Йога. Тапас - Александр Шевцов (Андреев)

Что можно сказать про эти качества? То, что они должны обеспечить некую чистоту и удовлетворенность. Если вспомнить завершающее «подчинение чувств», то очевидно, что эти «чистота» и «удовлетворенность» отнюдь не гигиена и сытость, к примеру. Это гораздо более глубокие понятия, суть которых в том, что твои чувства больше не имеют внутреннего источника в виде желании? и потребностеи? , кроме самых необходимых. Так сказать: ничего лишнего, ничего, кроме главного. В сущности, это есть деи? ствительное целеустроение, проделанное в виде подготовки к крия-и? оге. Вот что можно вывести из 32-и? сутры.

Но 43-я меняет этот взгляд. В нашем переводе это звучит несколько невнятно:

«43. Вследствие устранения нечистоты, благодаря подвижничеству [обретается] совершенство тела и органов чувств».

Воспринимается так, что все происходит вследствие какои? -то предварительнои? работы по устранению нечистоты. В исходном санскритском тексте все иначе. Во-первых, в нем речь идет обо всем известных сиддхах. Всем, конечно, занимающимся и? огои? . Переводчики скрыли сиддхи за беззубым «совершенством тела». Далее, санскрит в этом случае строит утверждение, словно набирая его из иероглифов. И тут особое значение обретает место, отведенное каждому слову. Так вот тапас стоит особо, завершая все рассуждение, что значит: все делается с помощью тапаса!

«Ka? yendriya siddhiras? uddhiksaya? t tapasah? », что в раскладке дает:

K – тело; indri – чувства или органы чувств; siddih? – сиддхи, особые способности; s? ddh – нечистота, загрязнение; ks? a? – разрушение; и наконец, sh? – то есть тапасом.

Уничтожая тапасом нечистоту тела и органов чувств, мы обретаем сиддхи или особые способности…

Вот, к сожалению, и все, что сказал про тапас сам Патанджали в этои? главе. Однако его последователи, очевидно, знали это искусство гораздо лучше наших переводчиков. В отношении подобных вещеи? научныи? подход заведомо проигрывает подходу прикладному. Глубина эрудиции кабинетного ученого никогда не заменит живого опыта и не даст деи? ствительного понимания.

Глава 2. Тапас Вьясы

«И? ога-сутры» – это короткие изречения, да к тому же составленные из слов, будто из иероглифов, которые обретают разное значение, в зависимости от порядка, в котором читаешь. Возможно, это было сделано намеренно, чтобы не столько рассказать, сколько скрыть, как это было со всеми таи? ными учениями. Поэтому Патанджали плохо понимали уже в древности. И комментировали в соответствии с собственным пониманием и? оги.

Первыи? и самыи? авторитетныи? комментарии? «Вьяса-бхашья», был сделан через несколько веков после Патанджали мудрецом и, очевидно, и? огом Вьясои? . Считается, что он жил, предположительно, в IV веке нашеи? эры. Далеко не все переводчики «И? ога-сутр» считают необходимым переводить и «Вьясабхашью». Мне известны только три таких издания. Очевидно, первым перевел его Джеи? мс Вудс в 1914 году. Затем в 1984 году Свами Веда Бхарати в Гималаи? ском институте Индии. И в 1992 году Рудои? и Островская в академическом переводе «И? ога-сутр», за что им низкии? поклон. Сами они при этом опирались на англии? ские издания Пандита Дживананда Видьясагара (Калькутта, 1985), и Р. Ш. Бодаса (Бомбеи? , 1982), которые были мне недоступны.

К тому же, комментарии Вьясы изданы только в переводах без исходного санскритского текста, так что проверить, какое именно исходное понятие скрывается за теми или иными словами перевода, нет никакои? возможности.

Тем не менее, проделанная ранее работа по соотнесению слов перевода с санскритскими понятиями позволяет извлечь пользу и из этои? работы. Итак, с учетом того, что Рудои? и Островская передают древнее понятие Тапас как «подвижничество», «Вьяса-бхашья»:

«Не может осуществить и? огу тот, кто не предается подвижничеству».

К этои? первои? строке Вьясы сами переводчики делают примечание:

«В санскритском тексте atapasvin. Вачаспати Мишра отмечает в комментарии: «Подвижничество, или аскетизм (tapas), играет вспомогательную роль в качестве дополнительного средства (upa? yatopayoginam) реализации и? оги» (Рудои? , с. 222).

Вудс, которыи? переводил s как самоистязание (self-cosiion), в данном случае звучит совсем иначе:

«И? ога несовершенна в том, кто не занимается самоистязанием» (Woods, с. 103).

Думаю, оба перевода искажают исходное высказывание, и было бы проще не переводить в нем тапас совсем: без тапаса и? ога несовершенна или даже невозможна. Так сказать: без тапаса и? ога не и? ога!

Этот перевод без перевода, по краи? неи? мере, не вводит в заблуждение кажущеи? ся понятностью и оставляет с вопросом: что же такое тапас. Ответом на этот вопрос не может быть просто словарныи? перевод слова «тапас» тем или иным словом из русского или англии? ского словаря… Ответ вообще не должен быть переводом. Тут нужно исследование, подробное описание и даже изложение школы тапаса.

Точно так же словарныи? перевод искажает и дальнеи? шие высказывания Вьясы:

«Нечистота [сознания], окрашенного не имеющеи? начала бессознательнои? предрасположенностью к деятельности и аффектам, [эта нечистота], на которую наброшена сеть [образов] чувственных объектов, не может быть устранена помимо подвижничества. И в этом [устранении], состоит польза подвижничества. Такое [подвижничество], не препятствующее чистоте сознания, полагается тем [средством], к которому должен прибегнуть и? огин» (Рудои? , с. 222).

Очевидно, что всюду, где переводчики говорят о подвижничестве, подразумевается тапас. Как, очевидно и то, что мы не понимаем, о какои? чистоте идет речь.

Вудс переводит это рассуждение Вьясы так: «Нечистота, которая раскрашена подсознательными впечатлениями (va? sana? ), со времени без начала, происходящая из помех и кармы, – и в которои? [ячеи] сети объектов [таким образом] находят вход, не уменьшается (sambhedam apadyate) ничем, кроме самоистязания (то есть тапаса – А. Ш. ).