Второй шанс - Елена Виг

– Когда именно?

– Не помню, несколько дней назад.

Вера побледнела. Этого еще не хватает! Ведь чувствовала, что не кончится добром это знакомство. Может быть, придется милицию подключать, чтобы оградить ее ребенка от этого человека.

– Ты с ним опять виделся? – осторожно спросила она у сына.

– Нет, я с ним переписывался.

– Переписывался? Он тебе писал?

– Сначала я ему, а потом он мне ответил.

– О чем ты ему писал?

– Я спросил, что мне делать с Иваньковым.

– А он что ответил?

– Что я должен сам решить.

– И все?

– И что, если не дать отпор, то дальше будет еще хуже.

– Что значит «хуже»?

– Не знаю. Но я не виноват, Иваньков всегда первый начинает.

– Я знаю, – вздохнула Вера, – но вот теперь надо идти к нему и извиняться.

– Я не буду перед ним извиняться. Это случайно вышло, это не считается.

– Ладно, я сама пойду, только до дома тебя доведу, но я очень прошу тебя, Саня, не переписываться больше никогда с этим Станиславом. Ты его совершенно не знаешь, он может быть очень плохим человеком.

– Он не плохой, мы с бабушкой его знаем. Он умный, компьютеры знает, задачки умеет решать.

– Саня, ты услышал меня? Я прошу больше никогда ему не писать. Договорились?

– Нет, не договорились! – Саша смотрел на мать с вызовом, – Мне он нравится, а, если бы ты с ним встретилась, то тоже увидела бы, что он хороший!

– Я не собираюсь с ним встречаться!

– А я не собираюсь с тобой договариваться! И вообще мне не о чем больше с тобой разговаривать! – сказал он и пошел вперед, не огладываясь на мать.

***

Проблема с Иваньковым разрешилась на удивление просто. Открывшая дверь мать Иванькова выслушала сбивчивые Верины извинения и только плечами пожала.

– Слушайте, – сказала она, – мальчишки подрались, тоже мне великие дела! Мои сыновья каждый день лупят друг друга до крови. Они же так устроены! А если мой Иван к вашему пристает, так и правильно тот дал ему сдачи. Я могу еще и от себя добавить, если хотите.

– Нет, ну что вы! Не нужно!

– Как знаете, но я думаю, что и так он больше не полезет. Он же свое сегодня уже получил, и знает, что за дело. Не парьтесь!

Возвращаясь домой, Вера все думала над перепиской сына с этим Станиславом. Как-то надо это прекратить, но, если Саша уперся, то не станет слушать никаких ее доводов. Может действительно лучше встретиться и поговорить с этим человеком? Ей совсем не нравилось общение сына с незнакомым мужчиной. Да, пожалуй, надо будет так и сделать – встретиться, объяснить ему, что она недовольна, и, если он нормальный человек, каким его описывают Саша и бабушка, то поймет ее и сам перестанет отвечать на письма мальчика. А если эта переписка не прекратится, то она подключит полицию, не зря же она юрист – законы-то она знает.

***

Получив от Веры письмо, Стас сразу понял, что это не приглашение на свидание. Письмо было составлено так, что в нем между строк нельзя было прочитать ничего, кроме едва сдерживаемого гнева.

«Здравствуйте Станислав!

Мне нужно как можно скорее встретиться с Вами. Прошу определить удобное для Вас место и время.

Вера Ярославцева»

Никаких «Уважаемый», «Не могли бы Вы», «Искренне Ваша», рубленный канцелярский стиль, довольно хамский, несмотря на отсутствие бранных слов или прямых оскорблений.

Первым желанием было послать ей соответствующий резкий ответ, типа «мне не о чем с Вами разговаривать, и встречаться я с Вами не намерен», хотя, если вдуматься, раз она ему написала, переборов свое нежелание его видеть, то, возможно, у нее действительно есть, что с ним обсудить. Стаса немного беспокоило, как там Сашка разобрался со своим обидчиком и не наделал ли глупостей после его письма. Поэтому, переборов свое раздражение, он заглянул в ежедневник и предложил ей на выбор две возможные даты. Она выбрала ближайшую, значит дело срочное.

Когда он зашел в кафе, она уже была там. Он сразу узнал ее, хотя женщина, которая была сейчас перед ним, не имела ничего общего с девушкой на фотографиях: сухая подтянутая бизнес-леди в деловом костюме, колючий, настороженный взгляд, отсутствие даже намека на улыбку. Они обменялись приветствиями, но руки она ему не протянула. Подошел официант.

– Кофе? – спросил Стас.

– Нет, спасибо, у меня не очень много времени.

Стас заказал себе и, молча, смотрел на свою спутницу, ждал, когда она начнет разговор, ведь это ей нужна была эта встреча.

– Спасибо, что пришли. Я сразу хотела извиниться за свою семью, которая втянула вас в эту историю. Уверяю, что все это было сделано без моего ведома.

– Да, я это знаю.

– Я бы хотела поговорить о вашей переписке с моим сыном. Надеюсь, вы понимаете, насколько она неуместна. Он ребенок, а вы взрослый мужчина. Я бы хотела, чтобы она прекратилась.

«Ах вот оно как! Эта клуша боится, что он совратит ее мальчика! Она готова убить любого, кого заподозрит в дурных намерениях по отношению к своему сыну. Сейчас она готова убить его, прямо видно, что ни перед чем не остановится. Но, с другой стороны, она ведь мать. Наверное, так и должна себя вести» – подумал он.

– Вы, наверное, знаете, что не я начал эту переписку, Саша сам мне написал.

– Да, я все это знаю, но вы не должны были ему отвечать.

– Почему? Человек мне написал, я ему ответил. Что в этом плохого?

– Ничего, кроме того, что после вашего письма Саша чужим портфелем разбил однокласснику голову.

– О как! Я надеюсь, что ничего серьезного?

– К счастью на этот раз обошлось, отделался шишкой и царапиной, но могло быть и хуже. Я запретила ему драться, а вы разрешили. Я понимаю, это ведь не ваш ребенок, которого могут травмировать, вам легко давать советы.

– Я вам честно скажу, я долго думал, прежде, чем ему ответить. Даже с сестрой поговорил, у которой двое сыновей. То, что я написал вашему сыну, абсолютно правильно – он должен уметь за себя постоять, иначе он пропадет в этой жизни. Форму этого он должен выбирать сам. Я и сейчас подписываюсь под каждым написанным мною словом.

– Станислав, я понимаю, что вы действовали из лучших побуждений, но мне все равно не нравится, что вы, чужой человек, вмешиваетесь в его воспитание. Я скажу вам честно, меня это напрягает.

– Можете не напрягаться, – разозлился Стас, – если он мне еще раз напишет, то я отвечу «спрашивай свою мать, она лучше знает, что тебе делать, а не спрашивай чужого дядьку, который может оказаться маньяком и педофилом». Вы ведь такой ответ от меня хотите услышать?

В этот момент что-то случилось с Вериным лицом – перед ним больше не было стервозной командирши, а только растерянная женщина, женщина усталая, замученная и очень несчастная.

– Я не хотела вас ничем обидеть, но я правда не представляю, что мне делать. Саша со мной четвертый день не разговаривает из-за того, что я запретила ему с вами переписываться. Вы должны понять, что я просто очень боюсь за него.