– Она того стоит. Здесь одной техники и мебели на эту сумму. Ты опять начинаешь ненужный разговор. Думай об учебе, малыше и ни о чем больше. О деньгах забудь, я не возьму ни копейки. Они тебе понадобятся самой. Мы остаемся в этой квартире, а ты, дочка, возвращаешься домой. Фортепиано перевезем вместе с тем, что посчитаешь нужным забрать с собой. Так что пакуй все к переезду. У нас слишком насыщенные предстоящие два дня. Завтра покупаем и переезжаем, послезавтра продаем, еще день я вожу Кэтрин по городу, и расстаемся до рождения малыша. Не переживай, прилечу обязательно и встречу вас из роддома. Будем общаться по скайпу, скажешь позже, что нужно будет привезти с собой. Ты не сообщила отцу о ребенке?

– Пап, я видела его с другой женщиной. Мне очень больно и обидно. Пройдет время, и я, возможно, прощу его, но только в том случае, если он сам придет. Я справлюсь, пап. Столько хлопот вокруг моей персоны. Спасибо вам обоим. Как вы деньги повезете?

– Ничего мы не повезем. Я сделаю перевод на счет Кэтрин и получу выписку. Разницу оплачу на месте в рассрочку. Не забивай голову ненужной информацией.

Кристина проводила отца и Кэтрин двадцать третьего декабря. Отец взял с нее слово, что она будет хорошо питаться и соблюдать режим, будет вести себя, как хорошая мамочка. Интернет в новой квартире был, и обе стороны решили связываться раз в две недели по видеосвязи. Квартира ей очень нравилась. Планировка, которая при строительстве была свободной, по замыслу хозяина стала очень удобной, с отличным дизайнерским решением и обстановка в ней была добротной. Двухкомнатная квартира превратилась в большую кухню-гостиную и спальню. Ей иногда казалось, что предыдущая хозяйка не пользовалась ни посудой, ни техникой. Супермаркет находился рядом, как детский сад и школа. До них было метров пятьсот в разных направлениях. Дома стояли вдоль улицы и были отделены от тротуара и дороги неширокой аллеей. За дорогой, через переход, находился сквер, где по вечерам горели фонари и гуляли люди. Все окна выходили во двор, на восточную сторону. Шестой этаж из шестнадцати, с лифтом и пандусом, как хотелось отцу. Спальня была 16 квадратных метров: с широкой кроватью, шкафом и двумя тумбочками. Здесь со временем, можно будет поставить детскую кроватку. Кухня-гостинная, была площадью 28 квадратов и имела два окна. Встроенная кухня занимала четверть этой площади, ограничивалась от гостиной барной стойкой и подиумом. Шкафы, столы, плита и большой холодильник были белого цвета. Бытовая техника была разнообразной, от тостера до кофемашины. В гостиной стоял угловой светлый диван и кресла, с обивкой под кожу, журнальный столик, небольшой набор мебели и телевизор. В прихожей был встроенный шкаф с зеркальными панелями. Подвесные потолки, полы, покрытые ламинатом, и очень красивое освещение «утопленных» ламп. На окнах висели модные шторы. Лоджия была застекленной. Кристине оставалось только перестирать все и провести генеральную уборку. Единственное, что не вписывалось в новый интерьер, было фортепиано Кристины, перевезенное со старой квартиры. Но его поставили так, что оно не бросалось в глаза, а вот роль свою исполняло исправно. До Нового 2012 года, она обжилась в новой квартире и, после занятий, сама предложила сокурсницам:

– Девочки, у кого нет компании на Новый год и кавалеров, приходите ко мне, но со своими закусками и спиртным. У меня жуткий токсикоз на мужчин и рыбу.

– Кристина, ты что беременная? А отец красавец с Опелем?

– Нет! Это моя неудачная попытка номер один. Подробностей, девочки, не будет. Шампанское я купила, горячее приготовлю. Жду вас часам к девяти. Решайте.

Миронову нужен был повод встретиться с Кристиной, и он его нашел в канун Нового 2012 года. Поднявшись на второй этаж, он позвонил в квартиру, где он ни разу не был. Дверь открыл молодой человек 25-26 лет.

– Извините, мне нужна Кристина, – сказал Сергей, не ожидая увидеть постороннего.

– Она здесь больше не живет. Мы купили эту квартиру неделю назад, могу документы показать.

