В тот день планировалось показать последнюю работу преподавателю и честно уйти на каникулы. Защищаться по теме для меня было не страшно, потому что я писал ее сам и знал вопрос, как свои пять пальцев. Поэтому особых стрессов не ожидалось.

Влад выходил из дверей нашего учебного корпуса, разговаривая с каким-то приятелем, и улыбался. Я не ожидал от судьбы такого подвоха. Прятаться было негде, но, как иногда случается в плохих боевиках, отчаяние придало мне сил. Сделав лицо кирпичом, я двинулся по лестнице им навстречу.

Поравнявшись со мной и все так же улыбаясь, Влад поднял руку и ухватил меня за рубашку. Пришлось повернуться, и я увидел, как сузились его глаза.

– Слушай! – сказал он, посмотрев вокруг – нет ли свидетелей нашего разговора. К счастью, они были, хотя и вдалеке, и Влад снова показал свои золотые зубы. – Для своей безопасности выкинь Вику из головы. Понял, надеюсь?

– Не очень, – ответил я, хотя его интонация говорила обо всем яснее ясного.

– Я не люблю бить сопляков, – пояснил тогда Влад. – Но делаю это иногда. Для профилактики. Теперь понял?

– Ага.

– Вот и хорошо.

Он отвернулся от меня, как от поверженного противника, и продолжил прерванный разговор. Они с товарищем стали спускаться по лестнице, и тут меня взяла злость. Может быть, это был отголосок того дня, когда я в первый и последний раз взялся за оружие?

– Подожди!

Он удивленно повернулся, будто не ожидал услышать от трупа какие-то слова, но меня уже не требовалось подзадоривать.

– А ты спросил саму Вику?

Он сомкнул губы впервые за весь разговор и сплюнул на плиты крыльца.

– Без надобности. – И, отвернувшись, снова зашагал вниз.

И в тот миг я понял, что не имею права отступать. Отдавать девушку этому самцу с воспитанием неандертальца означало предать ее. А мне показалась, она этого не заслуживала.

Пусть шансов у меня почти не было, но я все равно решился, заявив себе: «Лучше один раз напиться крови… гм… собственной, чем всю оставшуюся жизнь жалеть о своей трусости. По крайней мере, перед смертью можно будет сказать: ты не сидел, как тряпка, а действовал! И умереть не от стыда, а на поле битвы. И тогда Вика принесет на мою могилу цветы и сделает надпись на памятнике: «Здесь покоится воин Света, рискнувший, но проигравший! Аминь».

Особой жалости к себе я не испытывал: времени на это не оставалось. В тот же день я попросил у мамы ключи от машины, объяснив, что нужно съездить за город к своему однокурснику.

Мотор гудел ровно, и это немного успокаивало. Впрочем, сейчас меня устраивало то, что эмоции внутри клокотали. Я не собирался их лишаться.

Лесополоса, тянущаяся вдоль дороги, в одном месте разорвалась, и я притормозил. Вправо уходила вполне приличная грунтовая дорога. Насколько я знал, в той стороне не имелось никаких водоемов, что тоже было мне на руку. В теплую погоду на озерах обычно собираются отдыхающие. А хотелось найти безлюдное местечко, чтобы не отвлекаться от задуманного.

Уехав от трассы на полкилометра, я нашел небольшой участок, засаженный молодыми яблоньками. Он со всех сторон был закрыт довольно густыми посадками и представлял собой хорошее убежище от посторонних глаз.

Выбравшись из машины, я на всякий случай отошел подальше и огляделся. Вокруг не было видно ни души. Можно было начинать.

Погода в этот день выдалась замечательной. Солнце грело по-летнему, на голубом небе изредка проносились небольшие облачка. Выбрав одно из них, я попытался сосредоточился на своих чувствах, и, по возможности, воспроизвести их в том виде, каком они проявились на даче у Макса. Одновременно не выпускал из поля зрения облако, мысленно возносясь к нему и, как бы, ощупывая его ватную поверхность.

