Гамбит - Михал Холева

Командир Второй Роты Разведки не был человеком, на которого такая новость произвела впечатление. Разведчики были крутыми, а Йованович был крут даже для разведчика.

– Нет, сэр, – покачал он головой и иронично улыбнулся. – В таком случае, однако, я полагаю, что Сороковой полк можно сразу эвакуировать. Будут только мешать.

Полковник Брисбен задумчиво посмотрел на него.

– Вы их оцените, когда янки приземлятся, – сказал он наконец. – А у меня нет сомнений, что американцы лучше нас справляются на Нью-Квебеке. Это их планета, они прекрасно ее знают. Оборудование, химия, приспособленное к условиям программное обеспечение… Все на их стороне. Это, похоже, будет неравный бой.

– И что тогда мне даст Сороковой полк, сэр? – Высокий серб развел мощными руками.

– Это просто, майор. – Брисбен, бывший ниже на голову, несколькими движениями ладони у проектора вызвал карту размещения войск вторжения. Синие контуры подразделений Сорокового полка появились на голографической карте. – Они будут умирать. Сражаться и умирать, а американцы будут настолько заняты их убийством, что дадут вам пространство для маневра.

Несколько новых команд – и войска Союза исчезли с карты. Некоторое время серб видел еще синий символ его собственной Второй Роты Разведки. Но потом и тот растворился в однообразной зелени топографии Нью-Квебека.

Лавина

Горнодобывающая колония ММС-12

25 мая 2211 ESD, 18: 06

Собственно, тут испортили буквально все, что только можно. Рассаженные всюду лесопосадки, которые должны были несколько облагородить болота, или вообще не принялись, или мерзко видоизменились, создавая разросшуюся путаницу ветвей родом из снов обезумевшего живописца. Наверняка это была вина тумана, вечно стоящего над болотами, который тщательно отрезал растения от того количества солнечного света, который вообще был в силах пробиться сквозь свинцово-серые тучи. То, что должно было стать умиротворяющим климатом, привело к высокой влажности, к холоду и осадкам водоподобного и раздражающего кожу свинства. Ну и туманы, либо – там, где их не бывало, – ветра в двести километров в час. До Дня Управление Колонии некоторое время пыталось контролировать местную среду, но десяток неудачных проектов привел к тому, что было принято решение, что воздуха, которым можно дышать, и десятка видов растений будет достаточно колонистам в качестве замены дома.

Название Нью-Квебек дали планете при колонизации, когда еще оставались надежды на климатические изменения. Теперь же практически никто из тех, кто поставил стопу на поверхность и не был старшим офицером, не использовал этого названия. Планета стала Болотом. Потому что только его и можно было увидеть, ездя джипами по проложенным между рудниками трассам.

* * *

Хуже всего в гарнизонной службе на Двенадцатке были патрули. К тому, что гражданские смотрели на них без обожания, можно было привыкнуть. Так оно уж бывает с оккупантами – те отчего-то не слишком популярны у людей.

Но выходы за Двенадцатку – совсем другое дело. Вроде бы и известно, что окрестности патрулировались скорее для проформы, чем от реальной потребности. Что враг наверняка давно позабыл о Болоте, что остатки небольшого гарнизона преследуются и что они отрезаны, что тут ничего не живет, за исключением корявых деревец и пары десятков видов трав. Что это просто восемь часов, которые вы проводите на прогулке.

Но когда отделение выходило в туман, когда белые испарения отрезали его от огней рудника и даже сосед по строю был виден лишь как серая фигура, когда ноздри наполнял характерный запах влаги и гнили, вся уверенность в себе, как назло, испарялась. Они шли молча, и любой звук, казалось, отражался от молочного барьера и, измененный, возвращался со всех сторон сразу, словно вокруг болтала толпа невидимых людей. А заросли, казалось, издавали собственные звуки, что доходили до солдат где-то на краю сознания: тихий шепот, плеск и шипение.

К тому же еще и почва, словно обладающая собственным сознанием. Несмотря на то что они всегда шли по обозначенным химическим светом трассам, от датчика к датчику, тропинки сквозь заросли исчезали и появлялись без какой-то внятной причины и без плана. В один день они шли совершенно без проблем, а в другой – всему отряду приходилось останавливаться, чтобы вытянуть провалившегося по пояс неудачника. Каррера шутил, что это гребаное болото просто выдрессировано янки для борьбы с оккупантами. Что у него наверняка есть офицерское звание и прицепленные к деревьям погоны. Независимо от того, сколько раз он это повторял, взрывался своим скрежещущим, немного напоминающим ослиный рев смехом. Но он всегда делал это в теплых казармах, когда в ушах, вместо шепота зарослей, был знакомый шум работающего комбината.

* * *

– Вот же сука! – СиДжей громко объявил о своем приходе. На Двенадцатке не было настоящих казарм, но после перемещения части гражданских в переселенческие лагеря тут осталось достаточно пустых помещений. То, что нынче выполняло роль спальни отделения сержанта Макнамары, раньше было жильем какой-то семьи с рудника. Койки разместили во всех трех небольших комнатках, задвигая по углам то, что убегающая семья не пожелала или не смогла забрать. Рядом с поспешно установленными лежбищами тут лежал цветной коврик из тех, что за бесценок покупают как сувенир, горшок с давно засохшим растением и набор обучающих игрушек популярной серии.

– Чертово болото! – добавил связист, но, увы, без видимого результата. Спящий на верхнем ярусе кровати Торн даже не перевернулся на другой бок, а из трех остальных солдат, находившихся в помещении, отреагировал только Шкаф.

– Похоже, у тебя просто до фига новостей, – обронил он из-за стола из искусственной древесины, где они вместе с Бьюллер и Ковбоем смотрели фильм на голоприставке. – Как было на смене? «Суслика» запустили?

– Ага, счас. А пешком я шагал для развлечения, просто люблю ползать по гребаной грязи. – СиДжей скривился в яростной гримасе. Бросил свернутую куртку на лежанку.

Авария «Суслика» уже через две недели постоя на Двенадцатке обрекла их на пешие патрули. Как так случилось, что патрульная «подушка», будто созданная для условий Болота, пришла в негодность, было загадкой для всего взвода. Во время одного из еще-быстрых-и-удобных объездов контрольных точек вдруг отказала турбина, и вездеход плюхнулся в болотную жижу. Восемь человек первого отделения потратили тогда больше трех часов, чтобы приволочь машину к ближайшему месту, куда удалось подобраться на техническом внедорожнике. То есть подобраться без риска, что придется вытягивать из грязи и его. С того момента, хотя Малой делал что мог, скотина работать не желала. Когда запускалась турбина, то валилось управление, когда наконец удавалось получить запчасти, «Суслик» просто не заводился. Картрайт, естественно, назначила пешее патрулирование. Все к лучшему, как сказала она Макнамаре, поскольку «подушка» слишком громкая, и даже слепой и глухой враг успеет от нее спрятаться. Отряд увеличит свою результативность, если не будет перемещаться на «Суслике».