Милана сняла блузку со следами крови, надела футболку, но не стала переодевать брюки.

– Егор, какие новости? Я думаю, следователь не будет возражать против хороших новостей. Или мне нужен адвокат? – спросила Милана. – Мне можно оставить свою блузку в вашей мусорной корзине?

– Оставляйте блузку, излагайте новости, делайте, что хотите. Я закончу протокол, подпишите и можете быть свободны.

– Вам будет интересно узнать: Сергеев поехал в «Вестстрой». Думаю, скоро виновного доставят, а стрелявшего – вычислят. Он к этому делу подключил следственный комитет, так что всё будет по закону. Кто же позвонил в полицию до выстрела? Как думаете? – спросил Егор. – Мне почему-то кажется, что это сам потерпевший сделал. Почувствовал опасность и позвонил. Он знал, что Тихонова приедет, а вот злодей не знал и действовал спонтанно. Кстати, операцию Гришаеву сделали. Пуля прошла выше сердца. Жить будет.

– Это единственная хорошая новость за сегодняшний день. Вы подпишите протокол и извините за причинённые неудобства, – буднично сказал следователь.

– Значит, моя невиновность для Вас новость неприятная? – спросила Милана, читая протокол. – Хорошо, что всё обошлось без взаимных оскорблений. Узнаете что-то новое – позвоните. Мне очень интересно: когда это началось? Кто за этим стоял и стоит?

Они вышли вдвоём из отделения полиции и остановились.

– Ты знаешь, который час? – спросил Егор Милану. – Четверть пятого после полудня. Твоя машина у офиса – милости просим в моё авто. Я отвезу тебя в ресторан. Тебе поесть надо, а я составлю тебе компанию. Позже отвезу тебя домой.

– Егор, может не нужно в ресторан? Перекусим что-нибудь дома, – нерешительно сказала Милана.

– Ты не обедала, я тоже. На ужин у тебя не хватит сил, а из меня кулинар плохой. Пообедаем, а дома выпьем вина и забудем сегодняшний день, как страшный сон. А лучше займёмся тем, что позволяет забыть обо всём, – предложил Егор. – Для начала, позвони отцу и Владу, а я доложу о тебе, пленница, Сергееву. Садись в машину.

Милана позвонила отцу и Владу, успокоив обоих.

– Поговорим завтра с утра на планёрке. У Сергеева будет больше информации, а я приду в себя. Пап, стариков наших не пугай. Не говори ничего, – сказала она, отключила телефон и повернулась к Егору. – Скажи, как вам удалось вычислить вора?

– Мне позвонил Влад, он же знал, куда ты поехала. Я сам позвонил Любавину, ведь это его «детище», с ним мы и нашли слабое звено, – говорил Егор, внимательно следя за дорогой.

– Ты знаешь, мне впервые в жизни было так страшно, очень страшно. Я вдруг подумала, а что если следствие с ними за одно, и меня просто посадят без выяснения всех деталей. В самом начале меня не особо и слушали, – говорила Милана, вспоминая разговор со следователем в доме Гришаева. – Как же верна пословица «От сумы и тюрьмы не зарекайся».

– Сергеев бы этого не допустил. Работа топорная даже для дилетанта. Лично у меня складывается впечатление, что визит злодея был запланирован, а вот твой был для него неожиданностью. Пришлось ему, бедолаге, придумывать всё на ходу. Чтобы тебя грамотно подставить, ему стоило ещё раз выстрелить, чтобы следы остались, а он этого не сделал. Забыл, не успел или не хотел? Он же успел испачкать кровью твою блузку, перетащить из прихожей в гостиную, – рассуждал Ланской.

– Скажи, разве сразу не понятно было, что я не могла нанести себе удар правой рукой в левую часть головы? – спросила Милана, глядя на Егора.

– Ты у следователя об этом спрашивала? – улыбнулся он.

– Спрашивала! Просила на пальцах объяснить, как он себе это представляет, – в сердцах ответила Милана.

– Успокойся, – усмехнулся Егор. – Ты представь: входишь ты в дом и видишь лежащего человека с пистолетом в руке, а рядом раненого. Что ты подумаешь в первые две-три минуты? Правильно! Картина маслом – «Приплыли», а для тебя – «Не ждали». Для того, чтобы доказать твою вину или невиновность – нужно поработать. Сергеев приехал вовремя и указал на нестыковки, а иначе сидеть бы тебе в камере. – Да, Антон Викторович. Спасибо за службу. Я передам, – ответил он на телефонный звонок. – Гришаев пришёл в себя, Сергеев позвонил следователю. Теперь у него есть свидетель.

