– Куда мы в такую рань? Давай лучше займёшься со мной всеобучем. Что там у тебя нового есть по части компьютера? Обед и ужин у нас есть, грязного белья нет, а пылесосила я вчера. Ты заметила, что мама не возражала против поездки на рынок, а значит не против моего прогула в университет, – говорила довольная Даша.

Они осваивали новые программы часа два, пока Даше не надоело это занятие.

– Давай показывай свой гардероб, – попросила Оля.

Даша открыла шкаф, покраснев при этом. Вещей было не много, все они были качественные, но куплены были, ни год и, ни два назад.

– Ладно, не красней, подберем новое, если ты не будешь капризничать, – успокоила Оля Дашу, обняв её за плечи.

Прогулка по рынку длилась не менее трех часов, они возвращались с сумкой «челнока», в которой лежала короткая дубленка, отороченная мехом, теплые джинсы и ботинки, пуловер из ангорки, короткое трикотажное платье с длинным рукавом и кофта. Даша была тронута такой заботой Оли. Она знала, сколько это стоит, и у неё не поворачивался язык заикнуться о подарках родителям.

– Даша, замени себе шапку на комплект с шарфом и варежками. Смотри, какой выбор, – предложила Оля.

– Оля, ты и так кучу денег извела. Меня мама отчитает.

– Не переживай, прорвёмся! Мы и им купим обувь. Я обратила внимание на сапоги, которые стояли в прихожей, глаза есть.

Они купили обувь родителям, шапку и варежки Даше, темные футболки и спортивные брюки Сергею, костюмчики мальчишкам.

– А Косте? – спросила Даша, напоминая Оле о муже

– Для Кости подарок я сама, – шутила Оля. – Мы люди военные, на работу ходим оба в форме. Для летних вещей не сезон, а зимой нам ходить не куда. Не обижайся. Себе я тоже ничего не взяла. Теперь пять минут стоим и вспоминаем, что не купили, возвращаться не будем. В городе купим чего-нибудь вкусного, обмыть покупки, а конфеты возьму завтра.

– Оля, а банки? Мы совсем забыли про банки.

– Их на выходе продают, по пути и возьмём. Мама сказала брать с запасом.

Они вернулись домой около семнадцати часов. Обе довольные и счастливые – Даша новым вещам, а Оля тем, что сумела сделать приятное этой неизбалованной девушке. По дороге домой они купили пиццу, кусок буженины, йогурт и пирожные. Дарья Андреевна была уже дома.

– Мам, мы так погуляли, так погуляли, как никогда, – говорила Даша матери, протягивая покупки и снимая куртку. – Ты обедала? Мы такие голодные, но это того стоит.

– Мама, Дашу не ругай. Это моя инициатива, мне и ответ держать, – сказала Оля. – Только сразу накорми нас, а потом отчитывай.

– Заговорщицы! Не буду я вас ругать. Второе можно не греть – будете уплетать пиццу? Меня в компанию возьмёте?

После борща была пицца с кофе и чаем. Даше прямо не сиделось на месте. После обеда, убрав посуду, все перешли в большую комнату, где Даша разгрузила сумку и пакеты, показывая матери покупки. Покупая вещи по отдельности, Оля даже не думала, что может выйти так удачно. Даша, надев обновки, вышла к ним. Перед ними стояла «снегурочка» в дубленке, джинсах, шапке и шарфе.

– Правда, здорово? – спросила Даша.

– Не то слово. Очень красиво. Спасибо Оленька. У меня тоже есть для тебя подарок, примерь. – Дарья Андреевна открыла шкаф и достала упаковку с чем-то белым, протянула Оле.

Оля вскрыла упаковку и достала белую шелковую блузку. Длинный рукав, рубашечный ворот, а поверх кружевной жилет, вшитый в бока. Она, не стесняясь, сняла свитер, надела блузку, та сидела идеально, о чем поведало Оле зеркало.

– Мама, ты волшебница! Там еще обувь тебе и отцу, должна подойти.

– Нет, я только учусь. Это ты у нас сегодня добрая фея для нашей стрекозы.

