Гамбит - Михал Холева

– Словно Третье не могло взять к себе Кудлатого, в конце концов, он же их радист, но не-е-ет, посадили его в центре! – Худой португалец продолжал свою тираду: – Всякий может обслуживать связь здесь, но этот волосатый гад сидит себе в тепле, в то время как я… Что смотрите?

Умение концентрироваться на одном слишком долго не было чертой, которой мог похвастаться СиДжей.

– «Последний вздох» Рамиреса. Нив порылся в запасах клуба на руднике, пока искал виртуаль… – проворчала чернокожая Бьюллер, не поворачиваясь от экрана.

– Полагаю, что Малой специально его не ремонтирует. – Шкаф оскалился СиДжею. – Знаешь, пока у него есть тут работа, он в патрули не ходит.

– Да-а, конечно, ведь этот проклятый тролль – истинный Ник Винчи. – Радиооператор заржал в ответ, представив себе, как Малой потягивает дринки из высоких стаканов, как привык это делать гениальный кинозлодей. О двухметровом технике можно было сказать что угодно, только не то, что у него сложная личность. – Где остальные? – Он красноречиво осмотрелся.

– Щенок и Исакссон пошли… ну куда-то. Наверняка релаксируют. Нив – в виртуали, Киса учится, О’Баннон – не знаю. А Макнамара взял Вербу и Джеки на патруль. – Шкаф пожал плечами. – А, еще: можем не рассчитывать на полицию в следующем транспорте, Командование сообщило. А теперь – давай заткнемся и попытаемся посмотреть фильм, – добавил, когда Бьюллер, не поворачиваясь от экрана, шлепнула его ладонью по голове.

– А что, это говно настолько хорошо?

– Да. Ш-ш-ш… – Мужчина приложил палец к губам, одновременно поглядывая на коллегу.

СиДжей еще глянул на голо, а потом что-то буркнул себе под нос и принялся раскладывать амуницию. Половину содержимого рюкзака и всю одежду обычно стоило подсушить.

* * *

Двенадцатку строили с мыслью о более чем шестистах жителях. Теперь, даже считая со взводом Картрайт, тут жили не больше двухсот – а потому пустота на улицах между кряжистыми, похожими на бункеры домами не удивляла. Но было и кое-что еще. Вежбовский почти чувствовал взгляды из-за темных стекол домов. Это продолжалось с первого дня – солдаты были захватчиками, оккупантами и прекрасно это знали, хотя условия жизни обитателей нисколько не изменились. Разговоры смолкали, когда они подходили ближе, различное оборудование самым удивительным образом выходило из строя, а отряды рабочих, отправляемые на ремонт, утверждали, что не сумеют с таким справиться. Если бы кто-нибудь спросил Вежбовского о его мнении, он сказал бы, что стоит избавиться от американцев и прислать собственных шахтеров, и тогда все вернется к норме. Но, как видно, командование имело на эту тему свое мнение и не собиралось советоваться с рядовым.

Пока, к счастью, людям Картрайт удавалось балансировать на тонкой грани между скрытой нелюбовью и явным бунтом. По крайней мере, Вежбовский на это надеялся.

– Пусто. Ничего не происходит. Как обычно. Возвращаемся? – Он снял шлем и провел ладонью по мокрым волосам.

– Еще шахта, Верба. – Гигантский Макнамара похлопал его по наплечнику брони лапищей размером с лопату. – Пройдемся и посмотрим. Такая работа. Бери пример с Джеки.

Рядовой презрительно фыркнул и глянул на идущего в нескольких шагах впереди новичка. Тот осматривался возбужденно, кипя энтузиазмом, готовностью действовать и напряжением. Казалось, что он только и ждет тысяч врагов, выскакивающих из-за технического склада А. И это было постоянное состояние его духа, даже патрули на болоте не могли выбить его из боевого настроя. Если победа действительно зависит от состояния разума, как Вежбовский слышал еще на учебе (когда же это было? два с половиной? три года назад? ), Союзу необходимо было бы с пяток рядовых Джеки Ридов, чтобы закончить войну.

– Если это не приказ, то я предпочел бы скипнуть, – проворчал он. Надел шлем и затянул ремешок, с мрачным выражением глядя на выстреливающую из-за домов колонии пятидесятиметровую башню комбината и светящееся на ней созвездие красных лампочек. – По крайней мере, сделаем это побыстрее… Хочу успеть к ужину…

Они двинулись неспешным шагом в сторону встающих над Двенадцаткой башен шахт.

– А почему ты постоянно развлекаешься с картами, но ни с кем не играешь? – Джеки Рид пробежал несколько шагов, чтобы заглянуть в переулок, мимо которого они шли. – Это какая-то специальная колода?

– Ага. – Вежбовский улыбнулся себе под нос. – Ее специальное свойство – это неполнота. Ею сложно играть.

– А зачем тогда ты ее держишь? – Любопытство Рида на миг превысило желание оставаться настороже. Он остановился и глянул на приятеля.

– Сантименты. – Поляк пожал плечами. – Это подарок от женщины.

– А-а-а, в таком случае не стану расспрашивать. – Джеки заговорщицки подмигнул.

С пять секунд шел молча.

– Она у тебя долго? – спросил. Сержант Макнамара фыркнул.

– Три года, – со вздохом ответил Вежбовский.

– Ты все еще с ней? – Следующий вопрос появился так быстро, что Верба начал задумываться, действительно ли его коллегу интересуют ответы.

– С кем?

– Ну с той женщиной. – Джеки красноречиво воздел глаза. – А ты о ком подумал?

– Это моя сестра.

– Ага… Ну да. – Молодой солдат кивнул. – А тогда – я могу с ней познакомиться?

– Нет.

– Но я без дурных намерений…

– Нет.

* * *

Солдаты вошли в слабо освещенное пространство шахтерского машинного парка. Двое – позади, спокойным нагловатым шагом волков среди овец, зато ведущий – а тот мог быть старше Шона года на три-четыре, не больше, – все время осматривался, скользя взглядом по теням между мощными машинами. Мальчишка отпрянул назад в кабину грузовика и махнул рукой, подзывая товарищей. Джон подошел сразу, нервно покусывая губу. Ему было одиннадцать – самый младший из всей троицы, всегда хотел доказать, что он бегает так же быстро, что он так же ловок и отважен, как и приятели постарше. Теперь он чуть высунулся из-за мощного колеса и всматривался в солдат Союза блестящими глазами. Кристофер появился только через пару секунд, маскируя беспокойство притворной наглостью.

– Вот они. Как я и говорил. Всегда приходят. – Шон потер руки и поправил вязаную шапочку.

– Хочешь это сделать? – Кристофер нервно оглянулся, словно ища остальных солдат. – Это рискованно, они могут тебя поймать, арестовать…

– За что? За то, что я пробегу мимо них? – Шон тихонько захихикал. – Это же просто отлично – если окажется опасным, я ничего не сделаю. За пробежку они меня не арестуют.