Серебряный звон возник где-то в глубинах сознания, медленно нарастая и успокаивая ум. Мысли исчезли сами собой. Странно, но дальше я делал все, что запланировал, но совершенно об этом не думал, будто шаги были записаны на какую-то особую пластинку, а сейчас просто воспроизводились в соответствии с прежними намерениями.

Чувства обострились. Я был наверху уже больше, чем на земле. Ощущение мягкого и липкого тумана показалось таким реальным, словно мне пришлось купаться в облаке от парогенератора.

И тогда я дал команду ветру. Он завел вокруг свой танец (не на земле, а там, в небе!), и туман в одно мгновение рассыпался на сотню клочков. Те, не сдаваясь сразу, попытались снова собраться в кучку. Наверно, вместе им было интереснее и привычнее, к тому же, как известно, создавать общину требуют и этапы эволюции. Но стихия оказалась сильнее: их снова рассеяло в пространстве на мелкие капельки.

Где только что находилось облако, сияла бездонная синева.

Мое мироощущение изменялось каждую долю секунды. Я будто расширялся во все стороны, теперь упираясь в стену лесополосы. Но это было не все. Требовалось довести дело до конца. Небольшое усилие воли – никаких слов, только эмоции! – и наверху засверкала «вьюга» небольшого вихря. Ее нити крутились, как на старинном веретене. И я позвал их к себе!

Веретено, сверкая серебристыми всполохами, медленно опускалось на яблоневый сад, видимое только мне. И только мне подчинявшееся! Это было настолько невероятно, что я ошалело смотрел на него и в нужное время забыл подать команду остановиться. В результате вихрь коснулся небольших деревьев и в секунду вырвал несколько штук с корнями. Их швырнуло в высь и растрепало на отдельные листики – словно испуганные мухи, те разнеслись в стороны. Поперхнувшись собственным молчанием, я поспешно пожелал, чтобы ветер дезорганизовался, и в ту же секунду веретено исчезло без следа, оставив после себя поломанные яблони…

Это было ни с чем не сравнимое ощущение победы! Оно распирало меня, заставляло вновь и вновь прокручивать в памяти картину эксперимента. Я даже сфотографировал на мобильник следы, оставленные вихрем: взъерошенная земля; ее куски разбросаны по траве. И поверх этого – ни в чем не повинные деревца, попавшие под горячую руку моего нового оружия.

Именно оружия, потому что с этого момента я сделался сильнее, и теперь не был просто боксерской грушей. Я мог кусаться в ответ…

Волнение и восторг, охватившие меня, должны были найти какой-то выход. И я позвонил Вике. Услышать ее голос сейчас, когда меня наполняла радость, было приятнее вдвойне.

– Мы не могли бы сегодня встретиться? – спросил я, обменявшись обычными приветствиями. После разговора с Владом вряд ли можно было на что-то рассчитывать. Но…

– Вообще-то, я не занята вечером. У тебя какие-нибудь планы?

– У нас небольшой праздник. Семейный. – Я соврал неожиданно для себя. – Давай сходим в ресторан…

– А не будет неудобно? – вдруг засомневалась она. – Семейные праздники обычно проводят дома…

– Мама про него уже забыла. – Пришлось врать и дальше. – Да и вообще мы никогда его не отмечаем. Просто считается, что в этот день я сказал первое слово.

Вика засмеялась в трубку:

– Понятно. Тогда принимаю приглашению. Во сколько?

Вот так и получилось, что я провел с девушкой целый вечер, ощущая обжигающую новость на кончике своего языка. Мы выбрали «Каравеллу» – тихий кафе-ресторан, где все было стилизовано под пиратский корабль, и это соответствовало моему настроению. Полутьма и живая музыка только дополняли его.

Мне так хотелось рассказать Вике обо всем, что иногда я впадал в задумчивость. Впрочем, так выглядело только со стороны. Внутри велся отчаянный спор с самим собой, как будто я страдал раздвоением личности. И по этой причине, побеждая, всегда проигрывал. Диалектика!

