– А вы рискните. Думаете, мне было просто к вам прийти? Признаться незнакомому человеку, что мой муж вор и подлец? Я боюсь, что у меня не хватит опыта сделать всё грамотно, а помочь мне не кому. Извините за беспокойство. Здесь мой номер телефона. Позвоните, если надумаете помочь. – Максим, одевайся, мы уходим.

– Подождите минутку, – сказал хозяин, выходя в другую комнату. Было понятно, что он звонит по телефону. – Идите за мной, – он открыл дверь соседней квартиры и пригласил войти.

– Дедушка, – крикнул Максим, бросившись к мужчине лет пятидесяти с проседью в тёмных волосах и тростью в руках, который стоял в глубине квартиры. Он обнял внука, прижав к себе, и уткнувшись лицом в его голову.

– Хороший подарок деду в Новом году, – улыбнулся Юрий Павлович, глядя на Ксению. – Пройдём на кухню, пусть дед с внуком пообщается, а мы с тобой поговорим. Ты сильно не обольщайся, до конца я тебе не верю, но расскажу то, о чём ты должна знать. Очень неприятно слушать о муже подобные вещи, но придётся.

– Я уже знаю, на что способен Антон и готова выслушать вас без вопросов.

– После похорон жены и дочери, Виктор держался и жил ради внука. Когда его свалил инсульт, Антон и не думал забирать сына. Дня три Максим жил у нас и Люда водила его в сад. А потом он, словно прозрел. Пришёл к нам, мы вместе собрали вещи и игрушки и он забрал сынишку. Правда, ключи от квартиры я у него забрал и предупредил, что буду навещать друга и обращусь в опеку. Виктор лежал в больнице столько, сколько было нужно. Встал вопрос о дальнейшем лечении и длительной реабилитации, мы его решили, сделав все необходимые документы. Антон знал об этом, предлагал и свой вариант. Он хотел, чтобы Витя продолжил лечение за границей. Нашёл убедительный довод. У Виктора в Германии есть родственники по линии матери. Там живёт его дядя, сестра, братья. Здесь наши мнения разошлись. Он вывез Виктора за день до того, как я собирался это сделать, сказав, что отправил тестя в Германию. Показал мне счёт об оплате, назвал адрес клиники. Я поверил! Я был дважды в компании. Он набирал при мне номер и передавал трубку, а на том конце провода, на ломаном русском языке, мне объясняли, что я тороплю события и раньше полугода можно не ждать результатов. Прошли полгода, и теперь он послал меня прямым текстом, сказав, чтобы я не лез в дела его семьи. Я не мог смириться и мы с сыном начали своё расследование. Не было полёта. Обвинить Антона в похищении, значит, отправить Макса в детский дом. Сказать, что знаем о похищении – подвергнуть опасности Виктора. Знаешь, где мы нашли его в апреле? В доме инвалидов в тридцати километрах от города. Там работала сестра Антона. Она и помогла брату. Я не буду тебе рассказывать о самой операции, скажу только то, что нашли мы его в гораздо худшем состоянии, чем было в больнице. Мы его нагло выкрали, устроив пожар. Никто из обитателей этого пристанища не пострадал, а само его нужно было сжечь полвека назад. Одного не досчитались, и у Антона появилась головная боль. Если признать останки тестя, то, как объяснить его появление там, но по факту, на пожарище не нашли останков, а это ещё сложнее. Это меня уже не интересовало. Витя попал сразу к знахарю, не везти же его в психушку. Когда стал похож на человека, перевезли в центр реабилитации, потом в санаторий. Так год и восемь месяцев прошли с момента «находки» до возвращения домой. Антону нужно каким-то образом «вернуть» тестя. Ты должна быть очень осторожна. Почувствовав вкус денег, он вряд ли от них откажется добровольно. Максим единственный наследник Виктора. Ты меня извини, но он женился, чтобы стать законным опекуном Макса.

– Я знаю об этом. Я вышла замуж тоже не по большой любви. Мне нравился Антон, но не более того. Как теперь он сможет доказать, что Виктор Николаевич мёртв? После всего, что сделал, он не может «оставить его в живых». А как быть самому Каменскому? Как объяснить своё длительное отсутствие?

