Второй сон - Роберт Харрис

– Черти, которые сидят в Чертовом Кресле.

– В каком Чертовом Кресле?

– Так называется место, где он упал. Жуткое, безлюдное место.

– Не слушайте его, преподобный отец, – поспешила вмешаться одна из женщин. – Он просто старый пустомеля.

– Вовсе я не пустомеля! Черти существуют, а ежели кто в них не верит, тот еретик! Разве не так, преподобный отец?

– В мире, вне всякого сомнения, существует зло, сэр, какой бы облик оно ни принимало. – Фэйрфаксу внезапно захотелось поскорее завершить этот разговор. – Не смею дольше вас отвлекать. Я искал мистера Кифера.

В ответ одни пожали плечами, другие устремили на него пустые взгляды. После похорон причетника никто не видел.

Фэйрфакс подошел к Агнес, которая разрезала пирог:

– Вы потрудились на славу, миссис Бадд. Угощение получилось выше всяких похвал.

– Отведаете кусочек пирога, преподобный отец?

– Нет, спасибо. Мне нужно ехать. Ты прекрасно играла, Роуз. – Девушка, слабо улыбнувшись, потупилась, и Фэйрфакс снова обернулся к Агнес. – Где мистер Кифер?

– Пошел в церковь, сэр, за приходской книгой.

– А! – воскликнул священник с облегчением. – Так вот куда он запропастился! В таком случае, раз уж все равно придется ждать, я, с вашего позволения, и впрямь подкреплюсь кусочком вашего пирога перед дальней дорогой.

– Вы прочтете молитву, преподобный отец?

– С радостью. – Фэйрфакс постучал ножом по стеклянному кувшину, и гул быстро стих. Он склонил голову. – Благослови, Господи, эту пищу для нашей силы и Твоей славы и не дай нам забыть о тех, кто не имеет пропитания. Аминь.

– Аминь.

Гомон возобновился. Фэйрфакс взял тарелку и воткнул вилку в пирог. Он проголодался; он постоянно испытывал голод и при этом, сколько бы ни ел, умудрялся оставаться худым, как бездомный пес. Создавалось впечатление, что его тело твердо решило восполнить все годы недоедания, от которого он страдал в семинарии. К тому же пирог с начинкой из дичи и крутых яиц и впрямь оказался на редкость вкусным. Фэйрфакс запил его кружкой эля, который принесла Роуз.

Видя, как он ест и пьет, местные жители понемногу осмелели и начали подходить к нему, чтобы поблагодарить за службу: по одному, по двое, робко и нерешительно. Вскоре, однако, его обступила небольшая толпа. Агнес представила ему сельчан: Джорджа Ревела и Джорджа Рогана, фермеров; Джона Ганна, кузнеца, одного из тех четверых, что несли гроб; Элисон Керн и ее сестру Мерси, хранительниц огня, горевшего перед статуей Девы Марии; Джейкоба Роту, золотаря; Джека Сингера, пастуха, с лицом, выдубленным от долгой жизни под открытым небом, и его друга Фрэнка Уотербери, крысолова, который ходил за стадом овец, принадлежащим церкви; Джона Ласти, Пола Фишера и Пола Фуэнте, ткачей…

Фэйрфакс не успевал улавливать все имена и занятия, но было совершенно ясно, что старый священник в той или иной мере оказал влияние на жизнь каждого из этих людей: крестил их, учил в деревенской школе, женил, хоронил их родителей, братьев, сестер и даже – печальная обыденность! – детей. Мало-помалу образ отца Лэйси начал оживать, становиться зримым, и Фэйрфакс пожалел, что не смог поговорить с этими людьми до того, как сел писать надгробную речь.

– Он любил нашу долину… исходил ее вдоль и поперек, знал как свои пять пальцев…

– Ходок был неутомимый…

– И всегда на своих двоих…

– Не припомню, чтобы я хоть раз видел его верхом…

– Это его и сгубило, конечно.

Последнее замечание, вышедшее из уст Ганна, кузнеца, было встречено грустными кивками.

– Очень, очень образованный джентльмен…

– Никогда не выходил из дому без лопатки и мешочка для своих находок…

– Больше всего любил малышей…

– А помните, когда мы были маленькими, он давал шиллинг тому, кто приносил ему какое-нибудь сокровище?

– Полкроны, если вещица оказывалась стоящей…

– И что это были за сокровища? – заинтересовался Фэйрфакс.

– Всякая всячина из древних времен. Монетки с портретом престарелого короля Карла [10 - Имеется в виду принц Чарльз, сын Елизаветы II. ]. Бутылки. Осколки стекла. Большей частью всякий мусор.

– А помните старую куклу, которую я нашел на лугу у Трембла? Он был в восторге! Отвалил за нее целый фунт.

– Наверное, тем, кто его не знал, он мог казаться странным…

– В последнее время так и вовсе…

– Многие за это его недолюбливали…

– И в чем это выражалось? – вмешался Фэйрфакс.

– Ну, всегда есть люди, которые говорят… а уж в отрезанной от всего мира деревушке, как наша, таких еще больше.

– И что же о нем говорили?

Местные замялись и принялись переглядываться.

– Я лично так не считаю, но кое-кто говорил, что он пренебрегает Священным Писанием в угоду собственным идеям…

– Да, проповеди у него были странноватые…

Рота, золотарь, страдавший жестоким косоглазием, сложил руки на груди и со значением произнес:

– Поговаривают, епископ подослал священника в обычной одежде, чтобы шпионить за ним по подозрению в ереси…

– Я слыхал то же самое…

Фэйрфакс перевел взгляд с одного на другого. В разговоре с ним епископ не упоминал о расследовании такого рода. Он в задумчивости умолк, и кто-то – кажется, Ганн, кузнец – принялся наседать на него, советуя затянуться табаком. Фэйрфакс вежливо отказался, но кузнец настаивал:

– Я сам его ращу. Лучшего самосада по эту сторону Эксфорда вы не найдете.

Фэйрфакс неохотно взял замызганную трубку с длинным черенком и обтер кончик. Табак оказался крепким, чересчур крепким: губы защипало, глаза заслезились. Он закашлялся, как школяр, сделавший первую в жизни затяжку, отвернулся и, не глядя, протянул трубку кузнецу.

– А ну-ка, Джон Ганн, – послышался громкий и строгий голос, – сейчас же прекрати травить преподобного отца своим гнусным зельем.

Это подействовало мгновенно. Собравшиеся переглянулись, расступились, точно по мановению Ааронова жезла, подумал Фэйрфакс, и, не говоря ни слова, смиренно вернулись к огню.

– Надеюсь, они не очень докучали вам своими глупыми россказнями. – Это был тот самый здоровяк, который встал со своего места в церкви, чтобы утихомирить кричавшего. Он подошел и протянул Фэйрфаксу крепкую, широкую ладонь. – Джон Хэнкок. А это, – он взмахнул рукой с видом коллекционера, представляющего жемчужину своей коллекции, – Сара, леди Дарстон из Дарстон-Корта.