Бабочки по дебету - Екатерина Кольцова

Они взяли в аренду помещение, но решили использовать его по-своему. Петька устроил там свою мастерскую. А на оставшиеся деньги Илья развернул сногсшибательный по новизне и эксцентричности бизнес. Идиоты. Игорь снова начал злиться.

Если бы Петька потратил все на холсты и краски, Игорь бы понял. Это хоть какое-то занятие. Может, в конце концов, брат пристроится дизайнером, художники ведь тоже как-то зарабатывают на жизнь. Но до состояния аффекта Игоря довела идея Ильи: бизнес по продаже кошачьих усов. Кошачьих усов! У него не укладывалось в голове. Как двое взрослых людей могли до такого додуматься? !

* * *

Петр старался не разговаривать с Ильей в гневе. С братом можно, он толстокожий. А с Ильей нет. К тому же Илюху порой хотелось придушить, или порезать на лоскуты. Чтобы не доводить до уголовщины, Петр уехал домой. Купил по дороге новую кисть, отвлекся, успокоился. Что сделано – то сделано. Сам виноват: занялся своей выставкой, все свалил на друга, и ни о чем не спрашивал.

Петр сварил пельмени и за ужином приступил к расспросам.

– Илья, что за кошачьи усы? Я думал, ты ищешь помещения и присматриваешь стройматериалы. Как договаривались.

Илья вздохнул, потыкал вилкой пельмень, и ответил:

– Петь, ты прости. Я понимаю, моя идея вызывает у тебя когнитивный диссонанс… Но аренда – это банально, это мещанство, это не разглаживает складки [4 - Складка – понятие классической и современной философии (Лейбниц, Хайдеггер, Делез и др. ), обретающее категориальный статус в границах философии постмодернизма. ], в конце концов. Твой брат мыслит ригидно, пойми, и это плохо, ведь он конформист по сути. Не расстраивайся.

Петр поморщился.

– Оставь Хайдеггера в покое и разговаривай по-человечески. Новомодные термины тебе не к лицу. Конформист он, или нет, он мой брат. И мы ему обещали. Зачем? Если ты знал, что аренда «не разглаживает складки», зачем мы согласились?

Илья обиженно засопел.

– Я целый год фрустрировал, а тут эти деньги… Не удержался. Но ведь беспроигрышный вариант. Я тебе говорил, между прочим, а ты не слушал. Усы – это золотая жила. Они коннотируют к живому, природному, это знаковая вещь! Сейчас, когда самоутратились религия и идейность, люди стремятся разложить себя по парадигме вещей, особенно таких, отсылающих к мифологии, пытаются через них погасить страх смерти…

– Илья!

– Хорошо, прости. Ты знаешь, как востребованы усы в кукольном деле? Нет? Конечно, не знаешь. Я тебе расскажу. Сейчас в моде экологичные куклы, созданные полностью из натуральных компонентов. Так вот, многие из них держат в руках скрипки, гитары, контрабасы. Для струн усы – лучше всего. Дальше, животные. Они тоже должны быть с натуральными усами. Дикобразы – все полностью из усов. Потом кисточки всякие. В общем, усы – это жуткий дефицит.

– И что, уже есть продажи?

– А как же! Я сначала взял заказы. Там десятикратные прибыли выходят. Да на биткоине столько не заработаешь.

– А берешь их где? Ловишь котов по подвалам?

– Поставщики – самое сложное. Ты знаешь, что усы у кошек выпадают крайне редко? Договариваюсь с приютами для животных, они собирают. Еще на авито покупаю.

– И какой оборот? – спросил Петр, не в силах остановить поток язвительных вопросов. Впрочем, Илья воспринимал их серьезно.

– Оборот пока ограничен закупками. Но когда налажу поставки, оборот будет хороший. Я вообще собираюсь этот бизнес монополизировать. Вот сейчас, между прочим, беру крупный заказ от кукольного оркестра…

– Ну хорошо, а деньги тогда где? Если ты покупаешь и тут же продаешь, то…

– Купил систему для дезинфекции, во-первых. Во-вторых, благотворительные взносы в приюты. Просто так они ничего собирать не станут, – перебил Илья.

– И что, ты полмиллиона на взносы раздал?

Илья фыркнул и откинулся на спинку стула.

– Почему полмиллиона? Сто тысяч только. За квартиру же заплатили, потом, ты брал на краски, и так, по мелочи ушло.

– Должно было остаться, как минимум, триста тысяч.

Илья снова поерзал.

– Они и остались. Только я их Маше одолжил.

Петр не удержался, и с силой хлопнул ладонью по столу. Ненавидел этот жест, и сделал. Это у них с Игорем от отца, его привычка, будь она неладна. Пельмени подскочили и снова плюхнулись на дно кастрюли.

– Какого черта, Илья? Какого черта ты все решил без меня? Опять? !

– Да она отдаст, – начал оправдываться Илья.

– Ах, отдаст? А если не отдаст? Как собираешься с братом рассчитаться?

– Я же не знал, что он сразу все назад потребует. Он же на три года давал. Да за три года мы разгребемся…

– Ты у себя в комнате разгребись, для начала, – сорвался Петр. – Живешь в бардаке как свинья, и хрень всякую придумываешь. Фрустрировал он. Совсем голову потерял. Несешь какой-то бред, как дите малое. Ты даже в школе таким идиотом не был. Еще и безответственным.

Петр остановился. Илья молчал, глядя в пол. Даже жевать перестал. Повисла пауза. Илья поднял глаза, полные боли.

– Ты прости, друг. Я сейчас соберу вещи, и уйду. Не знаю, как ты меня терпел столько времени. Мой экзистенциональный опыт тебе не по плечу. Деньги все верну. Не переживай.

Илья встал и поплелся в свою келью, тяжело вздыхая. Петр услышал, как там что-то упало, звякнуло и разбилось, потом скрипнула дверца шкафа. Непонятно зачем он туда полез, ведь все, что он носил в течение многих лет, никогда не ведало темноты гардеробных полок, а валялось на полу, кровати и стульях. Носки лежали на подоконнике, какая-то куча бесформенного тряпья и бумаг громоздилась на шкафу, головные уборы висели на ветвях люстры, не обремененных лампочками.

Вся комната была покрыта плотным слоем ахроматически-серой пыли, местами прорезаемой оранжевыми всполохами мандариновых шкурок, кое-где встречались заблудшие чайные пакетики. Для последних, надо сказать, у Ильи была отдельная коробка, стоявшая на столе под настольной лампой. Там сушилась их основная масса: для удобрений под цветы, а при проблемах с деньгами – для повторной заварки. Впрочем, повторная заварка – это явное преуменьшение. Свой обычный жизненный цикл пакетики не завершали раньше третьего применения, а иногда Илья увеличивал им пенсионный возраст – тогда они крутились по четыре – пять раз, пока их бренные внутренности не вываливались в стакан.