а мужчины то появлялись, то исчезали, что, похоже, ее не слишком волновало.

В Вериной жизни мужчин вообще не было, она считала, что внешне ей до сестры далеко, да и характер был другой. То, что Стас предложил ей не любовь, а дружбу, только утвердило ее в убеждении, что она не может нравиться мужчинам. Все уговоры бабушки, что она очаровательна, Вера пропускала мимо ушей – не может бабушка быть по отношению к ней объективной. Вообще она была очень строга, никаких комплиментов со стороны коллег не допускала – пусть ценят в ней профессионала, а не смазливую мордашку. Коллеги все поняли – комплименты прекратились.

«Не всем быть красавицами и покорять мужские сердца, – думала она, – дружба с интересным мужчиной – тоже хорошо, особенно учитывая его отношение к ее любимому сыну».

Глава 8

На первомайские праздники Стас предложил им поехать на дачу. Люба уезжала с очередным ухажером в Турцию, поэтому Аню пришлось взять с собой – та устроила скандал и ни за что не хотела оставаться с бабушками, если Вера с Сашей уедут.

– Да в чем проблема? – сказал Стас, – Бери ее с собой, места всем хватит.

Когда они приехали, Катя с семьей уже была на месте и перемывала все на кухне после зимы. Вере она тоже сразу нашла дело, так что знакомство прошло очень легко, без чувства неловкости. Конечно, Вера не может считаться «девушкой» Катиного брата, но тот в последнее время проводил с ней и Сашей много времени, поэтому ей хотелось понравиться сестре Стаса. Сама же Катя Вере приглянулась сразу – веселая, деловая, она была настоящей хозяйкой этого дома и, если не главой, то, уж точно, мотором этой большой чисто мужской семьи, включающей и ее старшего брата.

Мальчишки гоняли по участку мячик, пытались попасть в кольцо, прикрепленное на сосне. Аня же пробовала свои женские чары на Лёне, Катином муже. Устоять перед ней никто не мог, поэтому они с Лёней вместе разжигали дрова на мангале и о чем-то оживленно беседовали. Стас пытался научить Сашу баскетбольным броскам, но безуспешно – тому не хватало ни росту, ни координации. Но удовольствие получали все, независимо от спортивных успехов.