– Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон, – мрачно обронил он. – Взгляни, как он изувечил тебя в поединке.

– Зик не претендовал на его место.

Ник выругался: вполне естественная реакция, когда переживаешь за возлюбленного.

– Тирабелл не чает от них обоих избавиться, верно? – Не дождавшись ответа, он покачал головой. – Почему ты до сих пор не приняла меры?

– Потому что у меня сердце, а не камень.

– Проявляя сострадание к банде Джексона, ты здорово рискуешь, – еле слышно пробормотал Ник. – Делай должное, sötnos^[1]. Не взваливай чужой груз себе на плечи.

– Для тебя на моих плечах всегда найдется местечко.

Ник улыбнулся и привлек меня к себе. В дрожь бросало от мысли, как бы все обернулось, сделай он выбор в пользу Джексона, который был его закадычным другом на протяжении без малого одиннадцати лет.

Заночевать решили в гостиной: никто из нас не хотел оставаться наедине со своими страхами. Ночь – опасное время. Всякий раз с наступлением темноты я принималась размышлять о том, что можно и нужно было предпринять. Следовало пристрелить Джексона в архонте. Перерезать ему глотку на «Арене розы». Набраться храбрости и сказать Стражу правду. Сколько всего сделано неправильно, сколько ошибок не исправлено, сколько шансов упущено.

По-хорошему, надо было проанализировать сегодняшнее собрание, однако от усталости веки у меня слипались, малейшее умственное усилие навевало сон. С каждым пробуждением мне чудилось, что Страж здесь, в комнате. И всякий раз я видела, что огонь в камине угасал.

«Арктур Мезартим – не более чем приманка, на которую Тирабелл ловит наивных дурочек». Мне вспомнилась долгая ночь, когда наши со Стражем фантомы впервые соприкоснулись. Вспомнилось, как я беззаботно смеялась, когда мы танцевали в мюзик-холле.

«А ты, милочка, клюнула». В объятиях Арктура сомнения отступали. А может, всему виной моя чрезмерная наивность? Что, если Страж и впрямь действовал по указке Тирабелл?

А я, глупая, поверила?

Ник наконец заснул, теперь в голове вертелись его слова: «Все представляю, какую участь готовил Зику Джексон».

Я тоже представила. Воображение стало моим заклятым врагом, порождавшим несуществующих монстров. Сознание рисовало чудовищные картины: вот Сайен безжалостно расправляется с нашими сподвижниками, Нашира добирается до моих близких, чтобы учинить над ними изощренную месть.

Я посылала шпионов к жилому комплексу, где обитал отец. Однако здание оказалось оцеплено легионерами. Вероятно, Колина Махоуни держат под домашним арестом. Или надеются заманить меня в ловушку.

Мобильник лежал в кармане куртки. Я осторожно достала его, нажала клавишу. Вспыхнул экран. Палец застыл над кнопкой. Так и не набрав заветный номер, я спрятала телефон обратно и уронила голову на грудь. Даже если отец жив, его линию наверняка прослушивают. Мы должны забыть друг о друге. Иного выхода нет.

3
Процесс

– Суд темной владычицы рассматривает дело Дивии Джейкоб по прозвищу Якобит, хиромантки второй касты. Мисс Джейкоб, вас обвиняют в самом гнусном из преступлений – пособничестве Старьевщику в похищениях и продаже ясновидцев Сайену для последующего их порабощения и истребления в колонии Шиол I. Вам слово, мисс Джейкоб, а эфир определит истинность вашего заявления, – провозгласила с подмостков Жемчужная Королева.

По столь важному поводу председатель комиссии облачилась в черный бархатный костюм, щедро расшитый жемчугом, и элегантную шляпку-таблетку. Я сидела чуть поодаль, разодетая в пух и прах: шелковая блузка слоновой кости с длинными расклешенными рукавами, идеально подогнанные по фигуре брюки, алая бархатная жилетка с вышивкой из золотых роз и лилий. Кудри в художественном беспорядке падают на плечи, обрамляя лицо с искусным макияжем. Вылитая кукла на витрине.

Перед возвышением застыла Иви в изъеденном молью свитере. Левая рука на перевязи, отчего рукав болтается пустой, а правая примотана к жаровне.