– А где я могу ее найти, – спросил Миронов растеряно.

– Не знаю. На сделке с ней был мужчина с женщиной, между собой говорили на немецком языке. Вот, пожалуй, все, что я знаю.

– Подарите цветы жене, – сказал Сергей, протягивая новому хозяину квартиры букет.

Миронов спускался по лестнице к машине с тяжелым сердцем: « Отец мог ее увезти с собой. Но Крис, как она могла согласиться уехать, даже не простившись? А если ее вынудили обстоятельства? Мало ли, что могло случиться за две недели. И что мне делать? А чего ты ждал? Она дала понять, что не может простить. После того, что я сделал, она посчитала себя свободной женщиной. Какие к ней претензии, если я сам все испортил? Почему я так привязался к ней? Почему я, взрослый мужик, не могу забыть ее, справиться с этой потерей? Почему не могу думать ни о ком и ни о чем другом? Где ты, Крис?»

Кристина встретила Новый 2012 год в компании подруг из группы. Они пришли со своими закусками. Кристина приготовила свиное мясо в собственном соку и холодец из курицы. Это были бабушкины «фирменные новогодние» блюда. Девушки засиделись до утра. Утром, за кофе они объявили:

– Крис, ты на нас можешь полностью рассчитывать. Все мы после экзаменов остаемся в городе. Заберем тебя из роддома всей бригадой. Ты главное рожать не спеши, у нас впереди экзамены.

– Папа обещал прилететь, я на него очень рассчитываю.

– Папа, это очень хорошо, но нас тоже со счетов не сбрасывай. Скажи Кристина, а не страшно одной?

– Это я почти пять лет была одна, а теперь нас уже двое. Разве у нас мало матерей одиночек? Сколько нас в группе? А сколько у нас ребят? Сколько выйдут замуж, а сколько так и не дождутся своих принцев? Все правильно, девочки, судьба капризная дама и не все ей нравятся, а может и она ошибается. Давайте сменим тему. На дворе праздник, а мы говорим о грустных вещах.

– Давайте споем под твой инструмент. Послушаем, как ты играешь. Или он у тебя для мебели стоит?

Теперь все знаковые события и праздники отмечались в квартире Кристины тесной компанией из пяти дам. Токсикоз у нее прошел, но по традиции подруги приносили блюда с собой или готовили сами здесь. Иногда обходились тортом или пирожными. С тех пор, как она узнала пол будущего ребенка, она, общалась с ним, называя по имени: Даниил, Даня, Данька. Вслух разговаривала с ним, советовалась, пела по вечерам, сидя за фортепиано и читала лекции. Теперь она старалась соблюдать не только режим дня, но и питания. Много гуляла на свежем воздухе. Погода позволяла, на дворе наступала весна. Она сама создавала настроение, радуясь первым листочкам на деревьях, зеленеющей траве и солнечным дням. А еще, она все чаще думала о Сергее, об отношениях с ним. Вспоминала их знакомство и его признание в клинике. « Все было, как в кино романтично и красиво, только фильм оказался в одну серию, – думала она. – В реальной жизни свой сценарий, и он редко бывает сказочным. И Золушка не всегда становится принцессой, и рыцарь храбрым героем. Все сказки оканчиваются пиром, а что происходит дальше, никому не дано знать. Я сама решилась на отношения, хотя и предполагала, что они могут быть короткими. В постель меня никто силой не тащил, да я и не жалею об этом. Это нужно была скорее мне, чем ему. Его предложение жить вместе я приняла, а больше мне ничего не обещали. Как не крути, а крайней оказываюсь я. Откажи я Сергею, и ничего не было бы. Ни-че-го. Нет! Все должно было случиться. Я любила его. И этот водоворот, под названием любовь, поглотил меня, а потом просто выбросил волною на берег. Так тоже бывает. Разве я жалею обо все, что было? Не жалею. Вернуться в прошлое, забыть его, когда оно было так прекрасно, нельзя. Мне не стоит труда объявиться самой, но этого мало. Мне нужно, чтобы он сам захотел меня найти, и пусть возвращается. Он будет рядом, и больше ничего не надо. Мне совсем неважно нужна или не нужна я ему. Главное он нужен мне. Я вовсе не бесхребетное существо, нет, и отсутствие гордости не мой случай. Я просто женщина, которая любит, очень любит».