Тень другой женщины - Наталия Антонова

– То-то я смотрю, она на вас похожа.

– Разве?

– Не копия, конечно.

– Она вам нравится?

– Впечатляет, – ответил он. – И давно вы занимаетесь куклами?

– Давно, ещё со школы.

– А как же салон?

– От брата достался, – ответила она, вздохнув, и добавила с явным сожалением: – Других наследников не было.

– И вам не нравится им заниматься?

Она покачала головой.

– Почему же вы не продадите его?

– Он приносит неплохие доходы. – И добавила: – Жить-то на что-то надо.

– Понятно. А занимается салоном ваш заместитель?

– Да, Паша.

– Вы давно знакомы с ним?

Она задумалась и ответила:

– Когда я родилась, он уже был. В смысле, был другом моего брата.

– А как давно вы знакомы с Сафронковой?

– С какой Сафронковой? – не сразу переключилась она.

– С той, что была убита сегодня в вашем салоне.

– Зачем вы так? – нахмурилась Алевтина Самойловна.

– Как так?

– Вероломно.

– Работа у меня такая, – вздохнул следователь, – мне нужно найти убийцу.

– Да, я понимаю. Но я…

– Что вы?

– Я доверилась вам.

– Извините. Как говорят – ничего личного.

– Хорошо, отвечаю на ваш вопрос: я не была знакома с этой женщиной. Я никогда её не видела.

– Вы не заходили после обнаружения трупа в кабинет Мониной?

– Нет, – медленно покачала головой из стороны в сторону Алевтина Самойловна.

– Но вам сообщили об убийстве?

– Да.

– Кто?

– Паша. Он велел мне спуститься в холл.

– Вы спустились и больше никуда не отлучались.

– Не отлучалась, – проговорила она покорно.

– Алевтина Самойловна, Ева Монина давно работает у вас?

– Шесть лет.

– Вы довольны её работой?

– Об этом надо спросить у Паши.

– А я спрашиваю у вас.

Она поджала губы и задумалась, потом ответила:

– Мне кажется, что Ева хороший специалист.

– Клиенты на неё не жаловались?

– Нет! Ну что вы! – искренне возмутилась Горшкова.

– Значит, с её профессиональной деятельностью всё в порядке.

– Конечно! – заверила она его. – Паша нанимает на работу только лучших в своём деле.

– А теперь скажите мне, Алевтина Самойловна, зачем вы вызывали к себе Монину.

Горшкова неожиданно покраснела и опустила голову.

– Не скажу, – еле слышно прошептали её губы.

– Как то есть не скажу? – изумился следователь.

– Так вот и не скажу, – повторила она упрямо, – это не имеет никакого отношения к убийству.

– О том, что имеет отношение к убийству, а что не имеет, судить мне, – ледяным голосом проговорил следователь.

Она подняла на него свои удивительной чистоты серые глаза и по-детски заверила:

– Честно-честно, это никак не может быть связано с убийством.

– И всё же, – продолжал настаивать следователь.

– Мне неудобно говорить вам об этом, – смущённо призналась она.

«Небось какие-нибудь бабские дела, – подумал он недовольно, – типа критических дней или ещё чего похуже», – но отступать было некуда и он сказал:

– Если это не связано с убийством, то я сразу забуду о вашем секрете.

– Честно-честно? – было произнесено тем же наивным тоном.

– Честно-честно, – повторил он покорно.

– Я хотела спросить у Евы, какого цвета панталончики надеть на Милену.

– Чего надеть? – У Наполеонова глаза полезли на лоб.

– Я так и знала, что вы будете шокированы, – с покаянным видом вздохнула Алевтина Самойловна, – но вы же сами этого добивались, – укорила она его.

– Кто такая Милена? – решил добраться до сути Наполеонов.

– Моя новая кукла!

– Ах да, кукла, – хлопнул себя по лбу со всего размаха следователь.

– Ой, вам, наверное, больно? – Алевтина Самойловна вскочила со своего стула. – Давайте я вам подую.

– Да сидите уже, ради бога! – остановил её жестом следователь. – Лучше скажите мне, почему по поводу панталон вы советуетесь с Евой?

– А с кем же ещё? – вполне искренне удивилась Горшкова. – Ева хорошо разбирается в моде, и у неё тонкий вкус.

– А что, куклы тоже живут по законам моды? – обречённо спросил Наполеонов.

– А как же? ! – удивилась и одновременно возмутилась Алевтина Самойловна.

«Дурдом, – подумал про себя Наполеонов, – надо скорее отгребать от темы кукол, а то я сам тут чокнусь».

– Значит, в тот день вы вызвали Еву для консультаций по поводу, м? м? м, кукольной одежды. И сколько длилась эта консультация?

– Совсем ничего!

– То есть?

– Ева велела надеть Милене розовые панталоны и больше ничего обсуждать не стала, сославшись на то, что у неё клиентка в водорослях.

– То есть вы беседовали не больше пятнадцати минут?

Алевтина Самойловна наморщила лоб и, подумав, сказала:

– Скорее меньше.

– И Монина поспешила в свой кабинет?

– Естественно, куда же ей ещё было спешить, – пожала плечами Горшкова.

– Хорошо, Алевтина Самойловна, вы можете идти. И пригласите сюда Павла Антоновича.

– Сию минуту. – Женщина легко встала со стула и проплыла до двери грациозной походкой восточной красавицы. Вскоре он услышал её голос:

– Паша, тебя зовёт следователь.

Когда мужчина вошёл, Наполеонов проинформировал его:

– Павел Антонович, мы покидаем ваше заведение. Но вполне возможно, что нам ещё не раз придётся поговорить с вами, сестрой вашего друга и вообще с сотрудниками салона.

– Я понимаю, – кивнул Силаев и проводил следователя до выхода из «Шамаханской царицы».

Прежде чем сесть в свой автомобиль, Наполеонов ещё раз оглянулся на витрину и задержал свой взгляд на Шамаханской царице. Ему показалось, что кукла лукаво улыбнулась ему и заговорщически подмигнула.

Наполеонов помотал головой и пробормотал себе под нос:

– Примерещится же такое.

Между тем весеннее солнце заливало улицу ярким светом, и прохожие, спешившие по своим делам, невольно улыбались, точно солнечный свет стёр своими лучами озабоченность и усталость, оставленную на их лицах долгой зимой.