Флаг над крепостью - Андрей Васильев

– Народ, внимание! – услышали мы вопль Одессита. – Держись кто за что может, на случай полундры! Уже вот-вот!

Майк захлопал глазами, он не понял слов нашего капитана, но то он. Мы же притерпелись к его речи и смекнули, что «Василек» приближался к первой серьезной точке путешествия.

Еще пара минут, и мы войдем в проем между скалами.

Глава третья

Не скажу, что внутри не екало, когда «Василек», преодолевая усилившееся течение, скользнул в тот самый проем. В первую очередь, конечно же, было страшновато на предмет того, что проход между скалами будет сужаться. Наша разведка внутрь не заглядывала, так, повертелась маленько вокруг да около, не более того.

Ну и маленько надавило на психику то обстоятельство, что мы оказались в некоем подобии ловушки. Условном, конечно, но все же. Слева – скалы, справа – тоже они, ни тебе леса, ни тебе травы. Все вокруг стало светло-коричневым, и только небо над головой оставалось безмятежно-синим.

И – тишина. Только вода за бортом плещет да Азиз что-то там, в машинном отделении, напевает на своем языке.

– Мрачненько, – наконец первой высказалась Марика, сдвинув кепи на затылок. – Но парни Адамса не соврали – высоченные горы-то, на такие даже со снаряжением не всякий заберется.

Горы. Пожалуй, да, это скорее горы, чем скалы. Чтобы хоть как-то разглядеть их верхнюю точку, приходится изрядно задирать голову вверх. Да и то у меня уверенности нет, что там на самом деле вершина.

– Маленько ход сбавлю! – проорал нам Одессит из рубки. – От греха. Сдается мне, что тут все же могут быть сурпрызы в виде неожиданных поворотов. Не дай боже в такой не впишемся – и все, привет, будем рыб кормить.

– Дурак, дурак, а предусмотрительный, – проворчала Марика негромко. – А еще умеет друзей приободрить, это тоже талант.

Майк, который скромненько устроился у левого борта и все это время помалкивал, застенчиво улыбаясь, негромко поинтересовался у Насти, о чем это сейчас сказал капитан. Русского «атомщик» не знал, а на английском наш Одессит не говорил из принципа. Не любил он его по какой-то личной причине.

– Обживается вроде пацан, – отметил Голд. – Опять же – коммуникабельный, не стал ждать, пока кто-то что-то объяснит. Это хорошо, это нам на руку.

Как я и предполагал, мой советник собирался вытрясти из парнишки всю информацию, какую только можно. Мирным путем, конечно же.

Хвала небесам, ну или еще кому-то там, опасения Одессита остались только опасениями. Мы тихонько двигались вверх по течению, но никаких сюрпризов река нам не преподносила. Более того – часа через три русло даже стало пошире, что нас очень порадовало. Ненамного, но все же. Поворот – это поворот, его хоть как-то, да можно миновать, а вот сужение – это беда. Я гробить наш корабль, если что, не дам, мне проще будет тогда назад повернуть.

Только вот делать этого очень уж не хочется.

А вот скалы по бокам становились все выше и выше, в какой-то момент стало понятно, что как голову ни закидывай, кроме неба и монолитного камня, упирающегося прямиком в него, ты ничего не увидишь.

– Мне вот сейчас подумалось знаете о чем? – негромко сказала Марика. – А что если здесь планета не круглая? Ну как на старой картинке, где монах добрался до самого края Земли и смотрит вниз. Вот мы сейчас плывем, плывем, плывем, а в какой-то момент этот тоннель кончится, мы ка-а-а-ак навернемся!

– Не бойся, – приобнял ее за плечи Жека. – Нас тогда один из слонов хоботом поймает и обратно забросит. Там же на черепахе их сразу три в наличии имеется, и все дрессированные.

– Дурак, – дернув плечом, Марика сбросила его руку. – Я серьезно говорю.

– Глубокие познания – это прекрасно, – поддержал разговор Голд. – Но вот только вряд ли стоит искать у этого мира сходство со старой Землей в ее физическом смысле. Не забывайте, мы в рукотворной Вселенной.

– И что? – Настя, как всегда возившаяся с оружием, и в данный момент разбирающая подаренную винтовку, фыркнула. – Хоть этот мир не настоящий, определенные вещи в нем все равно должны остаться статичными. Человек, выйдя из определенной точки и все время двигаясь вперед, обязательно должен вернуться туда, откуда ушел. Не бывает бесконечного пути в принципе. В этом случае само понятие «дорога» теряет смысл. Всегда должна быть начальная и конечная точка, то есть – пределы мира.

– Вовсе не обязательно, – усмехнулся Голд. – С чего ты вообще взяла, что этот мир живет по правилам? Откуда такая уверенность? Ладно бы подобную ахинею нес кто-то из новичков, но от тебя такого я не ожидал!

– Ну сейчас начнется, – отмахнулась от него Настя. – Ты, Голдище-вредище, слишком много с Профом общаешься! Я вообще начинаю думать что Проф – он научный вампир!

– Это как? – удивленно махнул ушами Павлик, которого Одессит выставил из рубки, попросив не отсвечивать.

– Вот так. – Настя придала лицу таинственное выражение. – Говорят, что в безлунные ночи Проф бродит по крепости, отыскивает тех, в ком есть искра разума, а после кусает их в шею! И все, пропал человек. Он после этого знаешь что?

– Что? – вытаращил глаза Павлик.

– Думать начинает! – И девушка скорчила шаловливую рожицу. – Но тебе, Пашка, это не грозит, тебя он точно не укусит. А особенно после того, как ты в компанию Одессита попал.

– Дура! – насупился Павлик, но после, слушая наш дружный смех, тоже заулыбался.

– Смех смехом, но я закончу, – снова взял слово Голд. – Как мне думается, здесь все происходит совершенно не по правилам. Да вот, простой пример – а ведь мы все, те, кто сейчас на корабле, вместе вообще не должны были собраться. Каждый из нас должен был попасть в свой собственный мир, кто в «Нормалити», кто в «Мэджик». Кто-то из нас, возможно, и столкнулся бы друг с другом, но не более того. А что в результате? Сидим здесь все вместе и спорим о вопросах мироздания. Так что, Настенька, запросто может выйти и так, что мы в какой-то момент упремся в стену, которую не пройти. Говоря пафосно – мы дойдем до возможных пределов этой Вселенной. Хотя бы даже просто потому, что она целиком не подгрузилась в систему. А может, и вовсе никогда не подгрузится. Все ведь помнят начало начал? Как там было? «Перенос совершен условно успешно». Условно, други мои, условно. Выходит, и здесь все условно, включая законы логики.