Оксане Юрьевне очень нравилась эта неполная семья. Она видела отца своего воспитанника Андрея Платова и не нашла в нём ничего примечательного на взгляд женщины. Ей нравилась хозяйка и её дедушка, нравились отношения сына и матери. Они были скорее братские. Евгения воспитывала сына своим собственным примером. Она умудрялась с ним советоваться, не обещать невозможного, была доброй, заботливой, но при этом не баловала. Няня ни разу не слышала, чтобы Евгения повысила голос на сына, да он и не давал повода. Женька, чувствуя, что провинился, заранее извинялся и не ждал, когда это заметит мать или няня. Ему шёл шестой год, а он уже знал, что порядок в своей комнате он должен поддерживать сам. Оксана Юрьевна прожила в этой семье чуть больше года и чувствовала себя здесь, если не хозяйкой, то её родственницей. Ей хотелось помочь молодой женщине, но Женя этой помощи не принимала. «Оксана Юрьевна, Вы работаете няней, а не прислугой. Занимайтесь питанием, прогулкой, занятиями, отдыхом с Женей, а остальное моя забота. В одно прекрасное время Вы от нас уйдёте и что за разгильдяя мне оставите? – говорила Евгения Полянская. – Я вижу, что сын не перерабатывается, если уберёт за собой постель или посуду со стола». Оксана Юрьевна пошла на хитрость и убедила воспитанника, что наведя порядок в квартире в пятницу, он сможет провести два выходных с мамой, не отвлекаясь на хозяйственные дела. Уходя на выходные – готовила обед и ужин на субботу. Евгения хитрость няни заметила и оценила.

Евгения выбрала лабораторию в клинике и позвонила Стасу на работу, договорившись о встрече. Он приехал, сдал анализ и, как бы случайно, познакомился с Платовым Женей. В декабре анализ был готов. Стас сам попросил Евгению забрать результат вместе с ним. Женя вскрыла конверт в его присутствии. Анализ не выдал родственной связи между образцами один и два. Результат был нулевой.

– Что теперь? – спросил Соколов.

– Ничего, – ответила Женя, разрывая бумагу. Теперь я спокойна. Спасибо за помощь, Стас. Удачи тебе. Прощай.

Она не рассказала Платову ни об анализе, ни о его результате. Новый две тысячи шестой год они встречали втроём, а часть новогодних праздников Женя провёл с отцом. В феврале Евгении исполнилось двадцать четыре года, а Жене шесть лет. В конце марта, читая перед сном газету «Комсомольская правда», она узнала фото, которое вместе с письмом отправляла в газету для участия в конкурсе «Народный роман». Не поверив глазам, Женя прочитала заметку об итогах конкурса и тихонько рассмеялась.

– Оксана Юрьевна, я выиграла в конкурсе десять тысяч рублей, – выйдя из спальни, сказала она. – Мою историю признали лучшей. Вы помните, год назад я посылала письмо?

– Как не помнить? Вы тогда назвали его полуправдой и частично фантастикой, – ответила няня.

– Я написала правду, сознательно опустив события последних лет, и закончила её счастливым концом. Зачем читателям драма? В нашей жизни и так хватает негатива, – говорила довольная Женя. – Может мне заняться творчеством? Написать короткий роман о любви.

– У Вас слог хороший. Почему не попробовать? Пишите две-три страницы в день. Сделайте это своим хобби. Таким образом, Вы отвлечётесь от реальности, – советовала няня.

– Думаете, у меня получится?

– Классика или популярного писателя из Вас может и не получится, но свой круг читателей Вы наберёте. Только я Вас прошу, не пишите о том, чему не были свидетелем или участником. Выражайте свои чувства, эмоции, мысли – всё то, что пережили сами.

Вот так и началась творческая жизнь Евгении Полянской. К декабрю две тысячи шестого года рукопись небольшого романа на триста страниц была передана в издательство. Роман был о любви и назывался «Пятое время года». В аннотации было написано: «Счастье – это пятое время года, оно – вечная весна». Женя взяла литературный псевдоним Рита Пол.

В феврале две тысячи седьмого года Жене исполнилось семь лет, а Евгении – двадцать пять. Утром на работу курьер принёс букет алых роз. Женя догадалась и без карточки, чей это подарок. Она позвонила Стасу, выразив слова благодарности, а вечером её ждал сюрприз в лице Андрея. Он пришёл с букетом белых роз, и она растерялась.

– С днём рождения. Жень, ты не хочешь меня простить? Мне вас так не хватает, – сказал он, протягивая ей букет.

– Ты хочешь об этом поговорить? Проходи, поговорим, – предложила Женя. – Тебе понадобилось два с половиной года, чтобы понять это? Если бы ты вернулся сразу, я, возможно, забыла и простила все твои обвинения. Теперь я научилась жить сама. Мне это далось нелегко и не сразу, но я справилась. Я реже вспоминаю прошлое и давно не реву в подушку. И потом, если бы ты расстался с Настей, об этом можно было говорить, но я слышала, ты собрался жениться и вы до сих пор вместе. Зачем ты завёл разговор, который ни к чему не приведёт? – говорила Женя, глядя на Андрея. – Я тебя, Андрей, не узнаю. Ты просишь тебя простить, но не собираешься возвращаться. Чего ты хочешь?

