Свежеприбывшие самоходки «Хорниссе» с 88-мм длинноствольными орудиями оказали крайне ограниченное воздействие на ход боя. Можно было бы предположить, что они будут расстреливать «тридцатьчетверки» с дальних дистанций, внося опустошение в ряды советских войск. Однако этого не произошло. Две роты «Хорниссе» отчитались за 4 марта 1944 г. об уничтожении в районе Белогородки 8 Т-34, 1 «Генерал Ли» (таковые в составе 3-й гв. ТА отсутствовали, что померещилось самоходчикам, можно только гадать), 1 бронеавтомобиля и 2 орудий, в полосе 19-й танковой дивизии (об этом см. ниже) 7 Т-34, 1 КВ-1 ценой безвозвратной потери 4 самоходок^[56]. Судя по вышеприведенным данным о применении «Хорниссе», все четыре потерянные машины пришлись на Белогородку.

На направлении наступления 4-й танковой армии события развивались не столь драматично, просто ввиду отсутствия на поле боя значительных сил противника. Плацдарм на южном берегу р. Горынь, под Ямполем, с которого предполагалось начинать наступление армии В. М. Баданова, был захвачен 23-м стрелковым корпусом 60-й армии. Сплошной фронт на данном участке отсутствовал, и поэтому захват и расширение плацдарма произошло быстро и без ощутимых затруднений. Так, в полосе наступления 6-го гв. мехкорпуса 8-я стрелковая дивизия с утра 3 марта перешла в наступление и к вечеру, не встречая особого сопротивления, вышла на рубеж ввода корпуса в прорыв. Куда более серьезной проблемой стало запаздывание на несколько часов со строительством переправы через Горынь для тяжелой техники. Запланированная переправа через реку еще ночью не состоялась, части выходили на плацдарм уже утром.

САУ «Хорниссе» из 88-го батальона истребителей танков на платформах. Батальон только что прибыл на Восточный фронт, и это видно по достаточно небрежным разводам «зимнего камуфляжа» по базовой окраске.

Командир 63-й гв. танковой бригады 10-го гв. танкового корпуса М. Г. Фомичев вспоминал:

«Утро 4 марта 1944 года выдалось ненастным, серым. Туман, затянувший за ночь окрестность, рассеивался медленно. Первые лучи солнца едва пробивали молочную пелену»^[57].

В этот туман ушли передовые отряды (ПО) двух бригад корпуса. ПО бригады М. Г. Фомичева в составе 5 Т-34 и 5 СУ-85 продвинулся до реки Жердь, форсировал ее и продвинулся еще на несколько километров и к полуночи овладел селом Белозерка уже на Збруче. Остальная часть танков бригады оставалась у Ямполя без горючего. ПО 61-й бригады в составе одного батальона танков и двух батарей СУ-85 ушел в туман, а главные силы бригады остановились на рубеже ввода в прорыв без горючего. Остальные две бригады оставались во втором эшелоне.

Схожая картина наблюдалась в 6-м гв. мехкорпусе. Передовой отряд 16-й мехбригады составляли 15 танков с мотострелками, артдивизионом и взводом саперов. От 49-й мехбригады вперед двигался 127-й танковый полк. Мотострелки двигались танковыми десантами и пешком, автомашины задействовались только для подвоза материальной части и боеприпасов. На путях подвоза образовались гигантские пробки.

Тем не менее в отсутствие организованного сопротивления наступающим сопутствовал успех. Обходом с запада ПО 16-й мехбригады ворвался в Святец, посеял панику, и находившийся в городе немецкий строительный батальон поспешно оставил его. ПО 49-й бригады тем временем обошел Святец и продвинулся дальше на юг. Однако к исходу 4 марта в баках машин оставалось по 0,3–0,4 заправки, что не способствовало стремительному наступлению. 29-й танковый полк, получивший задачу прорваться к Маначину (на ж.-д. линии Проскуров – Тарнополь), утром 5 марта встал к югу от Авратина с пустыми баками.

В обзоре операции, написанном в штабе фронта по горячим следам событий, наступление войск В. М. Баданова 4 марта получило достаточно резкую оценку: «Армия задачи [дня] не выполнила, протоптавшись в боевых порядках 60 А»^[58]. Строго говоря, задачи первого дня были выполнены, но лишь передовыми отрядами. «Топтались» главные силы бригад. Однако причинами «топтания» являлись не сопротивление противника и не промахи командиров, а банальное отсутствие горючего, которое не подвезли по раскисшим дорогам.

