Второй шанс - Елена Виг

– Я понимаю. Если бы я мог, то принес бы вам справку, что я не маньяк, и не педофил, но не знаю, где взять. Могу дать вам телефон моей сестры, она может подтвердить, что я вполне благонадежный и ответственный человек. Своих двух сыновей она со мной спокойно оставляла в любом возрасте. Хотите?

– Нет, не хочу, – на Верином лице появилось некоторое подобие улыбки, – я вам верю на слово.

– А раз верите, то позвольте вам сказать, что держать мальчишку под стеклянным колпаком – неправильно! И, кстати, небезопасно! Он выйдет в жизнь совершенно неприспособленным. Пусть он уже сейчас учится защищать свои интересы, а не прятаться от проблем за маминой юбкой. Не согласны со мной?

– Теоретически согласна, но практически не готова. Когда я его родила, то думала, что всегда буду точно знать, что ему лучше. Но вот ему еще и десяти нет, а я уже его не догоняю. Он заявил, что ему вообще не о чем со мной разговаривать, и, наверное, он прав. Мне и бабушка говорит, что я его совсем не знаю и не понимаю.

– Он у вас, возможно, повзрослел чуть раньше, чем надо. Мне показался он очень разумным парнем.

– Наверное, проблема в том, что он мальчик, а в нашей семье никогда не было мужчин.

– Простите, а его отец? Вы не жили вместе?

– Нет, не жили. Так получилось, что мы никогда не жили с мужчинами, никто из нас, кроме бабушки, но она тоже овдовела очень рано.

– Да, тогда понятно, что вы мужскую психологию не очень представляете. Тогда, ну, не знаю… Может, надо дать ему какой-нибудь спорт? Для мальчишки это полезно и в физическом, и в психологическом плане.

– Спорт? Со спортом у нас тоже в семье не очень. И Саша получился не сильно спортивным.

– Я же не предлагаю профессиональный спорт, просто секцию какую-нибудь.

– Я подумаю над этим, спасибо.

– Это надо сделать сейчас, потому что чем старше, тем ему сложнее будет в это встроиться.

– Вы занимались в детстве?

– В секции – нет, но у меня отец был большим любителем всех видов спорта, особенно зимних, так что он и меня, и сестру с самого детства поставил на лыжи, коньки. А летом, конечно, плавание, велосипед.

– Повезло. Мы в этом плане мало что можем ему дать. Ни у кого из нас ни лыж, ни коньков нет.

– А санки есть?

– Санки есть у Ани, а у Саши, кажется, есть ледянка.

– Ну вот, хоть так! Десять раз скатился, значит, десять раз поднялся на гору. Вот уже и тренировка. Но лыжи я бы ему, на вашем месте, купил. Лыжи – это лес, зимний лес очень красив!

– Где здесь в Москве вы находите лес? – недоуменно спросила Вера.

Разговаривая со Станиславом, она уже забыла, в каком взвинченном состоянии пришла на эту встречу, пытаясь всеми средствами, вплоть до полиции, пресечь его общение с Сашей. Мужчина действительно был симпатичный и неглупый, давал дельные советы, которые надо будет серьезно обдумать.

– Можно за город ездить, не обязательно в Москве кататься, хотя тут есть Сокольники, Измайлово, Битца, Лосиный остров. Там и лес, и, кстати, хорошие горки, а еще в Коломенском, на Воробьевых горах… Вы куда обычно ходите?

– Мы? Бабушка с ними где-то недалеко от дома гуляет, я даже толком не знаю, – растерялась Вера.

По его взгляду она поняла, что он разочарован – на лице Станислава она прочитала крупными буквами написанное восклицание «Ну, вы и мать! ». Прав, конечно, полностью прав! Она даже в свой выходной предпочитает за компьютером сидеть, а не с сыном гулять: холодно и скучно. Благо бабушка есть, которая одевается потеплее и подолгу выпасает на улице Сашу с Аней. Но ведь она, Вера, только в выходной и может чуть расслабиться и никуда не бежать! А еще нужно и домашними делами заниматься, прибраться, приготовить. Хорошо ему говорить, у него семьи нет, а значит и этих дел тоже!

