История Рима от основания Города - Тит Ливий

(9) Таковы были события на войне и дома в первый год после изгнания царей.

9. (1) Затем консулами стали Публий Валерий повторно и Тит Лукреций [508 г. ]. Тарквинии тем временем бежали к Ларту Порсене, царю Клузия. Здесь они, мешая советы с мольбами, то просили не покидать в нищете и изгнании их, природных этрусков по крови и имени, (2) то даже заклинали не позволять, чтобы гонения на царей безнаказанно вводились в обычай. Слишком сладостна, мол, свобода: (3) если не станут цари так же бороться за свои царства, как граждане за свободу, то высшее сравняется с низшим и не останется в государствах ничего выдающегося, ничего поднимающегося над прочим; приходит конец царской власти, лучшему, что есть средь богов и людей. (4) Порсена, полагая для этрусков важным, чтобы в Риме был царь, и притом этрусского рода, двинулся на Рим с вооруженным войском [196 - Война Рима с Порсеной – исторический факт, но традиция, которой следует Ливий, не единственная. У Тацита (История, III, 72, 1) и Плиния Старшего (Естественная История, XXXIV, 139) мы находим какие-то указания на то, что Рим был взят Порсеной. В рассказе Ливия основное внимание уделяется легендарным героям – Горацию Коклесу, Муцию Сцеволе, Клелии, воплощавшим римские добродетели: верность, постоянство, доблесть. ]. (5) Никогда прежде не бывало в сенате такого ужаса – настолько могущественным был тогда Клузий, настолько грозным имя Порсены. Боялись не только врагов, но и собственных граждан, как бы римская чернь от страха не впустила в город царей, не приняла бы мир даже на условиях рабства. (6) Поэтому сенат многое сделал тогда, чтобы угодить простому народу. Прежде всего позаботились о продовольствии: одни были посланы за хлебом к вольскам, другие – в Кумы [197 - Кумы – один из первых греческих городов на территории Италии (в Кампании). Основан около 750 г. до н. э. ]. Затем приняли постановление о продаже соли, которая шла по непосильной цене, государство взяло на себя это дело, отобравши его у частных лиц [198 - Государственная монополия на торговлю солью в Риме существовала во времена Поздней республики и на протяжении всего существования Империи. Когда она была установлена, неизвестно, но поскольку нашествие Порсены и война в Лации подвергли опасности римские соляные разработки, вполне вероятно, что сообщаемые Ливием факты достоверны. ]. Плебеев освободили от пошлин и налогов: пусть платят те, у кого хватает дохода, с неимущих довольно того, что они растят своих детей. (7) Эта уступчивость сенаторов перед лицом надвигающихся невзгод, осады и голода настолько сплотила граждан, что имя царей одинаково было ненавистно высшим и низшим (8) и никто никогда потом никакими хитростями не мог склонить к себе народ так, как в ту пору сенат своей распорядительностью.

10. (1) Когда подошли враги, все перебрались с полей в город, а вокруг него выставили стражу. (2) Защищенный с одной стороны валом, с другой – Тибром, город казался в безопасности. Только Свайный мост чуть было не стал дорогою для врага, если бы не один человек – Гораций Коклес [199 - Гораций Коклес (букв. : «Кривой», «Одноглазый»), по Дионисию (V, 23, 2), племянник Марка Горация Пульвилла, одного из первых римских консулов (см. о нем: II, 8, 5–8). В традицию вошел как легендарный герой, олицетворение римской доблести. ]; в нем нашло оплот в этот день счастье города Рима. (3) Стоя в карауле у моста, он увидел, как внезапным натиском был взят Яникульский холм, как оттуда враги бегом понеслись вперед, а свои толпой побежали в страхе, бросив оружие и строй. Тогда, останавливая бегущих поодиночке, (4) становится он на их пути и, людей и богом призывая в свидетели, начинает объяснять, что бессмысленно так бежать без оглядки; ведь если они, перейдя через мост, оставят его за спиною, то сразу же на Палатине и на Капитолии будет еще больше врагов, чем на Яникуле. Потому-то он просит, приказывает им разрушить мост огнем ли железом ли, чем угодно; а сам он примет на себя натиск врагов и в одиночку будет держаться, сколько сумеет.

