– Дом принадлежал нам с Керемом. Его долю я передаю тебе, и вы можете там жить, как только документы будут готовы, но с условием, что налоги будете оплачивать полностью после моего отъезда. Года через два я смогу продать или подарить свою долю вам. Можно сразу оформить дом на вас, но с условием, что вы вернёте мне третью часть от его стоимости в течение какого-то времени. У вас есть время подумать и принять решение, которое вас устроит. В понедельник выйду на работу, если нет возражений с вашей стороны. Что касается доли в вашем бизнесе. Не знаю, как это трактуют ваши законы, но если были прецеденты, я передам свою долю в доверительное управление Эмину и Асли на год-два. Какой бы ни была моя часть прибыли, есть два варианта: вы часть её можете переводить в Россию в денежном выражении, либо товаром. Эти вопросы будем решать в частном порядке. У меня нет мысли вас обманывать, нет желания чего-то требовать или просить. Теперь всё зависит от вашего желания помочь семье сына и брата, ваших законов. У Керема были планы, он хотел обеспечить меня с дочерью, но поторопился покинуть этот мир. Мне нужно два года, чтобы наладить то, что он не успел. Дальше я справлюсь сама, если не с бизнесом, то с поиском работы с достойной зарплатой. У вас есть ко мне вопросы? Я отвечу на любые.

– Ты уедешь и не вернёшься? А как будешь контролировать бизнес?

– Я буду приезжать не чаще чем раз в год. Если вы нарушите договор – я продам долю в бизнесе. Будете исполнять условия договора – года через два я вам её отдам. Дело не в том, что я вам не доверяю, я хочу иметь гарантию для себя и дочери, но не знаю, как это предусматривает ваше законодательство. Надеюсь только на вашу порядочность по отношению к семье брата.

– Почему дом передаёшь Асли одной, а не в доле с Эмином? Какое ты имеешь отношение к семейному бизнесу Асланов?

– Годже, перед тем, как дом достался Керему, Асли отказалась от доли в пользу брата, а ты настояла на компенсации одной трети. Разве это не так? Моё отношение к компании равно твоему, если не больше. – Вы помните, Кемаль бей наш разговор в Аланье? Я не просто не стала в вашей семье своей, я стала жертвой Годже. Чем я ей так помешала? – Лиза посмотрела на старшую сноху. – Видит Бог, что я не собиралась выносить это на семейный совет, но ты меня вынудила. Для семьи я такая же сноха, как и ты. Отличие лишь в том, что умею и знаю как работать, а ты ни дня не работала в своей жизни. Я знаю причину твоей ненависти и зависти. Это ты доложила Мелек, куда я собиралась перед аварией. Не делай такие глаза. Я виделась с Мелек и многое узнала. Хочешь подробности? Ты думаешь, я пожалела тебя, не сказав Керему, кто столкнул меня с лестницы? Я не хотела поссорить братьев. Что стоило моё слово против твоего? Хатидже, как свидетель, не пошла бы против своей матери. Скажи присутствующим правду. И после этого, Годже, ты ждёшь от меня широкого жеста?

– Годже, это правда?

– Это была случайность, – Годже опустила глаза.

– Это ты дочь смогла убедить в случайности, а я чувствовала толчок в грудь, когда передавала тебе свою дочь. Ты мечтала выйти замуж за Керема, а когда не получилось, затаила обиду. Ты Мелек ненавидела до той поры, пока не приехала я. А с моим появлением в доме объединилась с ней. Когда-нибудь ты захлебнёшься собственным ядом, – Лиза смахнула непрошеную слезу. – Если ко мне нет вопросов, я соберу свои вещи и приеду в этот дом только по вашему приглашению, Кемаль бей, если захотите видеть внучку. Извините, если была резка. Увидимся в понедельник в компании.

– Елиз ханым, – адвокат посмотрел на неё внимательно и заговорил по-английски. – Нам нужно оформить доверенность на ведение дел от вашего имени. Вы знаете, что, согласно законам Турции, вы и ваша дочь имеете право на пенсию мужа? Всё, что вы озвучили, имеет место быть, но случится это, боюсь, не скоро.

