Иван-дурак - Елена Токарева

Почесывая голову, Леша нехотя вышел за Антоном.

В Москву ехали молча.

Когда подъехали к Лешиному дому, Антон сказал:

–– Ты помнишь, какую ты подписал бумагу? С нами не шути. Такие деньги за просто так не платят.

–– Я ничего не подписывал, – проговорился Алексей.

–– Как это не подписывал? – возмутился Антон. – Ты думаешь, тебе позволят безответственность? Нет, личная ответственность – прежде всего. Жизнью ответишь. Значит, подпишешь.

На Алексея эти слова подействовали сугубо отрицательно. В том смысле, что он ни на секунду не принял их всерьез. Он сроду ни за что не отвечал и не собирался. Выслушав угрозы Антона, он еще раз подумал, что Антон – идиот.

Сценарий Игры

Однако Леха смирился, когда навязчивый Антон взял его под домашний арест. Антон даже остался ночевать в квартире у Леши. Пока хватало терпения, Антон изображал из себя доброго тюремщика. Когда вошли в квартиру, он юркнул на кухню, раскрыл свой портфель и выложил на стол бутылки с будвайзером, банки с красной икрой, балычок, свежий хлебушек. И, подмигнув Лешке, сказал: «Налетай! »

Раскупорили по бутылочке, остальные впихнули в морозилку. Леха по–домашнему остался в майке. Был он тощий и белый, несмотря на то, что в течение месяца ошпаривался на солнце. На плече Лехи, совершенно гладком, как у девушки, обнаружилась татуировка.

–– Что это у тебя на плече? – спросил Антон и указал ногтем мизинца на художественно исполненную голову барана с ветвистыми рогами и умным человечьим лицом.

–– Это знак принадлежности к клану баранов. Ты Тюльку знал, нашего вождя баранов? – нехотя оторвался от бутылки будвайзера Леша.

–– Нет, не знал я Тюльку.

–– А Великого Ктулху знаешь?

–– Что еще за скотина?

–– Это великий Левиафан, который выедает моск.

–– Ляксей, я вижу, что ты – образованный человек, и детскую литературу читал. Но сейчас мы будем забивать косяки для взрослых, а не для недоразвитых. Ты включиться во взрослую жизнь не пробовал?

Но Леша, вскрыв вторую бутылочку будвайзера, нес свое:

–– Вы суетесь со своими вурдалаками в виртуальный мир, а сами не знаете элементарной военной истории этого мира. Вам, наверное, кажется, что вы пришли туда первыми, и до вас там ничего не было? А у нас прошли уже три войны. В первой войне убили первого вождя баранов – его звали Зажим. Вместо него избрали Леню Ухо. Но и он погиб. И тогда из тьмы народной выдвинулся Тюлька. С ним мы завоевали большое пространство.

–– Да плевать мы хотели на тех, кто был до нас, – огрызнулся Антон. – Плевать на этих ваших баранов, на Ухо, на Тюльку и Великого Ктулху! Может, мне еще с мечом наперевес побегать по парку, да рожу раскрасить сажей?

–– Да где тебе… – уже окосев от пива сказал Леха и, свесив голову на грудь, захрапел.

–– Проснись, чудло, – потряс Алексея за плечо школьный товарищ. – Я хочу тебе сказать следующее: пока ты, идиотничал и бегал по улицам с деревянным мечом, я делал уже неплохие дела. И зарабатывал неплохие деньги. Мне было всего 25 лет, когда я развел свердловского губера на то, чтобы присоединить к Свердловской области территорию Ханты–Мансийского округа, где расположены 90% всех мировых запасов газа. Народность манси знаешь? Это тебе не Ктулху, это живой народ в количестве 350 человек. Чтобы сохранить этот уникальный народ, его уникальную культуру и несуществующую письменность, ему надо было дать территорию. И мы ему давали такую территорию – Ханты–мансийский округ, офигительно богатое место. Сначала мы развели на бабки Свердловского губера, а потом развели федеральный бюджет на проведение всемирного конгресса манси. На конгресс приехало всего 10 человек. Но бабла мы получили под это мероприятие 350 миллионов рублей, слышишь? И все это бабло мы с товарищем положили себе в карманы. Жаль, что не удалось увести у тюменцев Ханты-мансийский округ. Ты ощущаешь разницу между моим размахом деяний и своим?

Но Леша спал.

… Утро выдалось погожим. Все цвело и искрилось. Сильно хотелось на пляж. Действительно, лето не лучшее время для работы.

Пока Алексей спал, Антон провел ревизию полок и шкафов в Лешиной квартире и нашел забавный реквизит: несколько широких мечей мягкого металла, маску Ктулху, арбалеты и прочие опознавательные знаки игр, в которые играл тридцатилетний недоросль Леша. Напялив на себя маску Ктулху и вывернув наизнанку старый тулуп, Антон склонился над спящим программистом и прокричал ему прямо в ухо:

–– Я выел твой моск, морская раковина!

Леша открыл глаза и в ужасе снова их закрыл. Тогда Антон сдернул с него одеяло и увидел лужу на простыне: Леша от страха описался.

–– Черт тебя подери! – сказал Антон. – Кончил пить – начал ссаться!

Антон достал из холодильника очередную бутылку пива, намазал себе бутерброд с икрой и включил телек.

Вскоре всклокоченный Алексей вышел из ванной. Он присел за стол и съел бутерброд под пристальным оком своего тюремщика.

Тем временем Антон кивнул Леше на доску, которая служила компьютерным столом, на флешку и сказал:

–– Воткни! Это для тебя нюхло и бухло.

–– Я не нюхаю, – проворчал Леша.

Леша воткнул флешку и увидел самолетики. Много самолетиков. Это были архивные съемки авиационных сталинских парадов. Самолеты выводили в воздухе имена вождей партии, прежде всего имя СТАЛИН. Рядом со Сталиным на трибуне сидел Никита Хрущев в моднючих темных очках совершенно круглой формы. На Никите был льняной костюм и белые туфли. Интеллигентно выглядел Берия, тоже в очках-пенснэ. Все были со своими женами.

А внизу, фигея от счастья, на газетках сидел народ, который приехал в Тушино на трамвае, на электричке и просто приплыл по реке на речном трамвайчике – за 20 копеек.

Самолеты делали в воздухе невозможное – они показывали настоящий контактный воздушный бой. Один самолет подбил другой, и подбитый камнем пошел в землю. По всему экрану компьютера размазался ядовитый черный дым. Сталин в белом льняном френче и Хрущев в круглых темных очках одобрительно смотрели, как самолет камнем идет к земле. Раздался взрыв. Тонны земли взметнулись в воздух. На трибунах даже никто не привстал, чтобы посмотреть, куда девался летчик. Только Сталин благожелательно навел бинокль на потемневшее небо.