Цена откровения - Галина Романова

Сергей насторожился.

– Но Инга совершенно точно жила не по средствам.

– Как удалось выяснить?

– Родители, разбираясь в ее квартире, нашли много оплаченных счетов за какие-то кемпинги за городом. Она же была бухгалтером. И неплохим бухгалтером. Поэтому собирала отчетную документацию даже дома. Целая коробка квитанций, чеков, и еще счетов за съем загородных домов. Довольно много. Я насчитала тридцать штук. Все с разных мест. Довольно дорого обходились ей эти свидания. И оплачены были с ее банковской карты.

– Она там с кем-то встречалась! – обрадовался Сергей.

– Ну, не воздухом же ездила дышать. Конечно, это были свидания. С кем, выясню чуть позже. Но мужик у нее был. Она даже поговаривала о том, чтобы завести ребенка. Но от кого – молчала. Родителям и подругам ничего о нем не известно.

– Женат?

– Вполне возможно.

– Вполне годится на роль подозреваемого, – проговорил Сергей задумчиво. – А в банке, значит, все чисто?

– Будто бы да. Но это мое предварительно заключение. – Агата помолчала, потом со странным смешком произнесла: – Твоя девушка рассказала тебе об открытом мною банковском счете?

– Мало подробностей, – нехотя признался он.

Подставлять Настю ему не было никакого резона.

– Так вот я очень уповаю на него.

– На счет?

– Именно. Планирую продолжить. И понаблюдаю.

Он ничего не понял, если честно. И не стал расспрашивать.

– Послушай, Агата, – произнес он перед тем, как закончить разговор. – Но если в банке все чисто, как Инга могла жить не по средствам?

– Выясним. Дай время, коп, – хмыкнула она и отключилась.

А он половину ночи провел без сна.

Если в банке происходит что-то нехорошее, то его Настя и другие девушки могут оказаться под ударом. В смысле, на них могут свалить все то, что обнаружится после смерти Инги Голубевой.

Глава 5

Она медленно шла по чисто выметенным узким дорожкам, проложенным между бревенчатыми домами замысловатыми узорами. Какие-то петли, повороты, загибы. Не проще ли было сделать все прямым? И тогда уже высаживать вдоль этих четких линий хвойную породу, расставлять скамейки и урны. Чтобы выбросить окурок, надо пройти лабиринтом или решиться ступить на газон. А это наверняка, по здешним внутренним правилам, влечет за собой штраф.

Возле последнего, стоящего в кривом ряду, кемпинга суетилась уборщица. На углу большой синий мешок из полиэтилена, наполовину заполненный постельным бельем. Швабра, ведро с водой, электрический веник в специальной подставке.

Цивилизованно, подумала Агата, быстро сокращая между ними расстояние.

– Здравствуйте, – поприветствовала она женщину в тонкой синей куртке и халате, выглядывающем из-под нее почти до колен.

– День добрый, – отозвалась уборщица, утрамбовывающая полотенца в полиэтиленовый мешок.

Повернулась. Распрямилась. Осмотрела гостью. Потом кивнула каким-то своим мыслям и снова склонилась над мешком.

– С кем я могу поговорить насчет аренды домика?

– С дежурным администратором, – проговорила женщина, не поворачиваясь.

– Его нет на месте. Я была в главном корпусе.

– Его нет на месте, потому что еще не время для заселения. В четырнадцать ноль-ноль заезд.

Она затянула шнурок на мешке, пнула его ногой, попробовала на вес, оторвав от земли сантиметров на двадцать. Едва слышно чертыхнулась. Поправила вязаную шапку на голове. Снова повернулась к Агате.

– Его нет на месте, – легонько качнула Агата головой и широко развела руками. – Мне он нужен. Ваш дежурный администратор. А его нет на месте.

– Его нет на месте, потому что он здесь, – уперла кулаки в бока женщина. – Я тут в одном лице: и дежурный администратор, и уборщик, и дворник. Оптимизация, мать их!

– Понятно, – кивнула Агата. – Мы могли бы поговорить?

– Раньше не заселю, даже не просите. Или дополнительно оплачиваете еще одни сутки, – деловито оповестила женщина.

– Я не заселяться, а поговорить. – Она достала из сумочки удостоверение частного детектива. – Я расследую смерть Инги Голубевой. Она работала старшим бухгалтером в одном из банков нашего города. И неожиданно умерла. Просто вошла в лифт на работе и все. Пролежала на полу кабины до утра, пока ее уборщица не обнаружила.

– Свят-свят-свят! – Женщина заметно побледнела, обмахнув себя крестом. – Не повезло обеим.

– Что да, то да.

– А к нам зачем, если умерла она в банке?

– А вот это и есть предмет разговора. – Агата как можно мягче улыбнулась. И предложила: – Может, кофе выпьем или чаю? Бар уже открылся. Зябко как-то…

– Ну да, в таких-то одеждах.

Насмешливый взгляд женщины прошелся по ее голым коленкам, затянутым в невесомый капрон, узкой юбке и короткой куртке. Сапожки до середины икры на совершенно плоской тонкой подошве. Все равно что голыми ступнями на мерзлой земле стоять.

– Ладно. Вы ступайте в бар. Я сейчас подойду. Отнесу вещи в стирку и подойду. Ждите, раз нужда у вас для разговора случилась.

В бар она вошла спустя десять минут. Ни куртки, ни халата рабочего. Черный брючный костюм, бейдж на нагрудном кармане, хорошо причесана. И не узнать в ней той уборщицы, что тягала мешок с бельем.

– Галина Ивановна, – представилась женщина, присаживаясь напротив Агаты за столик. И покосилась на свой карман. – Да вы и сами уже прочли. Как кофе?

– Потрясающий, – не соврала Агата. – Вам заказать?

– Смеетесь? – улыбнулась Галина Ивановна одними губами, которые успела подкрасить. – Я кофе себе не закажу? Не хочу. Да и не люблю. Чай на травах из дома привожу в термосе двухлитровом. И пью сутки напролет. Так что вам не понравилось в смерти бухгалтерши, как ее?

– Голубева Инга. Она неоднократно останавливалась у вас. Наверняка вы уже посмотрели по регистрационным журналам, – предположила Агата, делая маленький глоток кофе. – Или у вас все в компьютере?

– И там и там регистрируем. Дублируем. На всякий пожарный случай, – призналась женщина, осторожно проведя ладонью по аккуратной прическе. – Да, была такая.

– И не раз, – перебила ее Агата, полезла в телефон и зачитала даты. – Довольно часто за последние полгода.