– Егор, меня в таком виде пустят в ресторан? – нерешительно спросила Милана.

– Мы приехали пообедать, а не на смотрины. Сходи в дамскую комнату, а я сделаю заказ. У тебя пять минут и время пошло, – успокоил её Егор, обняв за плечи.

Милане в сентябре исполнился тридцать один год. Прожив с Егором год, она готова была выйти за него замуж, а еще больше было желание родить ребёнка, но теперь Егор как-то не заводил разговоров о свадьбе.

– Егор, мне нужно сказать тебе о том, что я перестала пить таблетки. Я хочу ребёнка, – глядя на Егора, сказала Милана. – Очень хочу.

– Ты соглашаешься, стать моей законной женой или хочешь использовать меня в качестве донора спермы? – спросил он серьёзно.

– Если ты не передумал на мне жениться, я согласна.

– Я готов пойти с тобой в загс в любое время. Мало того, я напишу рапорт, как только найду другую работу. Мне всего тридцать четыре года, у меня два высших образования и неплохой послужной список. Кому-нибудь да пригожусь в качестве юриста или экономиста, – беря её за руку, говорил Ланской.

– У меня к тебе предложение. Служи, а как только я созрею и пойду в декретный отпуск, ты меня заменишь в компании. Мне не – кому доверить свой пост. Идёт? – предложила Милана.

– Ты доверишь мне своего «старшего ребёнка»? – улыбнулся Егор. – Ты не просто работаешь, ты развиваешь бизнес.

– Этот «ребёнок» нас будет кормить, – ответила она серьёзно.

– Когда и какую ты хочешь свадьбу? – задал вопрос Егор, сажая Милану к себе на колени. – Какой ты её видишь?

– Отцы скромничать не дадут, но я попробую их уговорить. Я хочу собрать родственников и близких друзей, а на следующий день махнуть на море недели на две. Я не была в отпуске в этом году, – отвечала она, обняв его за плечи.

– Мне не хочется тебя огорчать, но я не могу поехать на любое побережье. Впереди осень, зима, остаются только далёкие острова.

– Не нужно искать проблемы там, где их нет. У меня в Турции есть прекрасный уголок, а поедем мы туда в апреле. В это время народу там не так и много, а вода в море и температура воздуха на побережье вполне комфортные.

Новый две тысячи восемнадцатый год Милана и Егор встречали вдвоём, поздравив всех родных и вручив подарки ещё днём. Воскресный день позволил им не только «поколесить» по адресам, но и приготовить праздничный ужин. Родители Егора и «большая» семья Миланы очень надеялись на скорую свадьбу. На кануне Рождества Милана ехала на своей машине из дома отца, когда услышала рингтон входящего звонка.

– Да, – ответила она и сбросила скорость.

– Милана Тихонова? – спросила звонившая женщина.

– Я Вас слушаю, – ответила Милана.

– Мы можем с Вами встретиться? Мне нужно поговорить с Вами о Егоре. Не волнуйтесь, с ним всё в порядке, просто я должна Вам кое-что сказать. Давайте встретимся через час в парке на центральной аллее, – предложила звонившая дама. – Погода сегодня чудесная.

– Хорошо, – ответила Милана и услышала сигнал «отбоя».

Она остановила машину на обочине, включив аварийный сигнал, взглянула на часы, достала сигареты и закурила. «Неужели мне опять «преподнесут» сюрприз? Что на этот раз? – спросила она вслух, вспоминая Машу Дроздову и снимок УЗИ. Егор не мог меня обманывать. Что принесёт мне эта встреча? Господи, почему я так волнуюсь? Боюсь услышать что-то неприятное или потерять Егора? А ведь я, действительно, боюсь его потерять. Что это – чувство благодарности, некое удобство, привычка, а может, любовь? Мы с ним вместе больше года и я не задавала себе подобных вопросов. Мне с ним очень хорошо и спокойно. Не спокойна только его служба, но я и с ней смирилась. Согласилась выйти за него замуж и хочу ребёнка. Почему так на душе беспокойно?» Мысли в голове путались и внушали то страх, то вселяли надежду. Прошли минут двадцать, прежде чем она повернула ключ зажигания. Машина плавно тронулась с места и, заняв свою полосу, «направилась» в город. Остановившись на стоянке и выждав время, Милана вышла из машины и направилась к входу в парк. На ней был короткий полушубок, джинсы и высокие ботинки. Сунув смартфон и ключи в карман полушубка, накинула на голову капюшон, надела перчатки и медленно пошла по центральной аллее. Дорожки были свободны от снега, который теперь лежал на газонах и искрился под неярким зимним солнцем.

