Иван-дурак - Елена Токарева

–– А как же летчик? – спросил Леша. – Он же погиб?

–– Ну и что? – резонно заметил Антон. – Зато смотри, как очумела китайская делегация!

Действительно на трибуне недалеко от Сталина расселось несчитанное множество китайцев. На всех на них были одинаковые костюмы. Они не отрывали глаз от сталинского неба. Видно было, что они очумели.

Потом воздушные парады кончились, и Леша увидел лучшие города мира: испанскую Валенсию с ее сногсшибательной архитектурой 21 века, Токио, центр Стокгольма…

–– Ну, а вот, текст, – сказал Антошка. – Это самый позитивный проект, который могли придумать люди, которые заботятся о своем народе.

Леша брезгливо отверг листочки со сценарием и попросил электронную версию. Антон вынул из карманчика флешку, с текстом, и дал Леше.

Отхлебнув пивка, Леша начал читать то, что написал Витя Булд.

«Эльдорадо – страна неукротимых возможностей для народа.

Эльдорадо – чистая и благоухающая страна. Она возникла в 21-ом веке на территории бывшей столицы РФ, когда появились технологии борьбы с бедностью, с дымом лесных пожаров, тлеющих мусорных свалок, отравивших москвичам лето 2010 года.

Там, где были джунгли капиталистического города, где протекала вонючая речка Неглинка, в которую зимой валили грязный снег и собачье дерьмо, где дымили трубы старых заводов, где кишели в антисанитарных условиях азиаты-гастарбайтеры и шла бойкая торговля наркотиками, где из-за перенаселенности и дороговизны невозможно было снять квартиру даже на окраине – на месте всего этого кошмара возникла прекрасная страна Эльдорадо…»

Леша представил себе свой родной город, живущих в мусоропроводном отсеке таджиков, клокочущий рынок на Щелковской, автобусный вокзал, в котором никто не знал, где стоит какой автобус, и все тупо носились от остановки к остановке, спрашивая: «Тетенька, во скока отходит транспорт на Верею? » Представил он теток с семечками, мужиков, собирающих бутылки около плевательниц, и подумал: «Все это исчезнет? Да никогда! »

И вслух он произнес сакраментальное: «не верю! »

–– Читай! Это сценарий игры, а не план Путина, – отмахнулся Антон. – Где не веришь, сделай пометку.

Леша взял виртуальный красный фломастер и жирно обвел весь первый абзац. Для крепости он написал: «не верю! »

–– Тю, дурак, – сказал Антон.

«Чудо произошло в считанные месяцы. И случилось это очень просто. Нашелся Герой. И рядом с Героем оказалась Могучая кучка. Это были приличные люди, которые любили народ и потому открыли «Добрый банк», и этот банк стал давать дешевые кредиты людям для покупки жилья, для старта собственного бизнеса. И недоверчивый и пассивный народец наш, который привык, что любую его инициативу зажимают, привык, что цветочки, которые он, этот народец, сажает, – мнут, а машинку, которую он ставит под окно, – царапают, – этот народец потянулся, как к лучу света, в этот «Добрый банк». И там его приняли, рассказали, как начать свой бизнес, как сдать денежки в общую копилку, а копилка эта начнет работать. Как переехать за город, ближе к природе, и там взращивать животных на мясо и молоко, как торговать цветочками, как под них организовать тепличку.

–– Это больной на всю голову писал? – спросил Леша.

Антон засмеялся.

–– Леша, всего сто лет назад по Москве конка ходила, а про метро никто не слышал. Кто-то же сделал все это. – Леша покрутил рукой в воздухе. – Всю эту красоту. Люди сделали.

«Добрый банк» – добрый. Он выдает кредиты под небольшие, совсем не грабительские проценты и под залог даже убогой недвижимости – всяких пятиэтажек, паршивеньких квартиренок – работать банк готов себе в убыток. Потому что это социальный проект…»

–– Ну, деньги наш народ уже кому только не сдавал. И больше не поверит никому, – сказал Леша.

–– Да полно, Леша! Как же народу без веры-то жить? Народ без веры не может. Поэтому кому-нибудь он обязательно поверит. Ты только в одном прав: поверить могут не нам, а кому-то еще. Например, Славе Сусликову. Но пока Слава проснется, мы уже будем далеко.

Заметив, что Леша отвлекся и от беседы, и от чтения, и уставился на Антона налитым пивом глазом, Антон спросил:

–– Ты чего бычишь?

–– Ничего. Туфта очередная. Прочесть и выкинуть в помойку.

–– Никакая не туфта. Технология борьбы с бедностью. Развитие малого бизнеса для тех, кто способен действовать сам. И «копилка» для тех, кто имеет недвижимость и готов ее заложить, а деньги вложить в качестве собственной инвестиции в крупный бизнес.

–– Ты меня за идиота держишь? – спросил Леша. – И вообще, ты всех держишь за идиотов?

–– Не нравится – не ешь, – сказал Антон авторитетно. – Делай первую часть Игры и не капризничай. Нарисовать надо стабильную действительность, персонажей в костюмчиках фабрики «Большевичка», которые чередой тянутся в наш банк. Представляешь картинку? Вот, улица, и народ бежит прямо толпой к «Доброму банку», не считаясь с потоком машин. Дядьки в костюмчиках, тетки с сумками, девушки на каблучках. А банк надо нарисовать, как на детской картинке: домик с трубой, и на дому написано, к примеру: «Очкуешь, товарищ? С наличкой тревожно? Сделай же вклад в банке надежном! ». Сечешь?

–– Да. Да-да, – почему-то обрадовался Леша. – Ты иди, не мешайся тут. Сходи в магазин за хлебушком.

Но Антон на уловку не поддался, он знал: стоит уйти из дома, обратно уже не войти. Как же он ненавидел это убогое племя программистов!

Кадры решают все

Надо сказать, что этот тип людей, которые назывались программистами, Антон Марсович не любил с подросткового возраста. Еще с той поры, как его, и соседского мальчика Лешу, родители с какого-то перепугу отдали в математический класс школы-новостройки. В классе, куда согнали очкариков со всей округи, условно нормальных оказалось только двое: он и Леша. Остальные ученики даже зимой ходили в школу в сандалиях на босу ногу и были совершенно негодны к проживанию в условиях спального района, где много хулиганов. Чтобы лишний раз не подвергать будущую интеллектуальную элиту опасности хождения по родному району, для них в школе создали интернатский класс, в котором они оставались ночевать. Домой будущие программисты уходили только на выходные, да и то, если на субботу не назначена была олимпиада или экскурсия. Очки на их горбатых носах были с такими толстыми линзами, что глаза под ними казались добрыми, как у андерсеновских волшебных собак. Никто из соучеников не мог подтянуться на турнике больше одного раза, а на брусьях они сразу ломали конечности. Поэтому физкультура у них была особая: они перекидывали друг другу мячик, даже не стараясь его поймать. Мячиков было несколько, и их собирал дежурный, снова возвращая в игру. Координация движений у этих ребят была нарушена, и мячик сам проскакивал мимо их растопыренных рук, а уж они-то придумали оправдание тому странному явлению, что мячик ни черта не шел в руки ни к кому. Если кто-то вдруг попадал в корзину – разговоров было на неделю. Но на всероссийских олимпиадах по математике они всегда занимали второе место. Первое место – этот феномен никак не поддается объяснению – всегда занимал какой-нибудь «ломоносов» в раздолбанных кедах, которого на своем горбу привозил учитель математики из отдаленной деревенской школы Алтайского края или Томской области. Родина аккуратно воспроизводила гениев из глубинки.