Агнес и тайный ключ - Туутикки Толонен

– Тебе какое? – спросил Булка, пока Агнес рассматривала картинки с мороженым на окне киоска. Почти все были зачеркнуты черным фломастером: очевидно, торговля шла хорошо.

– Ну наверное… Лимонный сорбет.

Булка повернулся к прилавку и взял Агнес лимонный сорбет, а себе – мягкое эскимо.

– Давай еще немного походим по рынку? – предложила Агнес.

– Конечно, – ответил Булка и лизнул эскимо. – Только осторожнее с мороженым.

– Ой! – воскликнула Агнес и поспешно слизала капли, перелившиеся через край вафельной трубочки.

Было так жарко, что мороженое таяло быстрее, чем ребята успевали его есть.

Агнес с Булкой отправились гулять по рынку. Везде было полно народу, светило солнце, и в воздухе парили манящие рыночные ароматы: пахло клубникой, цветами, блинчиками и кофе. Агнес вдруг показалось, что переезд – это не так уж и плохо. Пожалуй, мама права, и в нем тоже можно найти свои плюсы.

Будто услышав мысли Агнес, Булка спросил:

– А вы только что сюда переехали?

– Четыре дня назад.

– Зачем?

– Что значит зачем?

– Зачем вы сюда переехали? Почему не остались там, где жили раньше? Мне казалось, в Хармалу не часто переезжают. Всегда думал, что людей сюда приводит отчаяние.

Агнес не поняла, серьезно ли он, но рассмеялась и ответила:

– Пожалуй, мы с мамой и правда немного отчаялись. – Она чуть подумала и добавила: – Просто мама с папой развелись, и мама захотела устроиться журналистом в какую-нибудь небольшую газету. Место нашлось только здесь. Ну и в Хармале намного дешевле жить, чем в Хельсинки. Вот и все. То есть, если мы вдруг сейчас разбогатеем, сможем вернуться обратно.

Булка не засмеялся. Он задумчиво лизал мороженое.

– А где твой папа? Остался в Хельсинки?

Агнес сморщила нос:

– Нет, папа переехал в Венгрию. Еще в прошлом марте.

– Ого! А почему?

– Ты задаешь слишком много вопросов.

– И правда. Извини, можем сменить тему. – Булка с преувеличенным интересом принялся рассматривать свое эскимо. – Вот, скажем, ты когда-нибудь наблюдала за тем, как тает мороженое? Странное зрелище, конечно…

Агнес вздохнула:

– Ну хорошо-хорошо, я отвечу на последний вопрос. Но это строго между нами, ладно?

Булка кивнул, и Агнес продолжила:

– Папа переехал в Венгрию к своей новой девушке. Ее зовут Патриция. Ну и имечко! Будто название марки нижнего белья… И знаешь еще что? Эта девушка – психолог, работает с парами. Помогает людям, которые разводятся. Как мой папа. – Агнес мрачно засмеялась. Булка ничего не сказал, поэтому она добавила: – Очень удобно, скажи? В общем, папу сейчас никто, кроме Патриции, не интересует.

– Ясно, – пробормотал Булка.

Агнес опустила глаза:

– И поэтому мы с ним теперь не очень часто общаемся. Мне даже не особо интересно с ним разговаривать. Он стал каким-то глупым.

Булка промолчал. Агнес прищурилась и тихо сказала:

– Ну ладно, хватит об этом. Ты, наверное, не такого ответа ждал?

Булка пожал плечами:

– Да я вообще ничего не ждал. А где вы живете?

– Вон там, на берегу, где светлые таунхаусы.

– Так вы живете в домах лесорубов, – со знающим видом кивнул Булка.

– Нет там никаких лесорубов! – возмутилась Агнес. – Там живут все подряд.

– А ты думаешь, лесоруба можно узнать по внешнему виду? – серьезно спросил Булка. – В том-то и дело, что нельзя. Они выглядят как обычные люди, поэтому могут пробраться куда угодно.

Агнес опять стало смешно.

– Странный ты, Булка! Ты об этом знаешь?

Булка состроил гримасу:

– Вообще-то есть люди, которые со мной согласны.

Агнес не поняла, что он имеет в виду, но не успела ничего сказать, потому что на нее внезапно кто-то налетел. Столкновение было сильным, и Агнес вскрикнула. Мороженое выскользнуло у нее из рук, сумка слетела с плеча, и Агнес поняла, что падает прямо на Булку.

Она успела мельком увидеть грубую старомодную одежду и голые грязные пальцы на ногах, убегавших прочь от нее. В следующий момент Агнес вместе с Булкой растянулись во весь рост на каменной рыночной мостовой, и девочка ощутила боль в колене.

– Агнес! Что за дела? – вскричал Булка.

– Кто-то налетел на меня, разве ты не видел? Извини, я не хотела тебя свалить. Больно?

На колене Агнес появилась кровавая царапина, которая ужасно саднила. Булка кое-как поднялся и посмотрел на держащуюся за колено Агнес.

– Все в порядке, наверное. А у тебя? Ты, скорее всего, споткнулась об эти камни, они старые, и некоторые из них шатаются.

– Да не спотыкалась я! В меня кто-то врезался. У него была темная одежда и босые грязные ноги!

Агнес нахмурилась и начала вглядываться в толпу. Вроде бы все были в обуви.

– Неужели кто-то ходит на рынок босиком? – удивился Булка и протянул Агнес руку. – Можешь подняться?

Агнес ухватилась за его руку и встала на ноги.

– Ой! – простонала она. Колено болело. – У меня еще и сумка пропала! Это был вор!

– Да нет в Хармале никаких воров, – сказал Булка и огляделся. – Вон там, на столе, случайно, не твоя сумка?

Булка указал на небольшой столик, за которым сидела женщина в тюрбане. Наклонившись, она рассматривала маленькую синюю сумочку.

– Точно, моя! – обрадовалась Агнес. – Ох, надеюсь, я ничего не испортила.

Булка покачал головой:

– Навряд ли. Это похоже на столик рыночной гадалки, на нем только карты. Подумать только, кто-то готов платить за перекладывание карт…

Агнес, хромая, направилась к столу:

– Прошу прощения, это моя сумка. Я упала, и она вылетела у меня из рук. Надеюсь, ничего не сбила у вас со стола.

Гадалка посмотрела на нее и улыбнулась.

– Ах, это твоя! Нет, она ничего не сбила. Она упала на колоду будто прямо с неба. Словно хотела снять карту. – И она засмеялась.

Булка закатил глаза, но Агнес смотрела на карту, которая, в отличие от остальных карт в колоде, лежала рубашкой вверх. Ей вдруг показалось, что снятая карта может быть важна. Интересно, почему? ..