– Серхат бей, срок моего временного вида на жительство заканчивается в мае. Закон я не нарушу, хотя мне очень хочется домой. Доверенность мы можем оформить в любое время. Делайте всё, что сочтёте реальным и бесспорным в судебном порядке. Я не намерена участвовать в спорах и судебных тяжбах.

Лиза с Миланой поднялись в комнату и начали собирать вещи.

– Лана, я перебираю вещи, а ты складываешь их в сумку. Есть вещи, из которых Камила выросла, я их оставлю. Мне нужно будет купить вещи себе и Камиле на зиму. Мы не рассчитывали зимовать здесь. Нужно разобрать кроватку Камилы и забрать её с собой. Так ей будет удобнее. Как думаешь, Сенай не откажется работать на новом месте и новых условиях? По сути, она остаётся одна с ребёнком в доме на целый день, а кругом никого.

– Сенай взрослая девушка, район спокойный, у тебя врагов, кроме Годже нет. Кого ей бояться? Давай поговорим с ней и всё выясним. Может тебе найти помощницу по хозяйству, скажем, через день. Зададимся этим вопросом прямо сегодня. Лиза, почему ты не скажешь обо всём отцу?

– Потому, что папа всё бросит и прилетит вытирать мне слёзы. Чем он мне может помочь? Старики расстроятся, а что изменится? Я позвоню перед отъездом и вместе с ним вернёмся домой. От тебя требуется совсем немного: не говори всей правды. Если у тебя не будет времени помочь – прикрой на время магазин или найди для Наташи сменщицу. Я не обижусь. Вернусь – разберусь сама.

– С ума сошла? Да я скорее свой прикрою, чем твой брошу. Ты главное не раскисай. За работой время быстро пролетит. Решай здесь все свои дела, а я буду ждать тебя дома. Не забывай мне звонить раз в неделю, чтобы я была в курсе, что у тебя происходит. Отчёт за год я сделаю, а к следующему кварталу, будем надеяться, ты вернёшься.

Милана улетела двадцатого числа. Елизавета месяц жила с няней и дочерью – это был самый сложный период в её жизни. Утром она готовила завтрак на всех и уезжала на работу. Приезжая назад, занималась дочерью, а Сенай готовила ужин. Выходные Сенай отдыхала, а Лиза оставалась с дочерью одна. Постепенно работа занимала большую часть её мыслей. Через месяц в дом переехали Асли и Таркан, и Лизе стало намного спокойнее. К этому времени она перевела деньги со счёта банка Турции на свой счёт в Россию. Между Турцией и Россией отношения обострились в торговом и туристическом плане. Был отменён безвизовый режим между странами в конце ноября пятнадцатого года. Оформление дома в собственность и передача его Асли получились лишь в конце декабря. Теперь Елизавета переживала только о том, как и когда она с дочерью вернётся домой. Асли и Таркан в выходной уезжали в дом отца. Иногда Кемаль бей звонил Лизе и просил приехать с внучкой. Так прошли ещё четыре месяца. В середине марта шестнадцатого года она заключила договор с холдингом «ASLI» на доверительное управление своей доли на два года. Перевела все документы с турецкого языка на русский и заверила их. Позвонила отцу, коротко объяснив ситуацию, просила приехать по возможности и помочь с переездом. Вещей набралось немного, но Камиле было всего год и десять месяцев, а трёх сумок с вещами и маленьким ребёнком для двух рук было много. Она не особо надеялась на скорый прилёт, но каждый день ждала его, успокаивая себя очередными новостями. Отец прилетел только девятнадцатого апреля.

– Лиза, я уже не надеялся увидеться. Самолёты Аэрофлота летают три раза в неделю. Я не понимаю, что происходит. Мы должны улететь двадцать первого. Я уже купил билеты. У тебя всё готово?

– Не волнуйся. Мы улетим вовремя. Багаж у меня весь готов. Сходим к Керему, простимся с Кемаль беем, и Таркан отвезёт нас к регистрации. – Асли, будь хорошей девочкой, береги мужа, а ты, Таркан, передай Эмину, что только камни с неба помешают мне вернуться через год. Наши политики сумеют договориться, и всё будет по-прежнему.