Боевые действия авиации сторон в первый день наступления сдерживались неблагоприятными погодными условиями. Ни о каких 1800 самолето-вылетах не могло быть и речи. В первой половине дня туман с видимостью до 200 м заставил действовать отдельными «охотниками» и парами наиболее подготовленных пилотов. Лишь во второй половине дня с улучшением видимости до 1000-1500 м при низкой облачности в бой были введены группы по 6–8 штурмовиков Ил-2. В этих условиях удары наносились в основном по отступающим колоннам противника. За день 2-я ВА фронта выполнила лишь 137 самолето-вылетов (61 штурмовиками, 22 истребителями, 8 бомбардировщиками Пе-2, 51 У-2). Ощутимый эффект давали, пожалуй, разведывательные полеты, вскрывающие направления отхода и скопления немецких войск.

Дальнейшее повествование целесообразно разбить по направлениям сосредоточения усилий сторон.

Глава 3. Козырь ставки (4-я ТА)

В пустоте, но без горючего. В течение ночи на 5 марта передовые отряды корпусов 4-й танковой армии продолжали наступление, главные силы корпуса растянулись огромной колонной из-за отсутствия горючего и непроходимых дорог. В ЖБД 10-го гв. ТК указывалось:

«Дорога от Мал. Боровица до Святец была забита колесным транспортом, артиллерией и минометами, застрявшими в пути без ГСМ»^[59].

Если бы в этот момент над дорогой показались немецкие штурмовики или бомбардировщики, то они могли бы собрать обильную жатву разбитой и сожженной техникой. Однако активность люфтваффе в тот момент была достаточно низкой и над колоннами летали только разведчики. В ЖБД немецкой 4-й танковой армии с тревогой констатировалось: «Воздушная разведка обнаружила около 100 танков противника, наступающих по дороге Ямполь – Погорельцы».

Получалась парадоксальная ситуация, когда достаточно многочисленная и свежая (переданная из резерва Ставки) 4-я танковая армия наступала отрядами, насчитывавшими мизерное количество боевых машин. На второй день наступления продолжали действовать передовые отряды, несмотря на свой слабый состав продвигавшиеся вперед. ПО 61-й бригады в 17.00 5 марта овладел Ожиговцами, вплотную приблизившись к ж.-д. линии от Тарнополя до Проскурова. Это была важнейшая для всей группы армий «Юг» трасса. Быстрое продвижение передовых отрядов происходило ввиду отсутствия сплошного фронта у немцев на этом направлении. По имеющимся сейчас сведениям, на данном направлении действовали в основном строительные батальоны достаточно условной боеспособности. Более-менее ощутимое сопротивление уже становилось проблемой. Так, 6-й гв. мехкорпус задачу дня 5 марта не выполнил, поскольку передовые 16-я и 49-я мехбригады начали подвергаться локальным контратакам противника с использованием танков и САУ. Так, в 14.00 последовала контратака от Базалии на Гальчинцы с использованием 3 танков, идентифицированных как «Тигры». Это были передовые части выдвигавшейся в Базалию дивизии «Лейбштандарт». Ввязываться же в длительный бой при полупустых баках было опасно. В ночь на 6 марта танки притащили на буксире 4 машины с горючим, которых едва хватило для заправки танков бригад и машин-тягачей легкоартиллерийского и минометного полков.

Не следует думать, что штаб В. М. Баданова безучастно смотрел на завязшие в грязи боевые машины и грузовики его армии. Поскольку доставлять горючее колесными машинами было почти безнадежной затеей, 100 бочек дизтоплива 5 марта погрузили на танки 62-й гв. танковой бригады. Она находилась в резерве командарма и насчитывала 44 танка на ходу^[60]. В этот момент бригада по приказу штаба фронта передавалась в 3-ю гв. ТА Рыбалко для гальванизации наступления на Староконстантинов. Маршрут из резерва в первую линию как нельзя лучше подходил для того, чтобы подбросить на передовую драгоценное топливо гусеничным транспортом.

Артиллерийская подготовка. Огонь по врагу ведут 122-мм гаубицы М-30. Эти орудия составляли «становой хребет» советской артиллерии и еще долго оставались на вооружении.