– Я признаю себя виновной.

Минти Вулфсон строчила в успевшем запылиться за ненадобностью журнале. Очевидно, в Синдикате принято протоколировать суды для потомков.

– Мисс Джейкоб, поведайте нам, чем именно вы занимались вместе со Старьевщиком.

Мы с Иви не виделись с самого поединка. Сразу после Битвы за власть ее увезли в северную тюрьму и, опасаясь расправы, заперли в одиночке. За это время Иви слегка поправилась, обритый череп покрылся темным пушком.

Недрогнувшим голосом она повторила рассказ, некогда потрясший «Арену розы», – о том, как стала подельницей Старьевщика и по его приказу отбирала талантливых ясновидцев, якобы для трудоустройства.

После поединка Старьевщик с приспешниками растворились без следа. Иви – последняя ниточка, единственный ключ к его поимке.

Суд проходил неподалеку от Уайтчепела, в заброшенном здании мюзик-холла, закрытого за показ фильмов из свободного мира. Командующие когорт и их подельники сидели по обе стороны от меня и внимали истории о таинственных исчезновениях паранормалов. В дальнем углу зала высился Цефей Сарин; сверху, на галерее, выстроились восемнадцать наблюдателей, им предстояло донести детали процесса до всего Синдиката.

– Заметив пропажу ясновидцев, вы насторожились и поделились своими опасениями с Рот-до-Ушей, на тот момент досточтимой подельницей Сенного Гектора и вашим доверенным лицом, – хорошо поставленным мелодичным голосом вещала Жемчужная Королева. – Как бы вы охарактеризовали ваши отношения?

– В свое время мы были очень близки, – ответила Иви. – Не могли жить друг без друга.

– Иначе говоря, вы состояли в любовной связи.

– Протестую! – вмешалась Минти. – Это ваши домыслы, Королева. Обвиняемая не обязана…

– Ничего страшного, – отмахнулась Иви. – Примкнув к кодле, Рот-до-Ушей влюбилась в Гектора, но прежде мы действительно были любовницами.

Минти окинула председательницу негодующим взглядом, но внесла информацию в протокол.

Далее речь шла о том, как Рот-до-Ушей облазила катакомбы Камдена, обнаружила заточенных ясновидцев и незамедлительно доложила о находке Гектору. А темный владыка, падкий на легкие деньги, стал покровительствовать серому рынку.

Я покосилась на Цефея, одетого по классической моде рефаитов во все черное. Цефей хоть и не одобрял политику Синдиката, но слушал внимательно, чтобы слово в слово доложить Тирабелл.

– Вы знали, что ваш хозяин продает ясновидцев Сайену ради материальной выгоды?

– Нет.

Минти с пугающей скоростью строчила в журнале.

– Кто еще участвовал в нелегальной торговле?

– Аббатиса, Безликая, Зверюга, Злая Леди, Зимняя Королева, Дженни Зелёнка, Кровавый Кулак. Ну и еще плюс пара-тройка их подельников. Кроме Гроша, – поспешно добавила Иви. – Тот вообще ни о чем не догадывался.

Хоть какая-то радость: Грош был всеобщим любимцем, жаль, если придется изгнать его из Синдиката.

– А Белый Сборщик, главарь мимов Четвертого сектора Первой когорты, был связан с заговорщиками? – спросила Жемчужная Королева.

– Нет.

Ропот на галерее. Я машинально стиснула подлокотники кресла.

Джексон двадцать лет поддерживал контакт с Саргасами и не знал про серый рынок? Чушь какая-то.

Жемчужная Королева не скрывала своей растерянности.

– Другие участники группировки вели дела с Белым Сборщиком или упоминали о его причастности к торговле?

– Хотелось бы ответить утвердительно, – понурилась Иви, – но нет. Хотя, конечно, он мог общаться с ними и без моего ведома…

– Не нужно домыслов! – загромыхал Светляк. – Здесь суд, а не балаган!

Иви опустила голову.

– Мне очень жаль, – срывающимся тоном заговорила она. – Проклинаю себя за то, что не спохватилась раньше, хотя могла бы.

