– Степановна, Вы разберите вещи дедушки, может, что пригодиться в хозяйстве, – говорила она соседке. – Телефон можете забрать, а остальное пусть остается. Так дом будет выглядеть живым. Я теперь приеду только летом, когда будет отпуск.

– Ты дом-то продавать будешь? – спросила Степановна.

– Пока не могу. Я буду приезжать сюда, как раньше. Осенью поставлю памятник, а там посмотрим. Но, если найдется хороший покупатель, пусть ждет до конца августа.

Свой тридцатый день рождения, который выпал в этом году на воскресение, она решила провести дома без гостей, хотя была уверена, что подруги по университету обязательно ее посетят. Отметив эту дату в кругу коллег в пятницу, она еще вчера заказала торт на сегодня. Было часов десять утра, когда раздался звонок от Виктора. После ночи в доме дедушки, он звонил ей всего пару раз и вел себя так, как будто между ними ничего не было.

– Да, Вить, я тебя внимательно слушаю. Что у вас случилось?

– У нас все в порядке. Ты сама как?

– В такой день и трезвая, как стекло, если ты это имеешь в виду, – сказала она смеясь.

– Ты в окно во двор выгляни. Что видишь?

– Машину свою вижу. Только какой идиот ее выгнал со стоянки и прицепил на нее бант?

– А ты вниз спустись, все и узнаешь, – смеясь, говорил он.

Вика спустилась вниз и вышла из подъезда. Только теперь она поняла, что красная машина с розовым большим бантом, копия ее Тойоты, но новая.

– С днем рождения, Викуся, – протягивая ей букет, сказала Лиза. – Это от нас с Егором.

– Это букет от бабушки, этот от родителей, а от меня бант с машины. Там одной ленты метров десять, – улыбался Виктор, вручая ей цветы. – Значит три поцелуя с тебя. Целуй, – подставил он щеку.

– Вить, ты с головой дружишь? – растеряно спросила Вика, слегка касаясь своими губами его щеки.

– Спроси у Лизы. Она у нас психотерапевт, – смеялся он. – Ты знаешь, я потратился только на ленту, а все остальное куплено на дивиденды за пять лет. Деньги не берешь, решили купить средство передвижения.

– Тебе психиатр нужен, – уже обнимая его за шею и целуя в щеку, говорила Виктория. – Я свою машину куда дену? Она мне столько лет служит верой и правдой. Вдруг эта окажется более капризной?

– Нашла проблему. Мы ее продадим, и ты купишь колеса на зимней резине.

– Вить, я не готовилась к Юбилею. Решила поехать к своим и провести день, где-нибудь за городом.

– У нас все с собой. Давай поднимемся в квартиру, занесем цветы и пакеты, и ты вернешь документы и ключи от старой машины. – Миша, поднимайся с нами, – обратился он к молодому человеку, которого Вика приняла за любопытного прохожего. – Ты паспорт и права втайне от нас не меняла? – спросил он Вику.

– Я и замуж втайне от вас не выходила.

– Держи, это теперь твое, а старое передай Мише, он сам все сделает, напиши доверенность. Держи ключи. Гарантия три года, номера запоминающиеся.

– Нет, ребята вы хорошие, но сумасшедшие, – говорила Вика, все еще не веря в происходящее.

– Вика, скажи спасибо, что он тебе не подогнал Лексус или Мерседес. Была у него такая идея. Мы его все вместе убеждали, – пыталась ее не то успокоить, ни то уколоть Лиза. – Если он что решит, его трудно переубедить в обратном. На его сторону встал и отец.

– Лиза, оставайся в квартире с Егором, ставь чайник. Мы поменяем местами новую машину со старым автомобилем и вернемся, – говорил Виктор, когда документы на старое авто были переданы Михаилу.

Вика вынула из машины свои вещи, переложив их в новый багажник, и передала ключи Михаилу. Он выехал с парковки, уступив место Вике. Поцелуй Виктора длился ровно шесть этажей, пока они поднимались в квартиру на лифте.

– Я тебя люблю, – сказал он, когда створки лифта разошлись. – Будешь ждать ночного гостя?

– Приезжай. Сделаешь мне еще один подарок.

Уже сидя за столом за чаем с тортом Виктор спросил:

– Ты в этом году в отпуске была? Может, с нами полетишь?

– Я отпуск планирую на август. Поставлю деду памятник, как раз полгода будет. Да и с домом нужно что-то решать. Спасибо вам за подарок, хотя я того не стою. У меня сегодня цветов, как на свадьбе. Как тебе в голову пришла идея с машиной? Моей машине всего семь лет.

– Это у тебя она семь, а до тебя, сколько ей было? Хватит об этом. Ты можешь не посвящать никого, что она другая. Со стороны она либо чисто помыта, либо удачно покрашена.

– У нее в салоне совсем другая обивка и кресла удобнее. Я не знаю, что вам сказать, но я очень рада такому приобретению.

После чая с тортом чета Грачевых удалилась, а Вика рассеяно листала документы на машину, вспоминая поцелуй в лифте. «Кто я для него? Ни любовница, ни содержанка. Тогда кто? Мы с ним не виделись четыре месяца, при этом он говорит мне о любви. Почему этот подарок не вызывает ревности у Лизы? Это ведь ни коробка конфет, ни флакон французских духов и даже ни дорогой модный смартфон. Это новенький автомобиль, – думала она. – Повод для такого подарка есть, а вот причины его делать я не вижу. Может это аванс на будущее? Надо осторожно поговорить с Лизой. Она должна мне объяснить такое решение. Я никогда не рассчитывала на акции, и Виктор мог о них не вспоминать сейчас, после пяти лет. Какими бы ни были повод и причина, подарок я приняла, и он мне очень нравится. А дарителя я буду ждать с большим нетерпением».

