Сладкозвучный серебряный блюз - Глен Кук

– Он действительно владеет домом, – продолжал Морли, – но там не бывает, так как не бывает в городе.

– Но это не все?

– О…

– Тебя выдает блеск в глазах.

– Это потому, что я наконец-то обнаружил место, где можно прилично поесть, и подкрепился достойной пищей.

– Нет. Весь твой вид говорит: «А я кое-что знаю! »

Я пригрозил ему новым путешествием по морю. Тогда он признался.

– Хорошо, – начал он. – Вчера кто-то решил, что мы слишком любознательны и заслуживаем выволочки. Этих парней натравили на нас еще до того, как мы выехали из гостиницы. Мы явно наступили на чью-то больную мозоль. Если это, конечно, не наши друзья с яхты под полосатыми парусами.

– …или Васко прибыл в город без нашего ведома, – добавил я.

– Возможно. Но я все же решил начать расследование с людей, с которыми мы уже говорили, – с того соседа и Старой Ведьмы. Ничего. К парню из дома Зек Зака я не обращался, от него все равно не было бы никакой пользы. Я подкупил одного из маленьких паразитов, чтобы следил за домом. Что скажешь?

– Не отвлекайся! Ты отправился в церковь?

– Прежде чем пойти туда, я поспрашивал в округе. Помнишь, ты толковал о золоте и серебре?

– Да.

– Церковь находилась в руках венагетов тринадцать дней. Все восхваляли Сейра за то, что он уговорил врагов не грабить ее. Затем он и его паства убедили армию совершить столь же благородный жест и отпустить сто двадцать пленных венагетов. Все считают его великим человеком, снисходительным к врагам и преисполненным любовью к церкви.

Я уже все понял, но ему очень хотелось, чтобы я расспрашивал дальше. Пришлось продолжить:

– Но ты выяснил, что это вовсе не так? Морли, рассказывай же, что тебе стало известно.

– Примерно треть отпущенных солдат-пехотинцев были офицерами, за которых можно было бы получить выкуп или хорошенько допросить. Они сдались в помещении церкви, натянув мундиры убитых солдат. По приказу главного венагетского шпиона в Фулл-Харборе.

– Сейра?

– Вот видишь, ты сам все понял.

– Ты говоришь так, словно сам при этом присутствовал.

– Нет, я беседовал с человеком, который там был.

Я приподнял бровь. Мне это очень хорошо удается. Один из моих выдающихся талантов.

– Пришлось пригласить на прогулку отца Майка. Он мне все рассказал, когда я заверил его, что не интересуюсь политикой и не использую сведения против него. Майк – личный помощник старика.

– Все клирики замешаны в этом деле?

– Нет, только эти двое. Остальных при приближении врагов Сейр услал в безопасное место. Понимаешь почему?

– Меньше свидетелей. Итак, старик натравил на нас псов, потому что мы могли его скомпрометировать?

– Нет.

– Постой…

– Отец Майк уверен в этом.

– Но кто же, если мы устранили все возможности?

– Всегда сыщется место еще для одного игрока. С волосатым попом я не беседовал. Остальные, с кем мы говорили, никому о нас не рассказывали. Исключение – дом Старой Ведьмы. Припомни, один из этих паразитов нас подслушивал. Мы ведь не знаем, кому он докладывает.

– Да. – Это следовало обмозговать. – Но блеск в твоем взоре все еще не угас. Сдается, ты сегодня был энергичен, как ураган.

– Мы, полукровки, можем двигаться быстро, если надо. Энергия гибридов.

– Итак?

– Твой друг Кронк умер в церкви в тот день, когда она была освобождена. Отец Майк весьма туманно изъяснялся на этот счет. Кронк был одним из десятка партизан, захваченных в плен венагетами. Отец Майк не думает, что он знал о нем и Сейре, но может ошибаться. Он считает, что Кронк был убит, когда венагеты уже не контролировали церковь. Тело обнаружили через шесть часов после вступления нашей армии. В то же время погибли еще два пленника. У меня есть имена выживших – на случай, если ты решишь провести дальнейшее расследование в этом направлении.

– Я здесь не для этого. Но я буду иметь их в виду. Вдруг какое-нибудь из них всплывет на нашем пути. Теперь я вижу, что сияние во взоре угасло. Родник иссяк?

– Да. Что теперь?

– Сейчас я составлю письмо майору Кронку, чтобы утешить другого майора. Тем временем информация настоится.

– Хочешь сказать, замаринуется. Уверен, ты собираешься залить мозги парой галлонов пива.

У меня не было настроения соревноваться в остроумии. Слишком многое предстояло переварить.

– Завтра утром я встречусь со своим майором. Затем возьмем еще парочку интервью. Если не нападем на что-нибудь горяченькое, то послезавтра отправимся в Кантард.

– Может, подкупить кого-то из священников, чтобы он помолился об успехе? – спросил Морли. – Я не дрожу от восторга при мысли о предстоящем путешествии.

– Думаешь, я дрожу?

27

Достижения у нас были. Но они, как говорится, носили неоднозначный характер.

Я отправился к майору сразу после завтрака: яичница из трех яиц на сале из полуфунта первоклассного бекона, который приятно хрустел на зубах, и гора лепешек, обильно намазанных сливочным маслом и политых клубничным джемом. Морли впал в уныние. Он беспокоился о моем здоровье.

Пока я наслаждался завтраком, он отправился за добычей: кореньями, ягодой, клубнями и салатом. Это займет его надолго.

Тройняшки поспешили в порт встречать родственников. Я искренне надеялся, что таковых поблизости не объявится, но помнил о своей невезучести и опасался, что на меня, как на ступени церкви, свалится взвод сироток-гроллей.

Майор не заставил меня долго ждать под дверью. Я воспрянул духом.

После небрежного приветствия он взял мое послание, пробежал его глазами и сказал:

– Приемлемо. Пойдет с первым фельдъегерем, отправляющимся в нужном направлении.

– И вы не станете проверять, нет ли в нем надписей симпатическими чернилами?

Он одарил меня одним из тех взглядов, которые вояки отрабатывают перед зеркалом, пока подбривают себе виски. Я никак не отреагировал.

– Вы сегодня в воинственном настроении.

– Я провел пять лет на службе. К ней трудно относиться серьезно после того, как избавишься от аркана на шее.

– Вы действительно хотите, чтобы ваше письмо было доставлено адресату?