Флаг над крепостью - Андрей Васильев

Увлекшись беседой, мы даже прозевали и тот момент, когда угомонились наши люди, и то странное, не сказать нереальное время, когда ночная темнота сменилась блеклыми туманными предрассветными сумерками.

А после, под неумолчный галдеж птиц, на небо выползло и яркое утреннее солнышко, разогнав остатки ночной хмари.

Следом за этим проснулся и Одессит, ночевавший по своей привычке прямо на борту «Василька». Сначала он там чем-то погромыхал, а следом за этим разбудил Азиза, который пару минут недовольно рыкал и обещал кое-кому «голову оторви или деревяшка ее пробей». Зимбабвиец был у нас штатным кочегаром, других людей к корабельной топке наш бравый капитан отчего-то не подпускал.

– Рассвет, – негромко произнес Адамс с удовольствием глядя на зеркальную гладь реки, а после заорал так, что я чуть с чурбачка не упал: – Подъе-е-е-е-ем! К оружию!

К чести наших людей, никто после этого вопля сонный не метался, не кричал: «А! Что? Где? У! ». Все бодро вскочили, причем в полной готовности к бою, со «стволами» в руках.

И только часовые ухмылялись, глядя на все это. Они-то точно знали, что ничего страшного не происходит, но смотреть на растрепанных соратников было и вправду забавно.

– Ричи, мальчик мой, ты просто Док Холлидей какой-то! – с умилением сообщил Адамс одному из своих людей. – Ты правда хочешь палить из своего револьвера от бедра? Ты, кто в корову с пяти шагов не попадет?

Странное дело, но впервые за все это время мне не хотелось расставаться с теми, кто не относится к моей семье. Обычно я радуюсь тому, что переговоры закончены, они меня невероятно утомляют, даже несмотря на то, что и Салех, и Рувим по сути своей неплохие ребята. В том смысле, что с этими людьми можно делать дело и даже иногда поворачиваться к ним спиной. Нечасто, но можно.

Но они – другие. У нас разное мировоззрение и разная шкала ценностей.

Адамс же – он как мы. Мы из одной системы координат. Потому и ребята наши так быстро поладили, мигом найдя общий язык и охотно наворачивая уху из одного котла.

А с людьми Салеха тогда в ночной степи никто из моих бойцов толком даже словом не перекинулся, вот ведь какая штука. Да и ели они предложенную дичь в ту ночь только чтобы не обидеть хозяев. Законы вежливости надо соблюдать.

Сборы были недолги, уже через полчаса, когда «Василек» бодро запыхтел, а из его трубы повалил светлый дым, мы с Адамсом на прощание крепко пожали друг другу руки.

– Погоди еще чутка, Сват, – задержал Джон мою ладонь в своей. – Знаешь, мы ведь не оговорили компенсацию за то, что ты взял на борт своего судна моего парня.

– А в глаз? – Мне стало непритворно обидно. – Или давай я тебе за вчерашний виски патронов отсыплю. Вискарь здесь редкость, а ты на меня его извел.

Адамс довольно улыбнулся, а после удовлетворенно проворчал:

– Я так и знал, что ты так скажешь. Правда, думал, что до кучи «старым дураком» меня назовешь.

– У меня хорошее воспитание, – буркнул я. – Но в следующий раз – непременно назову.

– Знаешь, тогда и дарить я тебе ничего на прощание не стану, – наконец отпустил мою ладонь Джон. – Перебьешься. А вот девочкам твоим я кое-что приготовил.

– Что, что? – завертелась на месте Марика. – Обожаю подарки! Мне с самой смерти никто ничего не дарил!

– Мне рассказали мои люди, что вы обе мастерицы пострелять. – Адамс придал лицу выражение из разряда «Санта Клаус». – А вот хороших «плеток» у вас нет. Как по мне, это непорядок. Вот я вам и привез по неплохой «пукалке». Каждой!

Двое его бойцов тем временем отошли к «багги», стоявшим неподалеку, и почти сразу вернулись, причем каждый нес в руках по снайперской винтовке. Не такой, как тогда, на скалах, эти были менее массивными, но все равно было понятно, что «инструменты» нашим девочкам Адамс дарит вполне серьезные.

– Машинки британские, но очень неплохие, – голосом доброго дедушки продолжал вещать Джон. – До полутора километров бьет уверенно, дальше… Все зависит от мастерства стрелка и хорошей тренировки. Патроны вон в той сумке, отсыпал с запасом, так что попрактикуетесь, как время будет.

– Вещь! – Марика схватила одну из винтовок, присела, уперев приклад в траву, откинула и снова собрала сошки, после щелкнула затвором. – Вот прямо вещь! Еще бы лазерный прицел – и совсем счастье было бы!

– Не встречал, – развел руки в стороны Адамс. – Ни разу мне они не попадались. Но оптика на этой красотке одинаково эффективна и днем, и ночью. Проверено. Ну, довольны?

– Настя! – Марика подмигнула своей напарнице, которая тоже восхищенно ахала, а после девушки дружно чмокнули Адамса в щеки – одна в левую, другая в правую.

– Оно того стоило. – Джон подмигнул мне, а после неожиданно хлопнул девчонок по упругим задницам и в голос захохотал, услышав их притворно-громкий визг. – День задался!

На том мы и расстались. «Василек» на прощание заревел сиреной, Джон и его люди махали нам с берега руками. Впрочем, и мы делали то же самое, причем абсолютно искренне.

– Знаешь, что я тебе скажу, Сват, – негромко произнес Голд, оперевшись на борт. – А ведь Салех врал.

– Когда именно? – уточнил у него я. – Полагаю, что он это делает так же часто как дышит. Есть у меня такое подозрение.

– А когда рассказывал про нравы за Огненным кольцом, – пояснил консильери. – Я еще тогда засомневался, что-то уж больно все кроваво выходит. Даже для Ковчега кроваво. Девок они там пытают и убивают, рабов истязают, за кусок хлеба друг другу глотки режут, только что младенцев не едят. И главное – ведь не проверишь сказанное никак.

– Кстати, да, – припомнил и я рассказы своего степного друга о жителях Атом-Сити. – Было такое.

– Ну вот и скажи – похожи эти люди на оголтелое зверье? – Голд бросил взгляд на уже довольно далекие от нас фигуры обитателей фронтира. – Как по мне – нет. Думаю, он просто не очень хотел, чтобы ты с ними сошелся накоротке. Салех умен, он давно тебя просчитал. При всей своей жесткости, с откровенными головорезами или кем похуже ты дела иметь не захочешь, и, значит, мостиком между вами будет он. А быть мостиком – это выгодно. Можно с обеих сторон пошлину собирать. Кстати, если бы не безумие кагана, так, возможно, оно и сложилось бы. По крайней мере – поначалу.