– Мне кажется ещё рано. Она может осыпаться до Нового года. Спасибо за ужин, я пойду к себе, а ты отдыхай.

Евгения вошла в ванную комнату, заметила открытую стиральную машину, вынула бельё, и с удивлением отметила, что не помнит как начинала стирку и в какое время. Вещи приятно пахли кондиционером для белья.

– Жень, ты не помнишь, когда я начала стирку? Я совсем забыла о ней, – оправдывалась она, заглянув в его комнату.

– Мам, ты включала машину дважды. Часть вещей висит на лоджии. Мы с тобой ещё обсуждали, покупать ли утепленные джинсы или я обойдусь старыми.

– Это помню, а о второй загрузке забыла. Могу я забыть такие мелочи и не засорять ими свой мозг? Спокойной ночи. «Очередной звоночек приближает меня к дурдому», – подумала она, выпивая таблетку и ложась в кровать.

Утром она поднялась с постели разбитой, но привела себя в порядок и накормила сына завтраком.

– Жень, возьми с собой ключи. Вернёшься – откроешь сам дверь. Я прилягу, что-то мне нехорошо, – попросила Евгения.

– Может папу пригласить, он же врач, – предложил сын.

– Папин визит меня может просто добить окончательно. Не говори ему ничего, я сама справлюсь. Обещаешь?

– Обещаю, – ответил сын, забирая свои ключи. – Передумаешь – позвони.

Проводив сына, Евгения взяла из шкафа плед, выпила таблетку и прилегла на диван, положив рядом телефон. «Мне нужно поспать. Во сне всё пройдёт, и к приходу Жени я буду в норме», – подумала она, прикрывая глаза. Сон почему-то не шёл, хотя прошло достаточно времени. Она открыла глаза и «увидела» себя со стороны – это были кадры замедленной съёмки. «Двойник» неспеша открыла окно и стала на подоконник, собираясь прыгнуть вниз. Женя понимала, что это не явь, а иначе бы она почувствовала холодный декабрьский воздух, но картинка не исчезала. Её вдруг охватила паника. Нащупала свой телефон, на память нашла номер соседа. Сознание ускользало, и она это чувствовала.

– Павел Иванович, зайдите ко мне, – сказала она чуть слышно.

Сосед появился через пару минут и, присев на край дивана, посмотрел на Евгению, которая как будто спала.

– Женя, проснись. Женя, открой глаза, – говорил он, глядя на неё. – Что случилось?

– Я не сплю, Павел Иванович. Я выпадаю из реальности, я забываю некоторые элементарные вещи, я сама себя не понимаю и боюсь, – ответила она. – Я не знаю что со мной, но мне страшно. Я от таблеток хорошо сплю, но, кажется, теряю голову. Я только что выпала из окна и видела это. Что мне делать?

– Ты была у врача, и он посоветовал тебе таблетки? Что за таблетки и откуда они у тебя? – спросил сосед.

– Женька пожаловался, матери Андрея, что я плохо сплю, она мне с ним их и передала, – тихо сказала Женя. – Флакон на столике стоит.

– Лежи, я позвоню своим, – сказал он, беря осторожно флакон с таблетками носовым платком. Он разговаривал не больше трёх минут и тут же позвонил в скорую помощь. – Ничего, девочка моя, поедем, проветримся и всё выясним. – Он вышел на минуту в свою квартиру и вернулся с двумя небольшими пакетиками. В один опустил флакон с таблетками, другой, пустой, положил в свой карман. – Давно ты их принимаешь?

– Неделю, может чуть больше, – ответила Женя. – Вы сами ничего странного не замечаете за мной? – спросила Женя.

– Не замечал, – соврал Яковлев. Он не мог сказать ей, что два дня назад она прошла мимо него, с загадочной улыбкой на лице, не поздоровавшись. Он даже обомлел, но списал всё на задумчивость, – Женька сейчас где?

– Он сегодня встречается с Андреем, – ответила Женя, глядя на него. Яковлев отметил для себя, что говорит она, осознано, но чуть медленнее, чем обычно.

– Лежи. Кого это принесло? Для скорой ещё рано, – сказал он, открывая дверь тамбура. – Вы кто?

– Я из опеки. Платов Евгений здесь проживает? Я хотела бы увидеть его и его мать, со мной участковый, – ответила женщина лет сорока.