– Жень, мне действительно плохо там, я это понял не вчера, но Настя беременная и настаивает на свадьбе.

– Здесь я тебе не помощник и не советчик. В своё время ты был решительнее и хорошо знаешь, что жениться и признать ребенка – это две разные вещи. Ты давно не мальчик. Может и стоит подумать о семье?

– У меня есть семья.

– У тебя есть сын, есть родители, а семьи у тебя нет. Сам себе не лги. Спасибо за букет. Ты сам расскажи Жене, что женишься. Пусть парень привыкает к мысли, что с появлением семьи, ты сможешь уделять ему меньше времени. Он мальчик разумный, всё поймёт, – говорила Евгения. – Пожалуйста, не заводи больше подобных разговоров, особенно в присутствии ребёнка. Парень почти привык, что отец у него приходящий.

Книга «Пятое время года» вышла в марте тиражом три тысячи экземпляров. Это вдохновило Евгению, и она смогла дописать вторую рукопись под названием «Снег скрывает следы». Если первая история была со счастливым концом, то вторая давала читателю возможность для собственных выводов и фантазий, чтобы закончить эту историю. В апреле Андрей женился, а в мае, сдав рукопись, Евгения с сыном улетела в Германию, оставив Оксану Юрьевну на хозяйстве. В сентябре Женя пошёл во второй класс, а Виктор Иванович Орлов отметил шестидесятипятилетний Юбилей.

Евгения работала, отдыхала с сыном, встречалась с дедом и подругами, а вот романов не заводила. Поклонники были, но она не позволяла себе даже лёгкого флирта. Не потому, что она была «правильной», а потому, что знала – дальше постели дело не пойдёт. Она не нуждалась в содержании и ставила вопрос ребром: – «Ты хочешь на мне жениться?» Если ухажёр не отвечал сразу – она давала ему время, если отвечал «нет» – она отвечала: «всё ясно». Сын рос активным, любознательным, умным, очень упрямым, но не избалованным ребёнком. По совету Оксаны Юрьевны, Женя отдала сына в школу в шесть с половиной лет и не жалела об этом. Женя учился хорошо. Успевал заниматься в секции и гонять во дворе с мальчишками. Единственное, на чём настояла мать, было изучение английского, всё остальное он выбирал сам. После третьего класса Оксана Юрьевна поговорила с Евгенией:

– Парень у Вас вполне самостоятельный. Дать ему большего я не могу, но контроль над ним нужен. Пусть выбирает что-то по душе и меньше болтается во дворе. Он начинает стесняться меня перед ребятами, и мне это знакомо. Не надо его сопровождать.

– Оксана Юрьевна, мне показалось или Вы подружились с нашим соседом? – спросила Евгения.

– Вам, Женя, показалось. Павел Иванович, наверное, хороший человек, но мне поздно что-то менять в своей жизни.

– Простите меня, но Вы не правы. Никогда не поздно начать сначала. Вам всего пятьдесят. Я знаю Павла Ивановича больше пятнадцати лет. Конечно, с такой службой его характер не может быть другим, иначе бы сломался, но он хороший и добрый. Дайте ему и себе шанс. Вы можете уйти от нас. Но как Вы уйдёте от себя? Кто кроме Вас знает, как поступить и не пожалеть?

– Вы, Женя, разберитесь в своей жизни. Мне пятьдесят, а Вам всего двадцать семь и Вы давно плюнули на свою судьбу.

– Моя судьба жената, а другой мне не надо. Извините, я просто хотела помочь двум близким людям, – грустно сказала Женя.

Жене Платову шёл десятый год, и мать решилась поговорить с ним откровенно.

– Жень, Оксана Юрьевна от нас уходит. Ты причину не знаешь? Видишь ли, мне будет трудно работать в агентстве и дома, заниматься с тобой, забирать с тренировок. Что посоветуешь?

– Мам, я съезжу в лагерь, а потом мы с тобой решим, кто, чем будет заниматься. Я не обижал Оксану, если ты это имела в виду. Мне десятый год и я могу из школы возвращаться, ходить на тренировку сам. Так многие делают. Хватит меня водить за руку, – сказал Женька, глядя на мать. – Я буду заниматься уборкой, а ты готовкой. С уроками не буду справляться – попрошу помощи. Мы справимся, мам.

– Ты мне не забывай звонить вечером, – напомнила мать.

– Ты всегда будешь за меня волноваться? – спросил Женя.

– Всегда. Все мамы волнуются, чтобы ребёнок был здоров, сыт, счастлив и совсем неважно, сколько этому ребёнку лет десять или пятьдесят. Дети всегда остаются детьми, даже тогда, когда сами становятся родителями. Пойдём, проверим, всё ли собрали, отдыхающий.