– Милана? – услышала она у себя за спиной голос и обернулась. – Это я Вам звонила. Здравствуйте. Пройдёмся?

– Добрый день, – ответила Милана, разглядывая незнакомку. На вид ей было около сорока лет. В длинной шубе она казалась ростом выше, хотя рядом с Миланой была «на уровне». На голове – яркий платок, покрывающий не только голову, но и плечи, лёгкий макияж.

– Меня зовут Лариса Сергеевна, можно просто Лара. Я не скажу вам ничего неприятного, не буду обсуждать вашу личную жизнь, но разговор этот необходим. Я не дам Егора Вам в обиду.

– У меня и в мыслях не было его обижать. Чего Вы хотите? – спросила нетерпеливо Милана.

– Я знаю Егора больше десяти лет. Знаю по службе, знаю вне службы. Мы не сразу стали близки, но это случилось. Между нами не было даже влюблённости. Просто, встретились два одиночества. Мы наших отношений не афишировали, хотя встречались лет пять. Не скажу что часто, но нас это устраивало. Егор начинал служить с нами после университета. Была у него несчастная или роковая любовь, я не знаю, но переживал он это довольно долго.

– От меня Вы что хотите? – спросила Милана, остановившись.

– А Вы не понимаете? Я не хочу видеть его потухший взгляд и кислую физиономию в очередной раз. Вы же не станете убеждать меня и утверждать, что хотите видеть его счастливым?

– Вы сейчас думаете о его счастье или о своём месте рядом с ним, которое я заняла? Говорите прямо, не надо лукавить.

– Мне нравится Егор. Я этого не скрываю, но между нами уже нет тех отношений, что были, Я вижу и то, как он изменился, после того, как встретил Вас, ожил. Меня пугает только то, что он не нужен таким как Вы. Вам нужен денежный мешок. Ему уже разбивали сердце. Вы хотите повторить?

– Что Вы, Лара, обо мне знаете? Вы так печётесь о судьбе Егора, что я начинаю ревновать.

– Ваша ревность беспочвенна. Мы с ним больше двух лет не встречаемся. Вы либо не обнадёживайте его, либо выходите за него замуж, – сказала она так, словно поставила ультиматум. – Почему, Вы не найдёте себе подобного? Егор увлечён, и забывает, что Вы птица не его полёта. Поиграете и бросите?

– Я подумаю, Лариса Сергеевна, над Вашими словами. Я не столь состоятельная дама, чтобы содержать мужчин, да и Егор не станет жить за чужой счёт. Скажите, сколько Вам лет и зачем Вы вообще завели этот разговор?

– Мне чуть больше сорока. Моему сыну двадцать. Я не знаю, что я сделаю, если в одно прекрасное время, какая-то мажорка им будет вертеть, а он при этом страдать. Нельзя отдавать хорошего мужчину в плохие руки.

– Не переживайте. Я Егора не обижу. Он был моим первым мужчиной, и это я, как вы говорите, разбила ему сердце.

– Вы были знакомы? – удивилась она. – Давно?

– Мы познакомились, когда мне было семнадцать. А кто кому разбил сердце, вопрос спорный. Прощайте, – улыбнулась Милана, развернулась и пошла в обратном направлении. «Хорошего мужчину в плохие руки», – надо же такое придумать», – думала она, садясь в машину.

Дождавшись Егора со службы и накормив его ужином, Милана решилась на разговор. Она вновь и вновь вспоминала слова новой знакомой, которая так переживала за спокойствие Егора.

– Егор, кто такая Лариса Сергеевна? – улыбаясь, спросила Милана.

– Почему ты о ней спрашиваешь? Вы знакомы?