Лаций. Мир ноэмов - Ромен Люказо

– Что ж, приму ваше отношение за комплимент, – ответил людопес.

Аттик широко распахнул руки в жесте притворной гостеприимности.

– Предлагаю разместить ваших людей в их комнатах. Рутилий почтет за удовольствие их туда отвести. Мы выгрузим вашу… трирему, хотя в этих краях она вряд ли сможет пригодиться.

– Они останутся в этом шаттле, – прервал его Фемистокл, прежде чем Эврибиад успел отклонить это предложение. – Рутилий скорее спровоцирует бунт среди солдат, чем отведет их спать.

Эврибиад был благодарен старику за то, как тот парой слов разрядил ситуацию. Тот сказал так, чтобы слышали не только деймоны, но и его офицеры, стоящие позади:

– Даю слово чести, что здесь нет никакой ловушки. Вашим людям не станут чинить препятствия в ваше отсутствие.

– Благодарю вас, Фемистокл, – ответил он громко, чтобы всем было слышно. – Я вверяю вам своих людей, полагаясь на ваше слово, и гарантирую вам, что они станут вести себя мирно во время этой встречи.

– Двести дикарей против «Транзитории»… Я весь дрожу, – пошутил Аттик. – Но вы правы, тут уже царит настоящий логистический ад, не хотелось бы усложнять ситуацию еще и бунтом.

И он прибавил, на сей раз обращаясь к Рутилию:

– Что вы скажете, собрат?

– Мне дела нет, вздернут их здесь или где-нибудь в другом месте. Но в будущем, Аттик, сами занимайтесь этими варварами.

Эврибиад повернулся к своим морякам – первые ряды не упустили ни слова из того, что было сказано, – и мощным голосом пролаял:

– Феоместор, вы отвечаете за дисциплину в мое отсутствие. Поставьте вооруженных эпибатов к дверям шаттла. Никто не входит и не выходит. Остальные, будьте наготове и ждите моего приказа. Если я не вернусь через два часа, Феоместор будет должен доставить вас обратно на Архипелаг.

Его офицеры, собравшиеся в маленькую группу, согласно поклонились, прижав лапы к груди в знак почтения, и старпом, развернувшись к матросам, стал угрюмым тоном раздавать приказы. Эврибиад, точно как Феоместор, старался показаться хорошим учеником в присутствии старого учителя. Фемистокл прибавил, обращаясь к деймонам:

– Вы слышали, господа, у нас в запасе только два часа. Нам лучше пойти и поприветствовать проконсула Отона, пока эти доблестные псы не решили улететь на одном из ваших драгоценных аппаратов.

– А вы по-прежнему за словом в карман не лезете, старый пес, – не остался в долгу Аттик. – Видите, ваши покорные слуги собираются сейчас же исполнить ваше желание.

Они направились к ближайшей станции. По полу широкой залы в сотне метров от места посадки самолета шла шахта – что-то вроде глубокой борозды, отгороженной барьером из стекла и металла. Рутилий пошел вперед, совершенно невежливо повернувшись к ним спиной, и они прошли к портику. Там маленькой группе не пришлось ждать и минуты, прежде чем тихо подошел один из поездов, связывающих различные регионы «Domus Transitoria». Он затормозил всего на секунду, чтобы поравняться с ними, застекленные двери тихо скользнули в стороны, приглашая их на борт. Какой странный приветственный комитет, подумал Эврибиад, устраиваясь в одном из кресел – напротив обоих автоматов и по правую руку от учителя. От всего этого оставалось ощущение беспорядка и импровизации.

Для людопса – даже для бунтовщика – это было тревожащим фактом. В прошлом на то, что делали или говорили ноэмы, никогда не влияла такая банальная вещь, как поспешность. То, что кораблем овладела паническая атмосфера, наводило на мысль, что готовилось событие по меньшей мере космического масштаба.

Поезд, державшийся в нескольких сантиметрах над полом благодаря системе магнетической левитации, ровно набирал скорость, пока ряды шаттлов за окном не слились в один длинный калейдоскоп, прежде чем их сменил запутанный лабиринт туннелей.

Несколько секунд они молчали, а потом Аттик резко заговорил, возвращаясь к начатому разговору:

– Эврибиад, я обязан вас предупредить.

Кибернет ничего не ответил: он хотел принудить собеседника заполнить паузу и сказать что-нибудь еще. В любом случае автомат, казалось, не мог держать язык за зубами:

По причине, которую я не могу понять, вы – важная деталь в плане Отона. Важнее, чем Рутилий или я сам, как бы больно мне ни было это признавать. Постарайтесь не совершить ошибки. Последствия непродуманного решения могут оказаться разрушительнее, чем вы можете себе представить, и для вас, и для вашего народа.

Не прекращая говорить, он обменялся коротким многозначительным взглядом с Фемистоклом. Эта уловка не ускользнула от внимания Рутилия.

– Мы договорились, что не будем пытаться на него повлиять. Вам вообще верить нельзя.

– За те тысячелетия, что мы провели вместе, вы могли бы к этому и привыкнуть.

– Почему Отон грузится в такой спешке? – прервал их Эврибиад, прежде чем они успели начать новую ссору.

– А кто тут говорит о спешке? – удивился Аттик.

– Мне достаточно посмотреть вокруг.

– Ну скажите, что я плохо делаю свою работу, – выплюнул Рутилий.

– Не обижайтесь на нашего щенка, – ответил его собрат. – Устроить на корабле столько себе подобных – дело нелегкое. А еще нам нужно набрать провизию.

– Так значит, это правда? Корабль полетит в космос?

Деймон кивнул, и Эврибиад почувствовал, что у него начинает кружиться голова. До этого момента, что бы ни говорил полемарх, он только вскользь рассматривал такую возможность, не осмеливаясь по-настоящему поверить. Теперь его накрыло осознание неотвратимости полета и тех огромных перемен, которые он принесет.

– Сколько людопсов, – спросил он дрожащим голосом, – призваны покинуть Кси Боотис?

– Тысяч десять, – ответил ему Аттик. – Примерно пятая часть населения, то есть все, кто получил стоящее образование, и, конечно, их семьи. Не знаю, кого следует жалеть – их или, напротив, тех, кто остается здесь… И не знаю, – сказал он с внезапной досадой, – не стоит ли в этом безумии в первую очередь пожалеть нас…

Рутилий, который до этой минуты сидел, уставившись в окно вагона, гневно развернулся к своему собрату и резко его перебил:

– Аттик хотел бы, чтобы мы оставались на Кси Боотис до пантапсофоса [39 - Pantapsophos (др. – гр. ) – уничтожение всего сущего. Согласно одной из возможных космологических гипотез о конце света, Вселенная имеет достаточно массы, чтобы коллапсировать после текущего периода расширения. ].