– Фантазия у Антона богатая. Он может привезти урну с чужим прахом или его имитацией по липовым документам, а потом их потерять. Может отправить двойника из Германии в Москву, а потом заявить о пропаже, которую никогда не найдут. Я не знаю, что он придумает. Прошло почти два года с момента пропажи, он должен начать свою «деятельность». Твой визит очень вовремя. Как только я узнал от детектива, что ты разыскиваешь Виктора, я решил рискнуть, напустил таинственности. Но признаюсь честно, не ожидал такой решимости с твоей стороны.

– Как Антон мог пойти на такое?

– Витя оставил его в компании после развода с дочерью, но не как перспективного работника, а как хорошего исполнителя. Позже парень почувствовал власть и деньги, когда Витя попал в больницу. Лечить бывшего тестя затратно, проще списать его со счетов.

– Почему не прекратить мучения больного раньше? Чего он ждал полгода? – не понимала Ксения.

– Боюсь, он и сам теперь не сможет объяснить сделанного. Но я думаю, он всё сделал для того, чтобы оформить опеку, и не выглядеть недостойным опекуном наследника. Попрошу Людмилу забрать Максима к нам, а сами продолжим разговор, но уже с Виктором.

Стрельников вышел, оставив Ксению одну, но уже через пару минут на пороге кухни появился хозяин квартиры, пристально рассматривая гостью.

– Спасибо за Максимку. Тебе сколько лет, Ксения? – спросил он, и она отметила для себя, что говорит Каменский чуть медленно, словно взвешивает каждое слово.

– В июне исполнится двадцать два года. Как вы чувствуете себя?

– Живой! Хожу с тростью, речь восстановилась, но говорю ещё «неуверенно», мозг работает быстрее языка. Здесь живу три недели. В больнице провёл больше месяца, полгода валялся в доме инвалидов, откуда меня Юра и выкрал. Теперь ты об этом знаешь. Потом долго восстанавливался, достаточно долго. Самое страшное, когда ты всё слышишь, понимаешь, а ничего сделать не можешь.

Ты зачем замуж за Антона пошла? Нашла богатого спонсора?

– Так получилось. Мы познакомились в сентябре две тысячи шестого. Я училась в университете и работала в кофейне бариста. У меня не было опыта в общении с мужчинами, а он мне нравился и казался, если не принцем, то где-то рядом. Антон не любил меня, как и я его, но как-то быстро нашла общий язык, подружилась с Максимом, и не могла оставить его одного. Приняла предложение Антона, ещё не догадываясь о конечной цели. У нас была настоящая свадьба с гостями и свадебное путешествие. Мы были летом в Ялте, а зимой в горах. В эти дни я была с Максимом одного возраста. Меня дважды выводили в свет, для чего обучили урокам вождения. Да, жили мы дружно, но недолго, около года. Антон безупречно играл роль отца и мужа. Макс пошёл в школу, у меня – четвёртый курс. Не было времени замечать перемены в нём. Меня устраивало даже то, что он теряет ко мне интерес, – грустно улыбнулась она. – Если думаете, что я терпела всё из-за больших денег – ошибаетесь. Мне выплачивали зарплату бариста, которую я потеряла, переехав к ним, а выйдя замуж, стала получать «пенсию за маму», которую мне раньше выплачивало государство. Да, он дарил мне небольшие подарки, но чаще забывал. Получив диплом, я вышла на работу в вашу компанию и могла рассчитывать теперь только на зарплату. О том, как жили? Питались хорошо, внешне выглядели прилично, не перерабатывались, Утром я отводила Максима в сад или школу, ехала на работу на маршрутке, а Антон выходил через десять минут после нас и ехал в офис на машине. Я вам не жалуюсь, но такова была его помощь и в остальном. Для Антона работа – это видимость, прикрытие. У него и мысли нет развивать компанию или хотя бы держать её на плаву. Вы знаете, что всего за год, компания лишилась на тридцать процентов партнёров и на пятьдесят сотрудников? Появились сомнительные компаньоны, и, как у Гоголя, «мёртвые души». Мне есть с чем сравнивать. Я проходила у вас практику после третьего курса, через год пришла на работу. Антон знает, к чему это приведёт, но чувствует полную безнаказанность.

– Ты говорила с ним об этом? – спросил Каменский, слушая с интересом рассказ Ксении.

– Пыталась. Мне посоветовали сидеть тихо и не совать нос в чужие дела. Антон уверен в том, что я посредственность. Ему и в голову не приходит, что я многое вижу и знаю, хотя сам он в бизнесе «двоечник».