– С каких это пирогов, Вы, уважаемая, заинтересовались жизнью мальчика, явились с участковым? Я сосед Евгении. Парень по выходным встречается с отцом. Придётся Вам либо прийти второй раз, либо звонить отцу. А вот Евгения Сергеевна нездорова, я вызвал неотложку, – строго сказал Яковлев.

– Что с ней? – поинтересовалась женщина.

– Посмотрит доктор, и узнаем, а Вас я прошу уйти, – сказал он и выпроводил посетительницу. – Женя, где твои документы?

– В сумке, а сумка на крючке в прихожей. Павел Иванович, кто приходил? Я слышала голоса.

– Тебе показалось. Это я звонил по телефону. – Входите, там открыто. – Жень, ты не волнуйся. Доктор уже приехал.

Пока врач осматривал Евгению, Яковлев звонил Андрею.

– Заканчивайте прогулку и дождитесь меня в квартире. У меня к тебе, парень, масса вопросов. – Что с ней, доктор.

– В том, что это не передозировка снотворного я уверен. Да и по её словам, она принимала не более двух таблеток в день. Везём её в токсикологию, а там выяснят причину такого состояния. Я заберу таблетки? – говорил доктор неотложки.

– Нет. Я не могу отдать Вам флакон, на нём могут остаться отпечатки, но я поделюсь с Вами его содержимым, – сказал Павел Иванович, пересыпая несколько таблеток в пакетик, который достал из кармана. – Достаточно?

– Спасибо. Скажите, раньше Вы не замечали странностей за Евгенией Сергеевной? – спросил доктор, глядя на Яковлева.

– А Вы мне скажите: молодая женщина, умная, симпатичная, знающая три языка, имеющая хорошую работу и квартиру бросит на произвол судьбы десятилетнего сына, в котором души не чает? Я понимаю, к чему Вы клоните, но наркотики – это не наш случай. А вот устранить её, как соперницу очень даже могли. Здесь я спорить не буду и скорее соглашусь. А способов много от галлюциногена до транквилизатора. Не просто так же она видит себя со стороны. – Женя, я провожу тебя в больницу. Андрей с Женькой дождутся меня дома. Поехали. – Уже усаживая Женю в карету скорой помощи, Павел Иванович заметил ещё одну неотложку.

– Доктор, это машина с подстанции? – обратился он к врачу.

– Нет. Это автомобиль городского психдиспансера. Кому-то понадобилась и их помощь, – улыбнувшись, ответил доктор.

– Я даже догадываюсь кому, – сказал вслух сопровождающий Жени, садясь в свою машину.

Пока брали анализы, пока ждали результат, пока подключали капельницу, Яковлев звонил в свою лабораторию специалистам. Только передав препарат на анализ, сняв отпечатки с флакона, он вернулся в больницу. Узнав о состоянии Евгении Полянской, он заглянул на пару минут к ней в палату и вернулся домой, где в квартире Евгении его ждали Андрей и Женька. Без всяких предисловий Павел Иванович задал мальчику вопрос:

– Женя, какие таблетки ты принёс маме и от кого?

– Мама плохо засыпала, часто просыпалась ночью, а утром я заставал её спящей за столом. Я рассказал бабушке, а в следующий раз она положила мне в карман таблетки для мамы. Там было написано по 1-2 таблетки на ночь. Всё, – ответил Женька. – Мама пила их перед сном.

– Ладно, с этим разберёмся. Жень, ты иди к себе, мне с твоим папой поговорить надо, – попросил сосед.

– Дядя Паша, а что с мамой? Где она? – не понимая, что всё это значит, спросил мальчик.

– С мамой всё будет хорошо. Ей промыли желудок, и она сейчас спит. Может таблеток перепила, может что-то съела. Завтра ты её можешь навестить. Иди, родной, – сказал Яковлев, гладя его по голове. – Теперь ты, – обратился он к Андрею. – Почему опека заинтересовалась Женькой и его матерью? Пять лет до них никому не было дела. Откуда такой интерес, какая причина такого визита? Именно теперь, когда Евгения, скажем, больна и в выходной день, да ещё с участковым? Почему у дома дежурила санитарная машина из психушки? Ничего не хочешь мне рассказать? Ты решил забрать сына у матери?