(5) И вот он вышел один к началу моста, хорошо заметный среди показавших врагам свои спины, его оружие было изготовлено к рукопашной, и самой этой невероятной отвагой он ошеломил неприятеля. (6) Двоих еще удержало с ним рядом чувство стыда: Спурия Ларция и Тита Герминия, известных знатностью и подвигами. (7) С ними отразил он первую бурю натиска и самый мятежный порыв схватки; а когда от моста оставалась уже малая часть, он и их отослал на зов разрушавших в безопасное место. (8) Грозный, свирепо обводя взглядом знатнейших этрусков, он то вызывает их поодиночке на бой, то громко бранит всех разом: рабы надменных царей, не пекущиеся о собственной свободе, они ли это пришли посягать на чужую? (9) Некоторое время те медлят, оглядываясь друг на друга, кто первым начнет сражение; но потом стыд взял верх, и под громкие крики в единственного противника со всех сторон полетели дротики. (10) Все их принял он на выставленный щит и, твердо стоя, с тем же упорством удерживал мост – его уже пытались, напирая, столкнуть в реку, как вдруг треск рушащегося моста и крик римлян, возбужденных успехом своих усилий, отпугнули нападение. (11) Тогда-то воскликнул Коклес: «Отец Тиберин! Тебя смиренно молю: благосклонно прими это оружие и этого воина! » – и как был, в доспехах, бросился в Тибр. Невредимый [200 - По Полибию (VI, 55, 1–4), Коклес утонул; по Дионисию Галикарнасскому (V, 23–35), был ранен. ], под градом стрел, переплыл он к своим – таков был его подвиг, стяжавший в потомках больше славы, чем веры. (12) Столь великая доблесть была вознаграждена государством: ему поставили статую на Комиции [201 - Некоторое время спустя статуя была перенесена с Комиция (см. : примеч. 121 к кн. I) на площадь Вулкана, т. е. на посвященную Вулкану территорию, находившуюся напротив Свайного моста. Вряд ли она изображала действительно Коклеса (в Греции первая статуя в честь умершего человека была поставлена в 509 г. до н. э., а первая прижизненная – не ранее 400 г. до н. э. ). Скорее, это было культовое изображение, возможно, самого Вулкана. ], а земли дали столько, сколько можно опахать плугом за день. (13) С общественными почестями соперничало усердие частных лиц; сколь ни скудно жилось, каждый сообразно с достатком принес ему что-нибудь от себя, урывая из необходимого.

11. (1) Порсена, отраженный в своем первом натиске, принял решение перейти от приступа к осаде: выставил стражу на Яникуле, а лагерь расположил на равнинном берегу Тибра, собрав к нему отовсюду суда и для надзора, (2) чтобы не было в Рим подвоза продовольствия, и для грабежа, чтобы воины могли переправляться при случае где угодно. (3) Скоро римские окрестности стали так небезопасны, что, не говоря о прочем, даже скот из окрестностей сгоняли в город, не решаясь пасти его за воротами. (4) Впрочем, такую волю этрускам римляне предоставили не столько из страха, сколько с умыслом, ибо консул Валерий, ожидая случая внезапно напасть на врагов, когда они будут и многочисленны и рассеяны, не заботился мстить по мелочам и готовил удар более грозный. (5) Чтобы заманить грабителей, он приказал своим выгнать на следующий день большое стадо через Эсквилинские ворота, самые удаленные от противника, в расчете на то, что враги узнают об этом заранее от неверных рабов, перебегавших к ним из-за осады и голода.