Пути и маски - Юлия Пушкарева

– Конечно, не думаю, – убеждённо перебил Ринцо и спрятал перо, не в силах больше смотреть на эту мертвенную бледность. – Что ты, сердце моё… Но ты должна быть честна со мной. Это ведь знак угрозы. Серьёзной угрозы.

«Знак смерти», – шепнуло знание внутри Ринцо. Он вздрогнул, как от холода. Неправда, всего лишь предупреждение. Дом Агерлан, Дом с эмблемой-соколом, рассылает именные перья, когда хочет предупредить.

Рассылает тем, кто мешает им. Врагам – или друзьям-предателям. Обычная система Высоких Домов: отступники не остаются в живых. Только на своей жёсткости Дома – извечные противники Правителей – и держатся в Кезорре столько веков.

– Я знаю, – сказала Лаура – очень ровным и тусклым голосом. – Они волшебники. Сильные волшебники. И…

– И не только волшебники, – закончил за неё Ринцо. Маги-убийцы. Мастера своего дела – наверное, лучшие в Обетованном.

Как это ни печально, Кезорре живёт не одними вином и музыкой – хотя именно так и считают многие на севере. Такова правда, известная им обоим.

– Они написали «Лаура Эсте», а не «Лаура Алья». Но перо – на моей родовой земле. То есть они не могут не знать, что ты давно замужем. Понимаешь, что это значит?

– Ты намекаешь… – вот теперь Лаура испугалась по-настоящему, а Ринцо мысленно обругал себя последним негодяем. Он вовсе не хотел затрагивать эту тему – знал, насколько она болезненна, как много значит для Лауры её странный брат-близнец… «Много значит» – это ещё слабо сказано. Раньше, в начале знакомства с Лаурой, их мощная, почти физически ощутимая связь нагоняла на Ринцо почти суеверный ужас. И пугало отнюдь не поразительное внешнее сходство.

Но вот уже третий год, как менестрель уехал на службу к дорелийскому королю и редко подаёт о себе вести. Честно говоря, Ринцо не любил брата Лауры (хоть и не смог бы объяснить, почему), однако в этот момент куда больше не любил себя: в глазах жены росла неуправляемая паника.

– Я ни на что не намекаю, милая. Ну что ты… – он снова притянул Лауру к себе и обнял так крепко, что та тихо ойкнула. – Но… По-моему, это и в самом деле может быть связано только с Линтьелем. Ты не согласна?

Лаура безвольно обмякла в его руках. Ринцо не на шутку встревожился: он кожей чувствовал волны отчаяния, исходившие от неё. Уже давно, очень давно такого не случалось под этой крышей…

– Согласна, – слабо отозвалась она. – Но Линтьель не убийца, Ринцо. И никогда им не был.

– Конечно. Но…

– Он не состоял в Агерлане. Это совершенно точно. И к тому же… Я даже не знаю, где он сейчас.

Она не продолжила, но Ринцо понял её и без слов. «Что бы он ни сделал, с какой стати им угрожать мне? »

Бедная, милая Лаура… То мудрая, то саркастичная, а иногда – наивная, как ребёнок. Она, на свою беду, самый близкий человек для менестреля; нужно быть слепым и глухим, чтобы этого не знать. Поэтому, если Линтьель хоть чем-то насолил Дому Агерлан…

– Я найму для тебя охрану, – после короткого молчания пообещал Ринцо. – Лучшую в Вианте, если потребуется. И никогда не оставлю дома одну. А пока напиши брату – я лично отправлю письмо.

«И помолюсь всем богам, что есть в Обетованном», – добавил он про себя.

ГЛАВА II

Альсунг (земли бывшего Ти’арга). Гостиница «Зелёная шляпа»

– Не желаете приобрести?

Голос звучал дружелюбно и даже как-то многообещающе. Хозяин постоялого двора прямо-таки сиял улыбкой, играя рыжими бровями и неистово гримасничая.

Альен равнодушно взглянул на шёлковый мешочек, который тот опустил на стол перед ним.

– Что это?

– Миншийский воздушный порошок, – бережно потянув за шнурок, хозяин отогнул кончик малиновой ткани. Альен с первого взгляда узнал рассыпчатое вещество, похожее на муку.

– Белый корень? – он поморщился. – С чего Вы взяли, что меня это интересует?

– Белый корень и лепестки нежнейших чайных роз, – хозяин картинно поиграл перед носом костлявыми пальцами, изображая блаженство от аромата, а брови его уползли почти под зелёную охотничью шапку. Альен отстранённо отметил, что ни разу не видел его без неё. Ну и что же – у всех свои причуды. – Недавно у меня останавливался один торговец оттуда… Но Вам я уступлю за полцены. В Минши знают в этом толк, уж поверьте.

– Я верю, – вежливо кивнул Альен, испытывая непреодолимое желание наслать на это назойливое рыже-зелёное существо какой-нибудь сглаз вроде кожной сыпи. – Но не увлекаюсь подобными вещами. Спасибо.

– О, конечно, господин… – юркая рука мгновенно убрала мешочек, но сам хозяин, увы, не спешил исчезнуть. – Значит, Вы предпочитаете снадобья?

На лице Альена – это он знал твёрдо – не дрогнул ни один мускул. Повезло этому расторопному идиоту, что им с Бадвагуром придётся провести здесь ещё пару дней. Иначе он бы с удовольствием поучил его не лезть в чужие дела.

– Не понимаю, о чём Вы, – замораживающим тоном ответил он. – Если о флаконах в моей комнате – то это лекарства, а не дурманящая дрянь. И, боюсь, Вас это в любом случае не касается.

– Ох, извините, пожалуйста! – по подвижному лицу хозяина будто волна пробежала – теперь оно было подобострастно-виноватым. Только вот Альену на миг показалось, что хитрые глаза полыхнули жёлтым… – Просто, когда я предложил порошок юноше из четвёртого номера, он с радостью согласился… И ещё расспрашивал о Вас. Я подумал, что вы общаетесь, вот и всё.

– Юноша из четвёртого номера? – переспросил Альен, прижимая пальцы к лихорадочно забившейся жилке на виске. В последние дни он заторможенно соображал и понял не сразу: тот самый воришка… – Дорелиец? И что Вы ему сказали?

– Ничего, разумеется, – рыжий снова улыбнулся, выпятив щуплую грудь. – Я никогда не разглашаю сведения о постояльцах без их ведома.

«Кажется, не лжёт, – без особого интереса подумал Альен. – Значит, воришка не предложил ему денег. Или предложил мало».

Потому что основной источник будущего заработка он отдал бесплатно… Запуганный сопляк. Альен встречал немало таких: их не хватает ни на что серьёзное. Одни мелкие пакости – а потом они отступают при первом же щелчке по носу, доставшемся от жизни.