Ночь сурка - Инна Бачинская

– Вы думаете, устранили?

– А что еще я могу думать? Он, как ты сказал, накачанный, сильный, здоровый, прекрасно водит машину, говорил, был в десантных войсках. И вдруг авария. Шел снег, скорость минимальная… я вообще не понимаю, как он мог перевернуться и слететь с дороги. И куда тут вообще можно исчезнуть?

– Кто мог знать, что он не тот, за кого себя выдает?

– Простоват он для журналиста. Елена называла его паном спортсменом и футболистом. Может, поняли и устранили, чтобы не мешал. А это значит, что собираются и меня… – Он прищелкнул языком. – Кроме того, я сидел в мастерской, никого не хотел видеть, впускал только Пашу, Марго и этого парня. Еще Наталью, отраду для души. Может, и догадались, что он тут не просто так. И главное, все свои. Смотрю на них и думаю: кто? Ты хоть будь осторожнее, а то мало ли…

– Буду. Извините, Леонард Константинович, я хотел бы задать вам пару вопросов, скажем, деликатного свойства.

– Валяй, Федя, – хмыкнул Рубан.

– У вас есть враги?

– У кого их нет? ! Но не настолько, чтобы слать письма с угрозами и умыкать журналиста. Кроме того, они все люди в возрасте, солидные вроде меня. Слушок распустить, сплетню, сказать гадость – я еще могу допустить, но чтобы подобные действия… – Он развел руками.

– Как я понимаю, вы человек состоятельный. На кого составлено завещание?

– Вона ты куда замахнулся! На Марго и Дмитрия, поровну. Ты думаешь?

– Бью наугад. Считается, что около девяноста процентов преступлений носят экономический характер.

– Ищешь, кому выгодно?

– Да. Если бы речь шла о титулах, признании, премиях, то можно было бы говорить о соперниках. Но вы мастер с мировым именем, лавры все завоеваны, врагов и соперников нет. Никто спихивать с пьедестала не собирается. Значит, остается экономика. Или месть. Ничего не приходит в голову? Брошенные, обиженные, оскорбленные…

– Да я уж думал. Если и было что-то, то быльем поросло. По молодости и бросал, и обижал… как все.

– Сколько лет вы женаты на Марго?

– Около двух. До меня она замужем не была. Жила скромно, ни с кем не встречалась. Она была моей натурщицей. Часто сидели в мастерской за полночь, никто никогда ей не звонил. Да и не чувствовалось, что кто-то есть. Она поражала какой-то беззащитностью… сирота, бедная, плохо одетая. Кроме того, она необычная, Аэлита! Ты же ее видел. Не из нашего мира. Привязалась ко мне, советов спрашивала.

– Как вы познакомились?

– Я искал девушку, скажем, определенных параметров, озадачил знакомых. Однажды пришла Марго… Вообще-то она Мария.

– То есть никто конкретный к вам ее не приводил?

– Нет. Можно, конечно, спросить, кто ее прислал… Мне это как-то не приходило в голову. Она мне подошла, я ее нанял. Если ты думаешь, что она замешана, то вряд ли. Я дал ей все. Была простенькой девчонкой, работала костюмершей в театре, а посмотри сейчас. Кроме того, останется ей много – и банковские счета, и коллекции. Хватит. Особой жадности я в ней не чувствую… не особенно образована, капризна, мотовка, но не злодейка. Нет, не вижу. Да и письма для нее сложноваты по замыслу.

Федор молчал.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Федя. Сын-бездельник, самое большое разочарование в моей жизни. Письма не он. Ленив слишком, неспособен замышлять… то есть, я так думаю… вернее, мне хочется так думать. Успокаиваю себя, что не пьет, не наркоманит, не играет – спасибо и на том. Просто ни хрена не делает. Его новая девушка, Наталья… повезло охламону. Хороша. И характер под стать – мягка, услужлива… Йогой занимается. Если она его не бросит, я за него спокоен. Она не даст пустить по ветру папино наследство, на жизнь им хватит.

– Наслышан, – сказал Федор. – На веранде занимается.

– Уже сказали? Кто?

– Иван Денисенко. А Миша?

– Мишка? Молодое дарование! Характер сложный, мизантроп, но талантлив. Этому незачем. Наоборот, без меня он многое теряет.

– А ваш адвокат?

– Артур вообще человек со стороны. Занимается бумагами. Нудный, но толковый. Случайный человек.

– Вы давно знакомы?

– С полгода. Познакомились на выставке современной скульптуры, там выставлялись две мои работы. Он подошел и выразил восхищение. Разговорились, то, се. Я хочу купить недвижимость, приличный дом, давно присматриваю… Марго совсем замучила, ну и спросил. Он дал пару дельных советов, оставил карточку, сказал, почтет за честь. Я перезвонил ему через пару месяцев уже по другому вопросу, он обрадовался. Так завязались отношения. У меня был свой юрист, толковый парень, к сожалению, эмигрировал. Это все.

– Как по-вашему, что могло случиться с Андреем Сотником?

– Если это не случайность, то сам понимаешь. Что угодно. Оттащили подальше и зарыли в снегу. А если случайность, то где он? Что ты собираешься делать? Хочешь поговорить с ними?

– Да. Кроме того… Леонард Константинович, как на духу: вы мне все сказали?

– Почему ты спрашиваешь?

– Нутром чую, как говорит один мой знакомый сантехник. Откуда текет, говорит, не знаю, но нутром чую, что оттудова. Я тоже нутром чую, что есть что-то еще… недоговоренное. И адвокат на месте. Он здесь неуместен так же, как и телохранитель. Чувствуется умысел. Все остальные свои, а эти чужаки. Собираетесь переписать завещание?

Рубан, усмехаясь, смотрит на гостя.

– Ты прав, Федя. Есть еще кое-что. Скажу.

Внезапно внимание их было привлечено Норой, которая захрипела и забилась, повалившись на бок.

– Нора! – Рубан бросился к собаке. Нора кашляла и задыхалась, в раскрытой пасти пузырилась белая пена.

– Федя, Пашу, быстрее! Нора, девочка!

Федор выскочил из кабинета…

Глава 6

Гостья. Прогулка к месту аварии

…Оледенел ключ влаги животворной,

Застыл родник текучего огня.

О, не ищи под саваном меня!

    Вячеслав Иванов. Зима души

Она поставила лыжи стоймя, оперла на перила крыльца. Ступеньки затрещали под ее тяжелыми шагами. Не постучавшись, рванула ручку двери и вошла. Протопала через прихожую и коридор в гостиную, встала на пороге. Обвела их пронзительным взглядом черных глаз, остановилась на каждом, словно вбирала в себя, и произнесла низким сильным голосом: