– Подобное заявление просто сразило нас наповал. – Жемчужная Королева тряслась мелкой дрожью. – От имени всех присутствующих, позволь уточнить, темная владычица, ты действительно не намерена назначить мисс Джейкоб наказание?

– Ее признание сыграло ключевую роль в обнаружении серого рынка. – Перекошенные от злобы лица наблюдателей заставили меня усомниться в вердикте, но отступать было поздно. – Без Иви Аббатиса и Старьевщик по-прежнему заправляли бы цитаделью.

– Плевать! – завопили сверху.

– Эта сука – предательница!

– Повесить ее!

– Швырнуть на съедение крысам!

Толпа недовольных разнесет весть о моем первом приговоре по всему Синдикату. Если не умаслить их, народ может взбунтоваться.

– Мария Огненная подтвердила искренность мисс Джейкоб, – напирала я. – Не вижу ни малейшего повода подозревать обвиняемую в сговоре со Старьевщиком, однако риск все же присутствует, поэтому Иви останется под домашним арестом минимум на три месяца. Переведем ее куда-нибудь на конспиративную квартиру или под наблюдение командующих.

Такой вариант, по всей видимости, удовлетворил присяжных, но толпа не унималась, требуя сурового приговора. Иви хоть и едва держалась на ногах, однако нашла в себе силы вяло кивнуть.

– Процесс окончен. – Жемчужная Королева треснула молотком по трибуне. – Дивия Джейкоб, эфир отпускает тебе грехи!

От возмущенных воплей закладывало уши. Светляк перерезал ленту, тянувшуюся от Иви к жаровне. В следующую секунду Винн соскочила со сцены и, стиснув хиромантку в объятиях, увела ее прочь от разгневанной публики.

Мудрое решение. Сейчас лучше всего залечь на дно, пока градус недовольства не снизится. Я уже собиралась встать, как вдруг из мрака вынырнул какой-то человек; возгласы моментально стихли.

В глаза бросились легкая походка, кожаные сапоги на каблуках, изумрудно-зеленый плащ с капюшоном. Мне не составило труда узнать Тома Переростка, новопровозглашенного главаря мимов Первого сектора Третьей когорты, обычно сопровождаемого десятком преданных поклонниц. В поединке Том одолел Зверюгу и занял его место. Мария щелкнула пальцами, привлекая мое внимание, и кивнула.

Переросток отвесил собравшимся глубокий поклон.

– С вашего позволения, королева. – Его вкрадчивый голос так и сочился патокой.

– Излагай, – милостиво разрешила я.

Элегантным жестом он откинул капюшон, явив изящной лепки лицо с алебастровой бархатистой кожей. Густая темно-рыжая челка закрывала один глаз; второй, в обрамлении пушистых ресниц, переливался янтарем. Переросток ослепительно улыбнулся зрителям на галерее.

– Благодарю, темная владычица. Вплоть до Битвы за власть я знал о тебе только понаслышке, а узрев, едва не свалился с ног от такой красоты.

Я зарделась как девчонка. Прежде никто не делал комплиментов моей внешности, особенно при большом скоплении народа.

– Если не ошибаюсь, на ногах ты все же не устоял, – вырвалось у меня, – и отнюдь не из-за моей красоты.

По зданию прокатился смех. Переросток ухмыльнулся, демонстрируя белоснежные зубы, ничуть не пострадавшие в поединке. Впрочем, шишек он набил порядочно и вдобавок лишился большого пальца на левой руке.

– Ну и прохвост! – с притворным негодованием воскликнула Мария. – Надеешься сладкими речами завоевать расположение темной владычицы?

– Никогда! – Том шутливо ударил себя кулаком в грудь. – Мое сердце принадлежит тебе одной.

На галерее протяжно засвистели. Я расправила плечи и напустила на себя удивленный вид.

– Скажи-ка, Том, а с Сенным Гектором ты тоже общался в схожей манере?

– Общался бы, не уступай он тебе в очаровании, – без всякого смущения парировал Переросток.

Если поначалу я смутилась, застигнутая Томом врасплох, то теперь вольготно устроилась в кресле, старательно пряча улыбку. Этот парень явно ломал комедию в надежде выбить почву у меня из-под ног.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Ладно, дабы пощадить твое самолюбие, притворюсь, что поверила. – Я демонстративно зевнула. – Ну, говори уже, зачем пожаловал.

Зрители захихикали. Том моргнул.

– Пока меня не опередили, хочу предложить свою кандидатуру на пост главаря мимов Четвертого сектора Первой когорты.

– Одного сектора тебе мало?

– Не люблю останавливаться на достигнутом, – парировал Переросток.

– Вотчина Джексона – лакомый кусочек. Уверен, что потянешь?

– Ну, положим, силу я наглядно продемонстрировал на поединке. Кроме того, целых шесть лет мне удавалось поддерживать порядок в Первом секторе Третьей когорты, пока Зверюга пьянствовал и дебоширил. – Переросток опустился на одно колено. – Темная владычица, обещаю служить тебе верой и правдой. Я помешал Точильщику убить тебя на «Арене розы», поскольку разглядел твой потенциал.

Да, было дело. Едва ли Переросток вставал грудью на мою защиту, но, по крайней мере, не нападал, хотя его главарь мимов жаждал моей крови.

– Позволь мне проявить себя, – настаивал Том. – Под моим началом сектор преобразится, изменится в лучшую сторону.

Я покосилась на своих командующих. Мария воодушевленно кивала, Рифмач с ухмылкой поднял большие пальцы вверх, остальные никак не отреагировали – значит, не возражают. Правда, придется искать замену для III-1, но перепоручить подходящему человеку владения Джексона сейчас куда важнее.

– Хорошо, – вздохнула я. – Том Переросток, провозглашаю тебя главарем мимов Четвертого сектора Первой когорты! Да будет неоспоримым твое правление, пока оно угодно эфиру! – С галереи грянули аплодисменты. – Кого возьмешь в достопочтимые подельницы?

– Если не возражаешь, вернемся к этому разговору позже. Я пока еще не решил, кому отдать предпочтение. Но варианты есть.

Я выгнула бровь:

– Кто бы сомневался.

Из мюзик-холла Том отправился прямиком в I-4, проверить, как изменился сектор после исчезновения Джексона. По моей просьбе он обещал выдвинуть Зику и Надин ультиматум: либо они перебираются на конспиративную квартиру Касты мимов и сотрудничают с нами, либо – скатертью дорога: в Четвертом секторе Первой когорты им больше не место. Я и так уже сколько могла оттягивала неизбежное, однако всему есть предел.

Под неодобрительные взгляды отдельных командующих я спустилась с подмостков. За последнюю пару недель мне удалось основательно изучить своих ближайших союзников. И вот что я выяснила. Светляк с Жемчужной Королевой придерживаются самых строгих правил и свято чтут традиции. Под напускной суровостью Рифмача скрывается доброе сердце. С Марией вечно как на пороховой бочке: никогда не знаешь, чего ждать. Минти идет по пути наименьшего сопротивления, а Винн выступает защитницей слабых.

Широкий диапазон мнений обычно радовал, однако сегодня Винн единственная одобрила вынесенный мною вердикт. Она взяла мои руки в свои и клятвенно заверила, что мне воздастся за милосердие.

Впрочем, у большинства мимов милосердие явно не поощрялось. Скоро новость распространится по Синдикату, и ясновидцы упрекнут темную владычицу в малодушии.

Но тут уж ничего не поделаешь. Я не могла поступить иначе, Иви и без того много выстрадала.

В убежище Ник занялся ужином, а я тем временем зализывала раны. Порез на боку, затягиваясь, немилосердно чесался, что раздражало меня донельзя. От подмышки до бедра тянулась розовато-багровая полоса. Подарок прежнего наставника. Однако мои увечья не шли ни в какое сравнение с глубокими шрамами Стража, оставленными в наказание за измену Саргасам – наказание, которого можно было бы избежать, не вмешайся Джексон. Страж прятал рубцы от посторонних глаз, но мне доводилось касаться шершавых борозд, покрывавших его могучую спину. Джексон поставил тавро на каждом из нас.

И рано или поздно он за это заплатит.

Я подошла к зеркалу, чтобы стереть макияж. Губы без помады производили удручающее впечатление, под глазами залегли тени. После кофейно-бульонной диеты кости выпирали наружу.

Хороша правительница, нечего сказать.

Внимание привлекла блестящая точка на шее. Палец машинально коснулся подарка Стража – подвески в форме крыльев, которая спасла мне жизнь на «Арене розы».

Внизу Ник колдовал у плиты, помешивая в кастрюле какое-то варево; Элиза склонилась над листком бумаги. При виде меня она отложила чтиво и досадливо поморщилась:

– Ты хоть осознаешь, как тебе повезло?

– Сама не верю своему счастью. Угодить в лапы Сайена и полгода проторчать за колючей проволокой. Просто сказочное везение. Предлагаю рассортировать его по бутылкам и пустить в оборот. Денег заработаем немерено.

Элиза скорчила обиженную гримасу:

– Том, разрази его гром, Переросток ухлестывал за тобой, а ты и бровью не повела. Ты небось даже не в курсе, сколько лет я надеюсь добиться от него взаимности?

Я опустилась на стул.

– Почему бы тебе не податься к нему в подельницы? Правда, желающих там будет хоть отбавляй.

– Нет уж, уволь. Предпочитаю стать единственной и неповторимой, – промурлыкала она.

Моя слабая улыбка, не успев вспыхнуть, погасла, когда Элиза пододвинула мне листок с перечнем всех мест, где, согласно донесениям, установлена новая модель сканера. «Экстрасенс» проник повсюду: в банкоматы и телефонные будки, в такси и дверные проемы кислородных баров, в больницы и школы, в супермаркеты и приюты для бездомных. Скоро ясновидцы шагу не смогут ступить, не угодив в ловушку.

Ник поставил перед нами чай и две тарелки перлового супа. Каким осунувшимся он выглядел в свете керосиновой лампы!

– Пейдж, в Синдикате зреет раскол, – предупредила Элиза. – Народ недоволен приговором Иви.

Тоже мне, новость.

– Гектор привил людям страсть к кровопролитию по поводу и без. Иви нуждается в защите, а не в наказании, – возразила я.

– Полностью с тобой солидарна, просто имей в виду: многие не питают к ней теплых чувств.

– Ну, если люди пережили правление Гектора, хотя, эфир свидетель, оно было чудовищным, то мое проглотят и не подавятся.

– Твое чудовищное правление? – уточнил Ник и впервые за долгое время искренне улыбнулся.

Я обиженно насупилась.

– Ладно, извини.

– Не смешно. Во сколько Дани вернется со смены?

– Приблизительно в час, – ответила Элиза.

Я глянула время. Половина двенадцатого. Вряд ли Даника принесет важные вести, но сам факт ее близости к врагу внушал надежду. Если кому и хватит упорства отыскать ядро, то исключительно Данике Панич.

– Мы тут пообщались с Цефеем после суда, – вставил Ник. – Тирабелл желает встретиться с тобой в полночь. Пойдем вместе.

– Прекрасно. Целый час унижений гарантирован. – Мало мне своих проблем, теперь еще придется клянчить у Тирабелл денег. – Выписки у нас под рукой?

Элиза пододвинула мне гроссбух. Глаза заскользили по строчкам. Да, плохо дело. Источники дохода курам на смех, все финансирование держится на Тирабелл и налоговых вычетах. А ведь Гектор швырял деньги направо и налево. Хотя чему удивляться – серый рынок приносил баснословные барыши.

Я захлопнула гроссбух.

– Господа, приводите себя в порядок. Элиза, проверь, Потусторонний совет перечислил налоги в полном объеме?

– Не вопрос.

Тирабелл назначила встречу в заброшенном здании Уоппина. Знакомый мотоциклист подобрал нас у перекрестка, но не успели мы проехать и трех кварталов, как ожили внешние экраны: транслировали срочное сообщение от верховного инквизитора. По моей просьбе водитель свернул на обочину и заглушил мотор.

На мониторах возник Фрэнк Уивер:

«Граждане цитадели, говорит ваш инквизитор. В целях безопасности с сегодняшнего дня в столице вводится комендантский час продолжительностью с восьми вечера до пяти утра. Ограничение не распространяется на работников ночной смены при наличии у них униформы и удостоверения личности. Уверяю, мы вынуждены прибегнуть к столь суровым мерам исключительно ради вашего блага. Надеемся на понимание. И помните: Сайен был и остается самым надежным местом на земле».

Физиономию Уивера сменило изображение алого якоря на белом фоне – государственная эмблема Сайена. Повисла гробовая тишина.