Сделав пересадку в Москве, они прилетели в город утром двадцать третьего апреля. В аэропорту их встречал Ланской Роман Борисович, а дома ждала Лера со своей мамой и Арсений. Лиза, переступив порог родной квартиры, заплакала, но быстро взяла себя в руки.

– Какие у вас планы? – поинтересовалась она у молодёжи. – Не хотите на выходной остаться в городе? Вечером в воскресенье я отвезу вас всех домой.

– Нет, дочка. Мы уедем сегодня вечером, а ты разберёшься с делами, встретишься с Миланой и приедешь сама. Кажется, она нашла тебе няню для Камилы. Решай вопросы и не спеши, хотя старики ждут тебя. Давайте завтракать.

Проводив Кузнецовых ближе к вечеру и пообещав приехать в ближайшее время, Лиза позвонила Кате, а потом Милане. Пока ожидала подругу, позвонила Асли, доложила о мягкой посадке и передала привет Таркану. «Что случилось, то случилось, и как прежде уже не будет, – думала Лиза, разбирая вещи. – Это не сон, это реальность. Нельзя зажмуриться и ждать, когда картина вокруг меня изменится. Ничего не изменится, пока я не изменю всё сама. Ни боль, ни грусть не исчезнут, но страдания не должны касаться Камилы. Она слишком мала, чтобы понять моё горе, но она, глядя на меня, будет сама хмурой и унылой. Она в том возрасте, когда дети как губка впитывают атмосферу в доме. Я должна взять себя в руки и быть, прежде всего, любящей мамой. Соберись, Лиза». Милана приехала с хорошей новостью. Во-первых, она нашла на месяц няню. Во-вторых, с первого июня Камилу ждут в детском саду рядом с магазином. Они весь вечер проговорили о такой непростой ситуации.

– Лана, чтобы я без тебя делала? Ты рядом и в радости, и в горе. Одна бы я не справилась. Спасибо за помощь, подруга.

– Не говори ерунды. Ты сильная и справилась бы без меня. У меня просто связей больше и наглости. А без неё никак.

С утра Лизе предстояло познакомиться с няней, которая жила почти рядом. Ей было около сорока лет, и раньше она работала в саду воспитателем. Катя приехала в воскресенье. То, что рассказала ей Лиза о своей жизни в Стамбуле, шокировало девушку. Она не могла себе представить, как её сестра пережила всё это. Потом пришла няня, готовая выйти на работу уже с завтрашнего дня.

– Катюша, как твои дела? Что нового у Андрея Степановича? Как дедушка поживает?

– К деду ты наведаешься сама, когда выйдешь на работу, а вот папа хочет с тобой встретиться.

– Ты на меня не обижайся, но приходите вдвоём. У меня нет от тебя секретов. А хочешь, позвони ему прямо сейчас. Чего откладывать?

– Лиза, как ты смотришь на то, чтобы вернуться в компанию? – поинтересовался Егоров, после дежурных фраз и вручения Камиле подарка. – Ты для магазина получала степень магистра? Что тебя в нём держит?

– Ничего. Я просто работаю на себя, а не на дядю. Я говорила вам, Андрей Степанович, что не вернусь. Меня всё устраивает в данный момент. Квартира, детский сад, работа – всё по дороге. Ради чего я должна это всё поменять? Через год у вас появится свой молодой дипломированный специалист. Будет у вас семейный бизнес. Извините, но нет. Не убеждайте меня в том, что я для вас незаменимый сотрудник.

– Ты не можешь меня простить? Все люди ошибаются. Я признал свою ошибку.

– А я вас простила и простилась. Я не могу, как прежде, вам доверять. К тому же, я прекрасно понимаю, что вы хотите мне помочь. Уверяю вас, у меня всё в прядке и на сегодняшний день нет никаких проблем. Да, морально я разбита, но прекрасно осознаю, что ничего исправить нельзя, нужно отпустить прошлое и жить дальше.

– А что будешь делать, если бизнес окажется временным?

– Найду работу в другом месте. Я человек без амбиций, но к вам не приду, будьте уверены. Есть вещи, которые можно простить, но не забыть.