Наука зелий, магия любви - Ника Веймар

Марк тоже справился со своими испытаниями. Завтра утром нам надлежало прибыть в Фесс на официальную церемонию принятия в студенты. Собственно, к эру аптекарю я зашла попрощаться, в знак уважения и благодарности. И неожиданно оказалась в центре представления, целью которого было любой ценой взять с меня обещание вернуться в Бренгейр.

Давать его я не собиралась. А гоблин тем временем снова завёл жалобный сказ о том, как без меня пропадёт и аптека, и весь город, и даже он сам. Ох, травы и минералы, дайте мне сил!

– Оливия! – раздался знакомый голос. Маркус, энергично работая локтями, протискивался сквозь толпу. – Битый час тебя ищу! Добрейшего дня, эр Фольминат. Я слышал, вы Оливию тут расхваливали на все лады. Знаете, с вашей стороны было бы крайне благородно подарить столь ценной помощнице малый алхимический набор в знак благодарности за добросовестные труды. Да и как студенту без набора? А уж мы добра не забудем.

– И то правда, – поддержали Марка собравшиеся. – Девочка-то умная, сами говорили. Чего не помочь?

Гоблин из зелёного стал пепельно-серым. Не иначе вспомнил, сколько стоит малый алхимический набор.

А друг тем временем добрался до меня, ухватил за руку и поволок за собой, продолжая тараторить:

– В общем, вы поразмыслите, а мы позже заглянем, у нас ещё много дел. Сами понимаете, завтра уезжать.

Аптекарь возражать не стал. Наоборот, махнул рукой, явно желая, чтобы мы поскорее исчезли. Когда речь заходила о деньгах, притом идущих не в карман эра Фольмината, а наоборот, гоблин становился прижимистей гнома.

– Умеешь ты влезть в неприятности, как коза в репей, – усмехнулся Марк, когда мы отошли от аптечной лавки на достаточное расстояние. – Зачем слушала этого сквалыгу?

– Меня пригвоздило к месту потоком лести, – фыркнула я в ответ. – Столько хорошего о себе узнала. Да меня впору в почётные горожане записывать.

Последняя фраза была сказана зря. Слишком пафосно она прозвучала. И уж конечно, Марк не упустил возможности зацепиться за неё.

– Какие, однако, странные мысли тебя посещают, – прищурился друг. – Опять пила подозрительные зелья? Без меня? !

Я лишь укоризненно покосилась на него. Сколько можно припоминать мне эту историю? И вообще, она была давно.

Маркус проникаться не собирался, наоборот, сверкал белозубой улыбкой, радуясь, что в очередной раз меня поддел.

– Дорогой, если бы три года назад ты пил подозрительное зелье со мной, то мы вдвоём тогда щеголяли бы исключительно женской особенностью фигуры, – строго заявила ему в ответ. – Впрочем, если до сих пор мечтаешь о пышной груди, я отыщу рецепт.

Марк мечтательно прищурился и кивнул:

– Мечтаю… Только не на себе. И вообще, вдруг бы на мне то зелье сработало иначе? И щеголял бы я чем-нибудь другим, очень даже присущим мужчинам? Пусть пару дней, но всё же, всё же…

– Ага, бородой до пояса, – фыркнула я. – Пока действие эликсира не сошло бы на нет.

– Вредная ты, – пробурчал друг. – Так и норовишь сказать гадость.

– За восемнадцать лет от тебя научилась, – в тон ему ответила я.

Взвизгнула, когда Маркус резко повернулся, подхватил меня на руки и закружил. Прохожие понимающе посмеивались, обходя нас, лишь одна дама преклонных лет недовольно пробурчала что-то в духе: «В наше время молодёжь вела себя скромнее».

Нет, пара из нас, безусловно, вышла бы красивая. Я, невысокая шатенка с приятными мужскому глазу округлостями в нужных местах, тонкой талией, голубыми глазами и изящными чертами лица, и Марк – широкоплечий сероглазый блондин. По нему сохла добрая половина девушек нашего городка в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти, и я подозревала, что это лишь цветочки. При этом бабником мой друг не был. Я знала всего о четырёх его пассиях, с которыми Маркус встречался в колледже. В остальное же время, несмотря на наши общие уверения в обратном, его «официальной» дамой сердца считали меня.

– Всю причёску растрепал! – ворчливым тоном заметила я, когда этот не обделённый силушкой тип наконец-то опустил меня обратно.

– Лив, не будь занудой, – весело подмигнул мне Марк. – Я не для того тебя спас из цепких гоблинских лап, чтобы ты сокрушалась по поводу причёски. Хотел обсудить с тобой одну шикарную идею.

– Мне уже страшно, – откровенно призналась я. – Когда ты с таким горящим взглядом заявляешь, что у тебя есть идея, это почти гарантирует массу грандиозных проблем в ближайшем будущем. – Помолчала немного и со вздохом добавила: – Давай, шокируй меня.

– Как ты смотришь на то, чтобы не возвращаться домой на оставшиеся две недели? – с хитрой улыбкой проговорил мой лучший друг. – Осмотримся на месте, изучим город, если повезёт, даже с преподавателями пообщаемся в неформальной обстановке… Я разузнал – в общежитие можно заселиться сразу.

– Отличная идея, – согласилась я. – Мама поддержит, кстати. А вот папа сойдёт с ума. Он до сих пор не смирился, что я поступила в Фесс, а не в Кинтану, под крыло к бабушке, в столичную школу зельеваров. Его маленькая девочка – и совсем одна, без родных, без опеки и поддержки в огромном городе, полном соблазнов и опасностей…

– Что, так и говорит? – с хохотом перебил меня Маркус. – Оливка, ну хочешь, я тебя у него отпрошу? Пообещаю защищать и беречь.

Даже поклянусь.

– Ага, и выйдешь из нашего дома моим женихом! – ехидно отозвалась я. – Папа уже изнамекался, что пора нам с тобой перестать притворяться и наконец-то признать правду.

– Признаю, – тут же согласился Маркус. – Как на духу: Оливка, ты для меня не просто подруга. Ты мне как сестра! Вот только почему-то родилась в другой семье.

– Я тоже тебя люблю, братишка, – улыбнулась я. – Мама как-то сказала, глядя на нас, что Дестиана вначале создала одного человека, а потом посмотрела на него, подумала: «Нет, эта личность совсем шизанутой вышла! » – и разделила на двоих. Так и получились мы с тобой.

– О да, такого счастья много не бывает, – кивнул друг. – В общем, мы договорились? Отца ты убедишь?

– А у меня есть выбор? – поинтересовалась я. – В крайнем случае придётся ставить перед фактом. Главное, чтобы мама поддержала. Но я постараюсь быть очень убедительной.