– Он тебя обижал?

– Нет. Он знает о том, что я не так слаба и никогда не буду терпеть насилия. У него другие методы – словесная дуэль. Ему нет равных в унижении и оскорблении. Вы понимаете, что я не могу уйти молча? Я уйду, когда выведу его на чистую воду.

– Ты готова ему отомстить?

– О чём Вы? Какая месть? Для мести у меня не хватит опыта, и нет союзника. Мне хочется поставить его на место. На то место, которое он заслуживает. Я хочу показать ему, что к деньгам нужна голова, а к голове сердце. Зачем было жениться и возвращать сына, если они нужны только как ключ к банковской ячейке? Даже при таких обстоятельствах, он мог, не разводясь, снять нам квартиру, выплачивать какие-то деньги, жить, как хочет, не унижая нас.

– Смешная ты, Ксения. Ты собралась воевать с собственным мужем? Он тебя проглотит и не подавится.

– Воевать мне с ним действительно не с руки, но не потому, что он мой муж. Нужен профессионал в своём деле. У меня есть подруга, которой Антон никогда не нравился, а её брат работает в прокуратуре. Начнётся всё с самого простого – с проверки по жалобе сотрудников. Там есть то, на что можно обратить внимание. Найдут – проведут аудиторскую проверку. Самому ему проверка не нужна, да он её и не допустит, а я самостоятельно этого сделать не смогу.

– Ты готова идти до конца?

– Я уже сделала первый шаг. После праздников в понедельник будет прокурорская проверка.

– Значит, мне нужно тебе помочь. Что скажешь, если я появлюсь в компании в понедельник?

– Думаю, кое-кому это не понравится. Вы это сделаете?

– Сделаю, а ты сделай вид, что мы с тобой незнакомы. Я, прежде чем вернуться к должности, устрою аудиторскую проверку. А что? Имею полное право.

– Мне кажется, его хватит удар, когда он вас увидит.

– Шок – это по-нашему. Пусть у него не останется иллюзий на мою безвременную кончину. Как считаешь, Юра? Максимке очень повезло с Ксенией, – сказал Каменский, заметив вошедших Максима и Стрельникова.

– Дедушка, ты заберёшь меня к себе? Я не хочу жить один без Ксюши. Дед, она хорошая, она мне как мама.

– Не переживай. Я заберу вас обоих, и мы будем жить снова вместе, но ты должен пообещать, что пока не скажешь своему отцу о встрече со мной.

– Это ты не переживай. Он меня не видит даже если я рядом. Он приходит – я уже сплю, я ухожу – он ещё спит. Мы почти не видимся.

– Всё! Разговоры заканчиваем и идём обедать. У Людмилы всё готово. Сегодня праздник или нет? – говорил Стрельников, глядя на Каменского. – Ты теперь мне веришь, что всё будет хорошо?

– Верю, Юра. У меня второе дыхание открылось, когда мы с тобой Макса у школы видели, а теперь я дышу полной грудью, – говорил он, обняв внука. – Не удивляйся, Ксения. Первое, что я хотел сделать, вернувшись в город – увидеть Максимку. Юра знал, где вы живёте, в какую школу ходите. Мы увидели вас, когда вы возвращались из школы домой. Я едва узнал внука. Он подрос и был такой весёлый и счастливый.

– Виктор Николаевич, здесь информация, которая вам может пригодиться, – сказала Ксения, протягивая Каменскому диск. – Вы посмотрите на досуге. Мне помог собрать её Павел Иванович. Там есть пометки, но может я пропустила что-то. Мы с Максимом через день должны уехать на базу отдыха. Путёвки у нас на руках.

– Сегодня вы остаётесь здесь, а завтра поедете домой собираться на отдых.

База отдыха, действительно была приютом для усталых путников. Здесь могли отдыхать только те, кто смертельно устал и желал в первую очередь выспаться и согреться. Самое неприятное заключалось в том, что приезжать сюда нужно было со своими продуктами или сухим пайком. На базе не кормили, и здесь не было торговой точки, где можно было бы купить продукты. Об этом Антон не сказал. Отдых для Ксении и Максима закончился не начавшись. Они вернулись домой голодные к вечеру этого же дня, дождавшись рейсового автобуса. Максим сразу позвонил деду, а тот попросил передать трубку Ксении.