– Я понимаю, о чем вы думаете, Станислав, – почему-то начала оправдываться она, хотя и сама не понимала, зачем, – я действительно никогда с ним не гуляю, я это не особо люблю, но мы иногда в кино ходим.

Прозвучало это, видимо, довольно жалко, потому что его усмешка показалась Вере несколько кривоватой.

– Вы просто правильно гулять не умеете, – сказал он. – Вот хотите, я отвезу вас с сыном на нормальные горки? Это очень весело, уверяю вас.

Вера и сама не поняла, как согласилась. Уже потом, идя домой, она все думала, зачем сказала «хочу», когда должна была отказаться? Какой-то едва знакомый человек приглашает их кататься на ледянках! Нонсенс какой-то! Саша-то, естественно, будет в восторге, бабушка многозначительно промолчит, а вот ей-то что делать? Она с горок с раннего детства не каталась. Ей и идти не в чем. Не покупать же ради такого единичного гулянья себе лыжный костюм! Но машина у него нормальная, и сам он достаточно воспитан, чтобы предложить подвезти ее до дома. Она, конечно, отказалась, но все равно приятно. Хорошо бы, чтобы к выходным была нормальная погода, жалко, если мероприятие сорвется, Сашка будет сильно переживать.

– Я напишу вам ближе к концу недели, договоримся по времени. И, пожалуйста, зовите меня Стас, меня очень напрягает официальное «Станислав». Меня так никто из друзей никогда не зовет.

Вере показалось, что он сознательно использовал глагол «напрягает», ранее ею употребленный совершенно по иному поводу, подчеркивая тем самым, что не только у нее могут быть к нему требования. Общение – дорога с двусторонним движением, и нужно уважать права всех его участников, пусть и в мелочах.

До конца недели было еще четыре дня, и Вере точно было о чем подумать. При расставании он улыбнулся и сам протянул ей руку, не стал дожидаться ее инициативы, как это положено по этикету. Рука была крупная и теплая, Верина ручка поместилась в ней очень комфортно. И улыбка была приятная, не наглая. Как там сын сказал: «Если ты с ним встретишься, он тебе тоже понравится»? Похоже, что опять этот мальчишка оказался прав.

***

Странный получился разговор, – думал Стас, внимательно следя за светофором, который должен был вот-вот переключиться на зеленый. Начавшийся так агрессивно, он незаметно перерос в дружескую беседу, центром которой был Саша и его интересы. Стас никак не мог объяснить себе чувство, которое он испытывал к этому мальчику. Если он чем и выделялся из толпы таких же, как он, третьеклассников, то только серьезным выражением серых глаз, спрятанных за круглыми очками в стиле Гарри Поттера.

Эти глаза его чем-то зацепили – в них Стас прочитал неподдельный интерес к себе, как будто мальчик пытался понять, что же этот взрослый мужчина собой представляет, можно ли ему доверять. Никто никогда так на него не смотрел. Его племянники, пятнадцатилетний Андрей и тринадцатилетний Иван, смотрели на него, как на приятеля, причем с самого их детства. Он каждого из них встречал из роддома, качал на руках, они были ему, как…

Стас задумался. Нет, они не были ему, как сыновья, хотя именно эта мысль и напрашивалась. Не были, потому что у них были родители – Катя и Леня, и на их место в жизни мальчишек он никогда не претендовал. А вот этого незнакомого парнишку он воспринимал почти как сына, которого у него никогда не было, и о котором, возможно сам не отдавая себе в этом отчета, он мечтал.

Да, он бы хотел иметь такого сына, это точно! Женившись, он очень надеялся, что у них будет нормальная семья – большой дом, дети, желательно двое или трое, собака или, как минимум, кошка (хотя лучше собака). Словом, идеальная, как в кино, семья. Но жена этой его мечты не разделяла, детей не хотела, а из всего списка согласна была только на большой дом.