Проверив документы на машину, она решила проверить ее на ходу, поехав в супермаркет. Она сделала это во время. Часы показывали 13:30, когда в гости пожаловали три подруги по университету. Они не виделись с восьмого Марта, и им было о чем поговорить за бокалом вина и легкой закуской, за чашкой кофе и тортом.

После дорогостоящего подарка, отношения семьи молодых Грачевых к Виктории стали, мягко говоря, потребительские, а может ей только так казалось. Няня Егора, работавшая у них, брала выходной раз в неделю тогда, когда было удобно его родителям. Учитывая то, что Лиза не работала, в ней, по мнению Вики, не было необходимости. Но она знала, что в каждой избушке свои погремушки и со своими советами не лезла в чужую семью. Так вот, отпуская няню на выходной, один из супругов звонил ей, интересовался планами и, как правило, если у нее не было дежурства, «подбрасывал» ей Егора на три-четыре часа. Егору шел пятый год, и Вика была не прочь за ним присмотреть, вот только большой необходимости в этом не видела, хотя и отказать не могла. Во-первых, у Егора были дедушки с бабушками, во-вторых, уделить ребенку один день в неделю без няни, она считала нормой для родителей, пусть и очень занятых. Достав дедушкин бинокль, Вика проследила, сама ли Лиза с Егором приезжает в ее квартиру. Оказалось, ее привозит, как и увозит такси, хотя машина у Лизы была. Сделав кое-какие выводы в свои тридцать лет, она решилась на разговор с Лизой.

– Лиза, ты изменяешь Виктору? – осторожно начала она. – Я не собираюсь докладывать твоему мужу ответ на свой вопрос.

– Скажем так: я ему мщу за каждую юбку, которую он не пропускает. Мы в последнее время живем каждый для себя, лишь изредка пересекаясь в супружеской кровати, – отвечала она, совсем не чувствуя за собой вины. – Думаю, для него это будет небольшой новостью, если ты захочешь просветить его. Он и с тобой переспал бы, согласись ты на это.

– Я не полиция нравов, и мне ваша жизнь не интересна. Она ваша, и вы можете жить так, как хотите. Тогда еще один вопрос: вы мне подарили машину, чтобы я вас по очереди прикрывала?

– Нет. Машина была подарена по другому поводу. Виктор до сих пор винит себя в том, что ты потеряла из-за него ребенка. У нас зашел как-то разговор о тебе и моей ревности. Он меня прямо и спросил: «Чтобы ты сделала с человеком по вине, которого не смогла бы иметь детей?» Я и ляпнула: «Убила бы». « А я живу, ращу сына и радуюсь жизни» – изрек он. Жалеет он тебя, от чувства вины не может избавиться, вот и придумывает для тебя подарки.

– Спасибо за откровенность. Значит наша дружба не что иное, как жалость и чувство вины? Ты бы коней попридержала. Твое положение обязывает тебя быть, по крайней мере, осмотрительнее. Ты у нас женщина замужняя.

– Ни куда он не денется до тех пор, пока я сама этого не захочу. Ты меня извини за откровенность, он меня устраивает во всех отношениях, кроме одного. Вот это одно я пытаюсь получить в другом месте. Не нравится ему, я без сожаления с ним разведусь, наплевав на свой статус жены с высокой колокольни. Это ему есть что терять, а я только приобрету ранее утраченное.

Обвинять Лизу в неверности, переспав с ее мужем, было бы глупо, а вот Виктору она сказала все.

– Вить, подойди, пожалуйста, к окну и посмотри в эту штуку на машину у подъезда, – попросила она в один из выходных дней. – Что ты видишь?

– Машину свою вижу. А что? – спросил он удивленно.

– Ты уже блондинку высадил или она еще в салоне?

– Ты за мной следишь? – смеясь, задал он вопрос.

– Нет. В этом нет необходимости. Я просто хотела понять, с каких пирогов вы стали привозить ко мне Егора в выходной день няни? Чем или в чем может помешать ребенок своим родителям?

– Поняла?

– Кое-что. Вам не хватает на личные дела шести дней из семи?

– Ты дуреха, Вика. Я никогда бы не стал привозить тебе Егора из-за своих сексуальных похождений. Блондинка, наш экономист в декретном отпуске. Ее муж, соглашается на работу жены не более четырех часов в выходной в офисе. Я ее привожу туда и отвожу. Мне удобнее привезти его к тебе и повидаться с тобой, чем ехать к родителям. Это так сложно понять? А вот Лиза преследует свои цели и умышлено исчезает из дома. Чего она тебе наговорила на этот раз?

– Ничего нового. Скажи: я действительно вызываю чувство жалости даже спустя шесть лет? А все эти подарки не что иное, как искупление вины? – спросила она и, не давая ему возможности ответить, продолжила. – Пусть я буду глупой и впечатлительной особой, но, во-первых, прекрати меня жалеть, мне не нужна твоя жалость, во-вторых, не привозите мне больше парня поодиночке, без особой надобности, в-третьих, сделайте одолжение, и реже вспоминайте о том, что я есть, а лучше, вообще, забудьте о существовании Виктории Карповой. Я понятно выразила свою мысль?