Моя жизнь в дороге - Глория Мари Стайнем

Между тем моя мать работала на полставки в магазине подарков, рядом с домом сестры, а свободное время посвящала своим интересам: восточной философии и англиканской церкви. Последнюю она любила за то, что на ее скамьях разрешалось спать бездомным. Жить в одиночку она бы никогда не смогла, но, приезжая ко мне в Нью-Йорк, казалось, испытывала одновременно гордость и страх – оттого, что я теперь жила там, где когда-то мечтала жить она.

Из отцовских открыток я узнала, что он вернулся к своим мечтам о шоу-бизнесе, подписав контракт с молодым итальянским поп-певцом. Он возил итальянца с женой по барам и придорожным забегаловкам, но приглашений на концерты почти не было, как не было и записей. Вдобавок, по словам отца, певец с женой слишком много ели. Отец отправил их обоих восвояси – работать на авиастроительном заводе, – а сам вернулся к жизни одинокого странника.

Потом он узнал, что в Латинской Америке можно по дешевке накупить полудрагоценных камней, и продал свою машину, чтобы покрыть дорожные расходы. Однако, прилетев в Эквадор, он не нашел там ничего, кроме землетрясения, редких случайных сделок и какой-то немки, которая хотела выйти замуж за гражданина США, чтобы попасть в страну. Об этом он рассказал мне, только когда они развелись. О нашей жизни он сказал только одно: «Знаешь, говорят, что после шестидесяти пропадает тяга к сексу. Так вот, это неправда». Узнав, что в этой стране он обязан будет содержать свою бывшую жену, он настоял на том, чтобы она уехала по доброй воле в одиночку, и ему повезло, что в этом их желания совпали. В целом из своего латиноамериканского приключения он вышел в еще более плачевном состоянии, чем до него.

Потом эта женщина, которая столь непродолжительное время была моей мачехой, позвонила, чтобы узнать, куда прислать отцу открытку на день рождения. Я так давно не жила с ним, что напрочь позабыла, чему меня учили в детстве: никогда и никому не отвечать ничего, кроме как «папы нет дома». А ведь звонивший мог оказаться и коллектором!

Поразительно, как быстро укореняются привычки и как быстро они забываются.

В общем, я сообщила ей его адрес. От этого мой всегда добродушный и мягкий отец пришел в такую ярость, что позвонил мне из телефонной будки и заорал: «Да как ты могла? » Он был уверен, что ей нужны были от него только деньги.

Однако в своих ежегодных путешествиях на восток отец сохранил прежний оптимизм и добродушие. Лишь две вещи его беспокоили: неприятности с налоговой (он годами не платил налоги и не подавал декларацию о доходах) и мелкие проблемы со здоровьем. При весе больше ста тридцати килограммов он страдал от того, что в шутку называл «вены-паучки», к тому же за пределами своей машины чувствовал себя китом, выброшенным на сушу. При этом он знал все лучшие кафе-мороженое и рестораны со «шведским столом» от одного побережья до другого и даже на почту за углом ездил на машине. И никогда не отказывался от своих проектов и сделок.

Однажды он взял с меня обещание никому не рассказывать о его планах открыть сеть придорожных мотелей «Сантана Мотелс». В каждом таком мотеле отец хотел сделать телескопическую крышу, которую постояльцы могли бы убрать, чтобы принимать солнечные ванны. В другой раз он рассказал мне о своей мечте изобрести секретную формулу апельсинового сока, который смог бы конкурировать с «Orange Julius». Но по большей части отец рассылал слоганы в рекламные агентства (с защищенного почтового адреса, чтобы их никто не украл). Например: «Можете поставить последнюю монетку на салфетки «Skott» или «Если вы заядлый курильщик, пусть каждое колечко будет из «Old gold». Когда его идеи не принимали, он просто придумывал новые.

Когда я окончила колледж со значком «Phi Beta Kappa» [13 - Общество Phi Beta Kappa – старейшее почетное студенческое общество в Соединенных Штатах Америки, основанное в 1776 году. (Прим. ред. )], он внезапно обеспокоился моей судьбой: не слишком ли высоко я взлетела для женщины? Ему самому диплом колледжа казался красивой, но необязательной бумажкой, не нужной никому из нас. Однажды он прислал мне объявление из журнала «Variety» – его библии по шоу-бизнесу. Объявление было обращено к женщинам моложе двадцати четырех лет и ростом от 170 см, которые приглашались для набора в танцевальную группу под названием «Hi Phi Beta» в Лас-Вегасе. Поперек вырезки он быстро нацарапал красными буквами: «Детка (так он всегда меня называл), это же прямо про тебя! »

Но когда я отправилась в Индию, ему в голову пришла другая идея. Он прислал мне восемьсот долларов, чтобы на обратном пути через Бирму я купила звездный сапфир. Сам он собирался встретить меня, когда мое судно пришвартуется у Сан-Франциско, а камень – продать и на вырученные деньги с помпой вернуться домой. Когда вместе с тремя сотнями китайских иммигрантов я вышла из каюты третьего класса (это был самый дешевый способ доплыть домой), он встретил меня с лупой ювелира, сразу заметив, что я купила кривой камень. Когда я училась в колледже, он однажды починил мое помолвочное кольцо, опустив его в воду, синеватую из-за растворенного в ней несмываемого карандаша. В результате пожелтевший бриллиант стал белым. Но с этим сапфиром он ничего поделать не мог и теперь надеялся хотя бы отбить потраченные деньги.

Однако и этот удар судьбы он стойко выдержал и предложил познакомиться со своим другом, который делал аэрозольные баллончики и мог бы нанять меня продавать это новое изобретение на дорогах. Мне будут платить за путешествия – по мнению отца, о лучшей работе нельзя было и мечтать! Когда я и на это не согласилась, он заявил, что у него достаточно денег на еду и бензин, чтобы мы могли вернуться в Лас-Вегас. Я обеспокоенно спросила: и что тогда? Он ответил: «Тогда тебе обязательно повезет в битве с «одноруким бандитом» – новичкам всегда везет, – и ты поможешь мне продавать драгоценности на обратном пути».

В темном казино Лас-Вегаса – без окон и с кучей молчаливых игроков и шумных игровых автоматов – он поставил против меня ведро монет на общую сумму пятьдесят долларов. Через пару часов, сама не понимая, что происходит, я увеличила сумму имевшихся у нас денег в пять раз. Лишь потом он признался, что это были его последние пятьдесят долларов. Чтобы отметить это знаменательное событие, мы набили животы едой, которую продавали совсем дешево, дабы привлечь игроков, бесплатно посмотрели шоу по его старинному испытанному методу (входить на площадку, когда все уже давно началось), а потом снова отправились в путь.