Только проводив ее до дома, почувствовал, как устал от этой непрерывной борьбы. Выходя на улицу из подъезда Вики, я увидел, как паренек с рассеченной губой достает мобильный телефон. Он больше не смотрел в мою сторону, но мне почему-то пришло в голову другая мысль: он старался больше не смотреть в мою сторону! И у него неплохо получалось.

Но сейчас не хотелось об этом думать. Так иногда бывает: истратишь на что-то слишком много эмоциональных сил, а потом требуется хотя бы временное затишье, чтобы привести себя в порядок и, что называется, зализать раны.

И я поспешил домой, включил ноутбук и вошел на свой любимый сайт. Здесь в чате общались приятные мне люди, с которыми можно было поделиться кое-какими мыслями…

То, что ребята восприняли мой вопрос как праздный, не было неожиданным. Им трудно понять суть, если они ничего не знают о сегодняшнем эксперименте. И только слова Ирвинда заставили насторожиться.

«Ответь на один вопрос…»

«Если получится…»

«Как ты это делаешь?»

Я задумался на мгновение, потом набрал:

«Не могу сказать наверняка, потому что сам не знаю… Я вижу ветер, если можно так сказать. Понимаю, что в это трудно поверить, но…»

После многоточия я принялся высматривать в непрерывном потоке сообщений то, которое адресовано мне, но Ирвинд почему-то молчал. Подумалось, что его отвлекли (такое случается сплошь и рядом: родные и близкие не дремлют!), поэтому можно прекращать разговор, но вдруг на последней строке вновь мелькнули его и мой ники:

«Парень, кажется, у тебя появились проблемы». Это звучало двусмысленно. Можно было решить, что он снова шутит.

«С психикой?» – уточнил я, наверняка полагая, что собеседник сейчас разразиться новой кучей смайликов.

«Нет. Пока еще нет. Но на твоем месте я бы немедленно выключил компьютер…»

«Почему?» – удивился я.

«Потому что никакие брандмауэры и фаерволы тебя не спасут. И учти это на будущее».

«Я не очень понимаю, о чем речь». – Появилось смутное ощущение угрозы.

«Мой тебе совет: выключай компьютер и срочно смени сетевую карту. Ты знаешь, что такое МАС-адрес?»

«Ну, вообще-то, да…»

«Он напрямую связан с твоей сетевухой. А та – с компьютером. Но только до тех пор, пока ты ее не заменишь. Когда сделаешь это – забудь свой ник, здешний сайт и вообще старайся проводить в интернете как можно меньше времени. И тем более – болтать на подобные темы!»

«Я все равно ничего не понимаю, Irvind!»

«Не понимать и спокойно жить лучше, чем понять и быстро умереть. Может быть, ты читал Библию? «Знания преумножают скорби».

«Какое отношение это имеет ко мне?»

«Самое прямое».

«Если ты в теме, расскажи!»

«Тебе это только повредит».

«Не уверен».

«Если ты еще с полчаса почешешь языком, у тебя будет реальная возможность в этом убедиться».

Я задумался. Может, в моих вопросах действительно скрывалась какая-то угроза для жизни, но – убей Бог! – я не мог догадаться, в чем она заключалась и из чего исходила.

«Ты еще здесь?» – спросил Ирвинд через минуту. Ничего удивительного в этом не было – ему стоило только взглянуть на список участников чата.

«Ухожу!»

«Поверь, это будет лучше всего. Удачи!»

Выйдя из браузера, я принялся отчаянно массировать лоб. Когда-то дядя Вася мне говорил, что такое упражнение улучшает кровообращение головного мозга и помогает лучше размышлять. Похоже, сейчас это будет нелишним.

О чем пытался сказать мне Ирвинд? И почему не прямым текстом, а двусмысленными намеками? Какую угрозу он имел в виду? Может быть, это все-таки шутит кто-то из знакомых? Когда регистрируешься на сайте, многие оставляют о себе сведения, по которым человека можно легко вычислить. Если, к примеру, Толик случайно набрел на просторах интернета на этот же чат, пообщался и заинтересовался личными данными его участников, он мог обнаружить, что его друг тоже иногда здесь бывает. А получить от Толика розыгрыш – плевое дело. Он совершает их по десятку за день.