Испорченные сказания. Том 2. Бремя раздора - Ксен Крас

– Вот ведь болван-то! Не понимаешь ты, Зак, ничего. Недавно от мамкиной груди оторвался, вот и храбришься. Эт сейчас они нас не трогают, а враги кончатся али люд начнет недовольство свое высказывать, да сразу ж они нас хвать! И сожрут.

Худощавый и двое его более молчаливых приятелей, что только поддакивали, закивали. Они поддерживали своего товарища, но, как думалось Верду, боялись лишний раз высказать что-либо плохое про страшного потомка проклятого короля.

– Я взрослый! Мне уже шестнадцать, и я многое повидал. И в людях я разбираюсь – лорд наш хороший, не станет он мертвецами нас травить.

– А кто запретит-то ему?

– Зак, ты подумай, каково своих погребенных же ж видеть. Оплакали родители дитя свое, а лорд наш оп, и отец, что сражается, сынка своего снова видит. Да от такого поседеет папаша да в обморок брык! А ежели души деток он потревожит? А дети-то были ж среди толпы той, совсем малые. Грех это. Боги забрали их к себе, и большого, и малого, и слабого, и сильного, а лорд нашенский против Богов идет. Не пожалеют его!

– Борется он, как может. – Зак обижено раздувал щеки, он был один против толпы. – Я рад, что лорд сильный. Он всех победит и нам за помощь благодарен будет!

Молодого воина еще долго пытались убедить, вещали о том, что он не понимает жизни, но Зак упорно стоял на своем. В итоге к нему присоединилось еще несколько таких же упрямцев.

Верд поразился – да, народ покидал лорда, но те, что провожали его, хоть и возмущались, боялись и ругали Раяла, не собирались уходить. А Зак и его сторонники проявляли невиданную верность. Интересно, найдется ли среди подданных отца Верда, простолюдинов, не приближенных к лорду, хоть один такой же преданный юноша?

Стоило лишь приблизиться к одному из захваченных Флеймами замков, как Верда и его отряд чуть было не расстреляли лучники со стен. Благо среди оставленных в крепости людей были и те, кто знал похищенного лорда в лицо. Теперь его дорога стала безопаснее, пища – лучше; наследнику Дарона выделили даже слуг, чтобы облегчить его быт.

Поначалу он радовался – лорд соскучился по помощи простолюдинов. Теперь его кормили, разве что не жевали за него, мыли, обстирывали; его снова окружали девы, что были совсем не прочь развлечь богатого и знатного человека. Были и те, кто противился, но боялся за свою жизнь и потому был готов подчиняться. Столько вина, сколько взяли с собой на путь до столицы, хватило бы на небольшой пир, и Верд мог ни в чем себе не отказывать. Два дня радости и чревоугодия подошли к концу, сменившись осознанием – это не то, что ему нужно.

Выделенный Раялом отряд отказался покидать лорда, пока тот не доберется до Файрфорта, и сын Дарона был им благодарен. Он аккуратно расспрашивал, как обстоят дела у Глейгримов, и мнение народа.

Когда лорд-наследник узнал, что в Чартауне сейчас собирает силы его брат Фейлн, Верд пожелал сделать крюк. Отклониться на пару дней пути не было чрезмерной тратой ценного времени, а навязчивая мысль о неправильных отношениях с семьей прочно засела в голове.

– Верд!

Младший брат никогда не показывал своих теплых чувств. Дети Дарона не умели проявлять подобные эмоции, как и мать, отец, дяди или кто-то другой из родни. Они редко обнимались при встрече, а сильных проявлений любви родителей к детям и друг другу они не видели вовсе.

Фейлн налетел на брата, крепко обнял и, кажется, чуть не разрыдался от радостной встречи. Верд охнул от удивления, но нашел в себе силы похлопать по плечу родственника и улыбнуться ему.

– Ты жив! У нас ходило много слухов, и все сходились в том, что ты давно мертв! Верд, я боялся, что никогда тебя не увижу… Как ты сбежал?

– Я не сбегал. Меня отпустили и дали в сопровождение людей, чтобы я безопасно добрался до дома.

– Тебя – что?

– Да, я понимаю, что тебе сложно в это поверить. Но Глейгримы не так плохи, как мы думали про них. Их нынешний правитель – хороший человек, люди его любят, он разумен и благороден.

– Это тот самый, что проклят Богами и повелевал мертвецами? И в чем же здесь благородство?

– Ты не знаешь того, что знаю я. Я имел удовольствие провести с ним несколько бесед и познакомиться с его семьей…

– Так вот оно в чем дело! Ты перекинулся на сторону врага! Но я не понимаю, почему ты это сделал – по своей воле или из-за магии проклятого лорда.

– Я твой брат и наследник нашего рода. Я не предал бы семью, но я могу понимать, что за человек передо мной. Кроме того, у меня есть информация, которую я должен срочно передать отцу. Наша вражда была подстроена – некто подставил нас, а затем Глейгримов, и не один раз. Этот некто сыграл на наших чувствах и развязал вражду. Я расскажу все отцу, он поймет, что пора заключать мир и искать настоящего виноватого.

Лицо Фейлна потемнело, он стал грустным, и только теперь старший брат понял, что с самого начала смущало его во внешнем виде младшего брата – синяки под глазами, заплаканное лицо и изможденный вид.

– Верд, ты долго был в плену и многое пропустил… Наш отец, брат, он… Наш отец мертв, в обеденном зале случился пожар, и отца не смогли спасти.

– Отец мертв?

Верд не знал, радоваться или горевать. С одной стороны, он всегда хотел стать правителем, а с другой – Дарон Флейм был одним из самых близких ему людей, и насколько бы не по душе были наследнику методы воспитания и поступки отца, он не мог избавиться от кома, что нарастал в горле.

– Когда это случилось? Почему не спасли? Отец проводил в зале много времени, и никогда ничего подобного не случалось. Как так?

– Кто-то говорит, что загорелись новые шторы, кто-то – что отец выпил лишнего и устроил пожар, а кто-то считает, что это дело рук Глейгримов. Весь зал загорелся, дядя Зейир тоже был там, он пытался спасти отца, но не вышло, он был в самом центре пламени и…