Однако отсутствие сплошного фронта на стыке немецких и 1-й и 4-й танковых армий делало свое дело, и продвигавшиеся в «безвоздушном пространстве» передовые отряды, наконец, прорвались к железной дороге. Уже утром 6 марта 61-я гв. танковая бригада ворвалась во Фридриховку, а затем в Волочиск. Два немецких бронепоезда отошли через Збруч на запад в Подволочиск. Точнее будет сказать, что Фридриховку и Волочиск занял передовой отряд бригады: один батальон танков, две батареи СУ-85 и рота автоматчиков. Всего во Фридриховку вошли 26 танков 61-й гв. танковой бригады и 8 СУ-85 из 356-го САП^[61].

Крупный дорожный узел всегда богат на трофеи. Фридриховка и Волочиск не стали исключением, здесь были захвачены: 140 автомашин, 170 тракторов, 10 мотоциклов, 2 танка «Тигр», 1 000 штук 500-кг авиабомб. Эти бомбы явно не доехали до «осиного гнезда» люфтваффе в Проскурове. Кроме того, в руках танкистов и мотострелков корпуса генерала Родина оказались склады с продовольствием, обмундированием, инженерной техникой и другим имуществом. Одного сахара было захвачено 1000 тонн.

В сущности, успех достигается одним передовым отрядом одной бригады 10-го гв. танкового корпуса. ПО 63-й гв. танковой бригады 6 марта был вынужден остановиться далеко позади ввиду израсходования топлива. Тем временем главные силы бригады получили подвезенное танками дизтопливо и нагнали передовой отряд. Доставив горючее, 62-я гв. танковая бригада отправилась дальше, в сторону Староконстантинова, она передавалась армии Рыбалко.

Быстрого подвоза горючего и боеприпасов для передового отряда в Фридриховке силами тыловых служб армии ожидать не приходилось. В отчетных документах армии Баданова мы находим такие строки:

«К исходу 6.3.44 дороги в полосе действий 4 ТА настолько были разбиты, что движение колесного транспорта почти совершенно прекратилось. Единичные машины, обладающие большой проходимостью, с большим трудом и зачастую с помощью танков продвигались вперед»^[62].

Тем временем двигавшийся по параллельным маршрутам 6-й гв. мехкорпус двумя бригадами также вышел к ж.-д. магистрали в районе Маначина. В городе на тот момент находились тыловые службы «Лейбштандарта», в основном подразделения, отвечающие за продовольственное снабжение, в том числе хлебопеки. В 11.00 49-я мехбригада врывается в Маначин. Достижением тыловиков-эсэсовцев стала быстрая эвакуация машин с продовольствием и хлебопечек из Маначина. Трофеями советских мотострелков становятся 550 автомашин, 3 склада с продовольствием, склад горючего, три САУ, идентифицированные как «Фердинанд» (т. е. «Штурмгешютцы»). Не задерживаясь в Маначине, уже в 12.00 49-я бригада перерезает железную дорогу южнее Гарнышевки. Здесь немедленно был взорван мост и в нескольких местах повреждено ж.-д. полотно. В 13.00 передовой отряд 16-й мехбригады также пересек дорогу и вышел в район Лозовы. Важнейшая задача операции была решена, за 2½ суток бригады прошли в условиях распутицы почти 70 км.

С перехватом в нескольких местах железной и шоссейной дороги на Жмеринку под угрозу было поставлено нормальное снабжение всей ГА «Юг». По этой идущей на Одессу магистрали снабжались не только войска 1-й танковой армии, но и 8-я армия на Уманском направлении, а также 6-я армия на приморском участке фронта.

Артиллерийская подготовка. Залпы «катюш». Обратите внимание на довольно большой угол возвышения направляющих реактивных снарядов – установки ведут огонь на предельную дальность.

Атака! Советские танки Т-34 с десантом пехоты атакуют по заснеженному полю. Танковые десанты были типичной для Красной армии тактикой.

Все это заставило немецкое командование принять энергичные контрмеры. Еще в первый день советского наступления командование ГА «Юг» направило в штаб 4-й танковой армии приказ, в котором формулировались достаточно амбициозные задачи по ликвидации прорыва на стыке двух танковых армий:

«Задача XXXXVIII тк – при любых обстоятельствах предотвратить окружение LIX AK. Для этого «Лейбштандарт» следует немедленно сконцентрировать в Базалии, откуда он должен наступать в направлении Теофиполя. 7-я тд должна как можно раньше атаковать через Катрыньбург и Ямполь в тыл противника, охватывающего западный фланг LIX AK».