Ботинки Дарье Андреевне пришлись в пору, а сапоги очень понравились Андрею Ивановичу. Вещи Сергея сложили в один пакет – они ждали завтрашнего решения их хозяина. Весь вечер был занят разговорами о внуках, жизни в гарнизоне. Дважды включали чайник к пирожным, а разговорам не было конца.

Утром мать позвонила Сергею, сообщив, что Оля у них и вечером собирается домой. Сын надиктовал небольшой список и обещал встретить Олю в аэропорту. Начались сборы «багажа» в дорогу. Оля укладывала свой багаж, а мать готовила сумку для сына.

– Вы бы дамы проветрились. На улице погода хорошая, сухо, безветренно. До обеда чтобы я вас не видел. Сидите как наседки дома, – сказал Андрей Иванович.

Перечить мужу и отцу не стали. Все дела были сделаны, и прогулка была всем на пользу. Они гуляли больше часа, вернулись с большим пакетом и тортом.

– Вы дамы фигуру совсем не бережёте. Вам это есть нельзя, сплошные углеводы, а мне терять не чего, мне можно, – принимая коробку с тортом, говорил Андрей Иванович. – За половину торта обещаю проводить в аэропорт лично.

Обед устроили царский. Оля купила красную рыбу в нарезке, курицу гриль.

– Андрей Иванович, мама, вы не сердитесь, не удивляйтесь, я ведь в первый раз приехала к вам в гости без повода. Просто захотела вас увидеть, пообщаться. Случай выпал не подходящий, но я поговорила с Костей, и он не стал возражать. Летом, если получится, на пару недель слетаем к родителям в город на Неве, а потом к вам. Примите?

– А куда мы денемся. За Дашу спасибо, сияет, как пятак, – сказал Андрей Иванович. – Деньги не предлагаю, знаю, что не возьмёшь, да у меня столько сразу и нет.

– Вот и поговорили. На нет и суда нет, – смеясь, сказала Оля. – Надо Косте позвонить, предупредить, что меня Серёжа встретит.

Отрезав кусок торта, Андрей Иванович чаевничал под телевизионные новости, не мешая «заседать» женсовету. Он проводил Олю в аэропорт, а встретил ее Сергей.

В марте, в день рождения Андрея Ивановича, позвонил Сергей, поздравил отца и радостно сообщил, что в числе четырёх курсантов он отправляется на паруснике «Надежда» в кругосветное плавание в начале апреля.

– Пап, ты представляешь, что это такое? Это же мечта! Мы летим до Москвы, потом Калининград, а потом 120 дней от Калининграда до Владивостока. Я знаю, будет нелегко, но я, же не хуже других, справлюсь.

– У тебя все получится, Серёга. Я даже не сомневаюсь. Даю маме трубку.

– Мам, повторяться не буду, но знай я такой счастливый. Прости, что не смогу поздравить тебя с днем рождения. Я привезу тебе подарок позже. Целую крепко. Дай Даше трубку. – Даша, закажи маме цветы от меня через курьера. Выбери время, когда она будет дома. 100 долларов лежат за нашей с тобой фотографией в рамке. Не подведи сестра. Целую.

Обговорив услышанное, и поделившись соображениями по поводу «кругосветки», родители как-то приуныли. С одной стороны они были очень рады за сына и гордились им, но встреча с ним откладывалась. Даша достала рамку с фотографией, вскрыла картон и увидела купюру, сложенную пополам. «Ну, партизан, ну конспиратор, больше четырех лет прошло, и ни слова не сказал о своем тайнике», – думала она, ставя рамку на место. «Маме букет я и так закажу от тебя, должен будешь, Робинзон. Это будет в воскресенье».

В апреле Дарья Андреевна отметила свой 50-ти летний Юбилей в кругу семьи. Она очень удивилась и обрадовалась, когда курьер принёс ей букет белых роз и коробку конфет «Чудный вечер», а в карточке было поздравление от Сергея.

– Как же это возможно? Он сейчас неизвестно в каких широтах, – говорила она радостно.

– Мамочка, на дворе 21 век! Не забывай об этом, – сказала Даша, глядя на отца.