– Правильно проклинаешь, ничтожество! – рявкнул кто-то с галереи. – Ты полностью оправдываешь свое прозвище, примитивщица.

– Крыса! – поддержали его товарищи.

– Довольно! – обозлилась я.

После недолгого молчания ругательства возобновились с новой силой. Застарелую ненависть к примитивным прорицателям не искоренить за пару недель. Очередной блистательный вклад Джексона.

– Тишина! – Жемчужная Королева стукнула молоточком по трибуне. – Наблюдателям не позволено вмешиваться!

Даже во второй раз история производила гнетущее впечатление, а ведь это наверняка только верхушка айсберга. Судя по фактам, Иви служила пешкой в чужой игре.

– А теперь, – торжественно возвестила Жемчужная Королева, – эфир определит правдивость слов обвиняемой.

Со сцены спрыгнула Мария Огненная – пиромантка, постигавшая тайны эфира посредством огня. Чиркнув спичкой, она запалила дрова в жаровне. Вспыхнуло пламя.

– Подойди, Иви.

Хиромантка шагнула вперед. Мария положила ей руку на здоровое плечо и привлекла ближе.

Эфир задрожал. Мария склонилась над огнем, от жара на ее верхней губе выступили капельки пота.

– Трудно разобрать, – объявила она чуть погодя, – но занялось быстро, горит хорошо. Значит, обвиняемая не лжет.

Прежде чем сесть, Мария похлопала Иви по плечу. Хиромантка отпрянула от жаровни.

– Голосуем, – скомандовала Жемчужная Королева. – Кто за то, чтобы признать Дивию Джейкоб виновной?

Председательница первой подняла руку. За ней Мария, Том и Светляк. Ник, Элиза, Винн и Минти воздержались.

– Темная владычица, твой голос решающий.

Иви стояла понурившись. На смуглой гладкой коже белели шрамы – напоминание о зверствах рефаитов. Помню, как впервые увидела ее в колонии – напуганную, с ярко-голубыми волосами, дрожащую, словно осиновый лист. Она боялась больше остальных, девушка, которая не гнушалась продавать ясновидцев в рабство, но которая не покинула меня в трудную минуту и помогла пролить свет на коррупцию, царившую в Синдикате.

Я тоже не сразу угадала, какое чудовище таится под оболочкой моего главаря мимов. Долгие годы безропотно выполняла его приказы. Однако работа под началом предателя не помешала Пейдж Махоуни стать темной владычицей, и не Пейдж Махоуни лишать Иви места в Синдикате за аналогичное преступление.

– Я вынуждена признать тебя виновной.

Иви не шелохнулась, зато встрепенулась Винн.

– В эпоху моих предшественников подобный проступок карался смертной казнью, – продолжила я. Винн негодующе вскочила, скрипнув креслом. – Но здесь… особый случай. Даже знай ты о подпольной торговле с Сайеном, Потусторонний совет все равно отказал бы тебе в помощи. Кроме того, ты с лихвой искупила свои злодеяния во время пребывания в Первом Шиоле.

Минти снова углубилась в журнал.

– Темная владычица, – зашептал Том, – девчушка, конечно, молодец, не побоялась высказаться, но оставлять ее безнаказанной…

– Люди должны осознать, что пособничество серому рынку карается законом, – перебил Светляк. – И проявление милосердия станет неуважением к страданиям наших собратьев.

– Лютовать не обязательно. – Том сдвинул кустистые брови. – Но и действовать шибко мягко тоже не годится.

– Гектор мог запросто перерезать глотку всякому, кто попадался под руку, – возразила я. – На его фоне любое мое решение покажется милосердным.

Светляк покосился на Иви:

– Никто не требует смертной казни, но преступникам нужно преподнести урок. Дашь слабину, и все решат, будто мы отвечаем добром на зло.

Винн буравила меня взглядом. Какой вердикт ни вынесешь, от меня неизбежно отвернутся либо соседи по сцене, либо наблюдатели с галереи.

– Иви, предлагаю тебе вступить в Касту мимов, – зазвучал под сводами мюзик-холла мой голос. – Ты заслужила второй шанс.

Хиромантка подняла голову. Мария тихо выругалась, Светляк в бешенстве закусил губу, а верхний ярус захлебнулся негодованием.