– Павел Иванович, Вы, о чём говорите? У меня и в мыслях не было разлучить сына с матерью. Почему Женя больна и чем?

– Женьку целенаправленно травили препаратом под видом снотворного. Я хочу знать, кто и с какой целью? Придёт в себя, и я заведу дело об умышленном причинении вреда здоровью. И мне плевать, кто из вас окажется виновным. Я девчонку в обиду не дам, – сердито говорил Яковлев.

– Я впервые слышу о таблетках. Хотите, я, прямо сейчас при Вас, поговорю с матерью и всё узнаю? – нерешительно спросил Андрей. – Это какое-то недоразумение.

– Если здесь и есть недоразумение – это ты. Звони и поставь телефон на громкую связь, – сердито сказал Яковлев.

– Мама, что за таблетки ты передала для Жени? Где ты их взяла? Настя дала? Да, я у них. Не надо. Спасибо. – Он отключил телефон и повернулся к Павлу Ивановичу. – Маме передала таблетки моя жена. Флакон был открыт. Зачем она это сделала? – спрашивал Андрей теперь уже Яковлева. – Постойте. Она звонила мне, когда я ждал Женьку у подъезда, и просила поинтересоваться здоровьем Жени. Женька ответил, что мама приболела, и просила его взять свои ключи, – вспомнил Андрей.

– Какая у тебя жена мудрая. Поместить Женьку в лечебницу, как психически нездоровую, парня передать на воспитание отцу, и полноценная семья Платовых живёт счастливо. А ты подумал, как будет твой сын жить с такой мразью, как твоя жёнушка. Всё тварь просчитала – опеку натравила, когда таблетки начали действовать, свидетеля в лице участкового «припахала», даже авто из психушки «подогнала». Ты понимаешь, что могло произойти, не позвони она мне, а открой дверь опеке сама? Доказывай, что ты не слон, когда ты в таком состоянии и куча свидетелей рядом с тобой. Начни она сопротивляться – буйство подтвердило бы невменяемость, и всё выглядело бы правдоподобно.

– Настя не могла так поступить, – робко возразил Андрей.

– Что ты знаешь о своей Насте? Доктор она посредственный. Много таких, кому помогла её реабилитация? Единственное её достоинство это богатый папаша и слабый передок. Не надо на меня так смотреть. Ты забыл, где я штаны просиживаю? Когда ты ушёл, Виктор Иванович просил меня приглядывать за Женькой. Переживала девчонка очень. А мне стало интересно, на кого ты её променял не задумываясь. Я проверил, и был очень разочарован. Ты, Платов, действительно дурак, а я думал, что прикидываешься. Тебя использовали по полной программе, а ты этого не заметил, или заметил, но проглотил. И не надо говорить мне, что в браке ты счастлив и у тебя прекрасная жена. Твоя жена, которая лет десять как бесплодна, тебя обманывала, а ты верил. Конечно, ты никогда не видел беременных, не знаешь, как они меняются в первые месяцы. Анастасия Зарайская очень эффектная женщина – это да, но блудливая как кошка. Она браком с тобой прикрыла свою задницу. И в Москву вы так спешно рванули, чтобы пересидеть большой скандал. Или ты этого не знал? Тебе твои роскошные рога жить не мешают? – негодовал Павел Иванович.

– Если сказанное, правда, почему Вы не поделились этим со мной по старой дружбе? – спросил Андрей, который был удивлён частью услышанной «речи».

– Ты, действительно, Платов, с головой не дружишь. Кто я такой? Бывший сосед? Да, мы прожили рядом три года, но, заметь, никогда не дружили с тобой. Что тебе можно было объяснять, если ты думал не головой, а головкой, что ниже пояса. Там, прости меня, мозгов нет, и она не реагирует на слова, – говорил Павел Иванович огорчённо. – Значит так, воспитывать тебя поздно, а предупредить я должен. Ты, если хочешь узнать правду, не говори пока ничего своей жене. Евгения отравилась и попала в больницу, а вот в какую, лучше промолчать. Если я её там замечу – удавлю на месте, не задумываясь. Женю до завтра не беспокоить, а сына отвези к своей матери. Так будет спокойнее. Мне нужно получить ордер на обыск, и не дай Бог тебе вмешаться в это дело.