После Юбилея, она собралась уходить на пенсию, стаж позволял, но её уговорили остаться хотя бы на год, и она дала согласие. Работать с каждым годом становилось труднее, и не физически, а морально. Привыкшая делать свое дело на совесть, она очень переживала такие моменты как отсутствие лекарств, скудные обеды. В такие моменты она чувствовала себя виноватой во всем, что происходит в отделении.

Серёжа вернулся в середине июля и прилетел домой 20 числа уже курсантом 4 курса. Даша перешла на третий курс и между делом заработала с Бетти несколько дипломов и медалей. Ни первый год подряд, они две недели проводили на турбазах Горного Алтая и области, не исключением стал и нынешний. К приезду студентов, вернулись из Питера Костя с семьей и они уже отдыхали две недели большой семьей. Были выезды на природу, рыбалку. Когда молодежь с удочками кормила комаров на рыбалке, бабушка с внуками ходили в зоопарк, цирк, на аттракционы. Отношения с родителями Оли и семьей Кости наладились. Теперь у Оли была своя квартира в Питере, о чём имелись документы. Правда, жили они три недели у родителей. Отец Оли честно признался, что специально не завозил мебель, оставляя это на усмотрение дочери. Сказать, что Сергей был доволен «кругосветкой» – это ничего не сказать. Он хранил в памяти мельчайшие подробности похода, и при первой возможности рассказывал об этом. Время пролетело незаметно, и предстояла опять разлука на год. Дарья Андреевна с мужем постепенно привыкали к такому повороту судьбы, уже не так тяжело переносили разлуку, и, не успев проводить гостей, они уже ждали их приезда. Их спасало присутствие Даши, она жила вместе с родителями и училась здесь же. В свои 19 лет речи о замужестве не заводила, пропадала в университете, и каждые выходные были заняты выставками собак то в качестве участника, то в качестве зрителя. Они с Бетти умудрились объехать не только свою область, но и соседние с такими, же любителями собак.

Весной 2006 года, проводя внеплановую, экстренную операцию, которая длилась более двух часов, Дарья Андреевна после обычных слов «всем спасибо», потеряла сознание. Десять дней реанимации и диагноз: «Геморрагический инсульт». Отец сообщил сыновьям о случившемся только тогда, когда жену перевели в отделение. Оба прилетели в один день. Дарья Андреевна лежала одна в двухместной палате, и ребята дежурили по очереди. Особой необходимости в этом не было, но ребята сами решили не оставлять маму, а доктор не возражал. Они рассказывали о своих делах, успехах, о доме, помогали ей с обедом, приносили фрукты и сладости, а первые ночные дежурства вспоминали детство и юность, пока мама не засыпала. Дарья Андреевна сама была врачом и знала два варианта исхода своей болезни, поэтому на седьмой день пребывания в отделении, во время обхода, она поговорила с врачом на чистоту.

– Скажи честно, мне стоит отправлять детей к месту службы или пусть задержаться ещё. Какой прогноз?

– На этот раз кажется, пронесло. По всем срокам рецидива быть не должно. Но, ты, же знаешь, не должно и не будет – разные вещи. Мы сделали МРТ, обнаружили аневризму и она в таком месте…

– Не продолжай. Я оперироваться не буду. Трепанация черепа может не дать шанса на положительный исход. Что ты предлагаешь?

– Будем лечиться консервативно, но долго, и реабилитация займет, ни один месяц. Функции будут восстанавливаться очень медленно, нужно время. Наберись терпения.

– Спасибо. Мне было важно услышать это. Ты ничего не скрываешь?

– Барышева, ты спросила, я ответил. Ты главное не хандри. Оперировать ты вряд ли сможешь, а в поликлинике на приёме можешь поработать месяцев через 5-6.

– Ты с ума сошёл? Я лучше на пенсию пойду.

– Вот ты уже и шутишь. Отправляй своих орлов. Превратила их в сиделок, санитарки мои и рады. Не порть мне дисциплину в отделении. Лежи и думай только о хороших вещах. Боль не терпи, мне для тебя ничего не жалко, из того что есть, конечно, – сказал доктор, похлопав ее по руке.

– Спасибо. Мне твой анальгин помогает, как ни что другое, – ответила Дарья Андреевна. Попрошу у Завьялова для вас упаковку, иначе разорю.

Дарья Андреевна попросила Дашу пригласить братьев.