Операция длилась 39 минут. Больной пришёл в себя после слов: «Всем спасибо».

– Виктор Иванович, всё прошло прекрасно, Вам не о чем беспокоится. Зря не послушали Семёна, пришлось нам работать. Через час, полтора я к Вам зайду, а пока Вы поспите, набирайтесь сил для беседы.

Больного увезли в палату, а «бригада» собралась в кабинете. Все ждали Хельмута. Дарья Андреевна взяла свою сумку и со словами: «Я сейчас», вышла. Чувствуя легкий озноб, она уселась на крышку унитаза, вскрыла одну за другой ампулы, набирая их содержимое в шприц. Надела манжету тонометра на руку, и нажала кнопку. Как опытный наркоман, в вену вошла сразу, а вот ввести дозу получалось с трудом. Озноб не позволял удерживать иглу в вене, и ей пришлось дважды проверять, не выскользнула ли она. «Будет синяк, – подумала она, сидя на крышке унитаза, прикрыв глаза. Голова становилась ясной, а тело расслабленным. Очень медленно, она собрала ампулы, шприц, упаковку, салфетку и всё бросила в мусор. Аптечку и тонометр спрятала в сумку. – Чего я глупая, прячусь? Они могли мне помочь, стоило лишь попросить», – думала она, продолжала сидеть, пока в дверь не постучали, – это была Кэт. Она открыла ей дверь и как-то неловко вышла.

– Тебе плохо? – спросила Кэт.

– Мне нужен горячий сладкий чай и помоги мне дойти.

Кэт усадила её в кресло, подала чашку горячего сладкого чая. Адам, взглянув на подругу Кэт, подошёл, измерил давление, пульс. Они были выше нормы.

– Со мной будет всё нормально. Вы решайте свои вопросы и помните – меня в операционной не было.

Она задремала, а очнувшись, не спешила посвящать в это окружающих, а лишь повернула голову на бок, в сторону от присутствующих. Незнакомый голос, отчитывал Клеменса, видимо, это был муж Кэт. Обсуждали действия доктора Гренца, решали, что ждать от больного Ковалёва, который имеет право подать жалобу на клинику, а главное, как избежать огласки. Сдав свою смену, никто из них не спешил домой. Дарья Андреевна решала для себя не менее важный вопрос, продолжать говорить на родном языке или признаться в знании немецкого. «Нет, не время. Кэт даже не вспомнила о наших занятиях», – подумала она и «проснулась».

– Кэт, как больной? – спросила она подругу так, как будто они были в кабинете одни. – Переведи мужу, что оперировал ваш хирург, а возникнут вопросы о моём пребывании здесь, сошлитесь на то, что больной настаивал на нём. Что-то другое я посоветовать вам не могу. Пойду, проведаю земляка.

Дарья Андреевна приоткрыла дверь палаты, заметила, что больной не спит, постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Она поставила стул рядом с кроватью, присела.

– Как, Вы себя чувствуете? Что с настроением?

– Чувствую себя нормально, а настроению взяться неоткуда. Ни позвонить, ни увидеть, – ответил он и отвернул голову в сторону от неё.

– Это вы зря. Операция прошла хорошо, даже лучше чем я ожидала. Вашему здоровью ничего не угрожает. Как сказал Ваш друг Семён: – «Вы здоровы, как бык», а ненужный аппендикс мы удалили. Сделай Вы это раньше, всего бы этого не случилось, – говорила она. – Вам нужен телефон? Возьмите до завтра мой, утром я куплю Вашу модель. Какие Вы носите очки? Можете примерить мои, у меня есть запасные. Настроение не улучшилось?

– Спасибо, доктор. Вы здесь работаете? – больной пытался улыбнуться.

– Нет, я на пенсии. Живу в России, а сюда приехала сегодня к подруге юности дней на десять. Вот она здесь работает, привела меня на экскурсию, а живет в Германии уже лет 35. Клиника обратилась в полицию, Ваш счет завтра заблокируют, а она Вам выставит счёт только за оказанные услуги, остальную сумму вернёт. Находиться Вы будете здесь дней 5-7. С завтрашнего дня, можно будет ненадолго вставать. Вот, пожалуй, и всё. До завтра. Отдыхайте и забудьте о такой болезни как онкология. Вас кто-то очень хитро развёл, как говорит моя дочь. Подумайте об этом.

– Подождите. В пиджаке есть наличные, подайте, если не трудно.

– Все завтра. Кнопка вызова врача рядом. Посоветовать Вам хотела, пока сами во всем не разберётесь, не пугайте родных и не откровенничайте пока ни с кем. Семену можете позвонить, но он не знает, что Вы в Германии.

Она вернулась в кабинет. Все, кроме Хельмута, собирались его покинуть, ждали только её. Клеменс и Адам доказывали друг другу правоту.

– Я виноват, признаю. Она действительно очень грамотный диагност и хирург с большим стажем, но я не буду извиняться перед ней, она прикрывала не только мой зад. Плановой операции, с которой я не справился, у меня не было, – оправдывался Клеменс.

– Да, ты, идиот! Ей грозит тюрьма за операцию без лицензии, а ты отделался легким испугом. Швы от двух полосных операций рассосались? Где были твои глаза? Гренц своё получит, но и ты особо не радуйся, не всё ещё закончено. Когда Ковалёв придёт в себя, моли Бога, чтобы он не подал жалобу, не рассказал всей правды, – с вызовом говорил Адам.

Две подруги и Адам вышли из клиники и направились к стоянке. Адам открыл дверь машины перед Дарьей Андреевной, Кэт села за руль и они поехали домой на одной, оставив машину Адама на стоянке. Завтра им предстояло всем быть в клинике.

– Сильно устала? – спросила Кэт. – Спасибо тебе, Даша, спасибо от нас всех. Это просто чудо, что ты оказалась рядом. Мне трудно представить, что было бы с пациентом. Клеменс позволил себе лишнее на дежурстве, и он за это ответит. Необычно начался твой отдых. Как там русский?

– Мне не нравится его моральное состояние, он подавлен, расстроен. Мне нужно попасть в магазин купить ему телефон и очки. Останови там, где это можно приобрести.

Кэт перевела сказанное Адаму, тот согласился помочь, и вернуться домой на такси. Дарья Андреевна запомнила адрес и название торгового центра на будущее. Сделав необходимые покупки с помощью Адама, они вернулись домой с точной копией телефона Владимира Ивановича и очками в тонкой оправе. Белый трехэтажный дом, окруженный с трёх сторон садом, выглядел легким и воздушным. В доме их встречала Кэт, стоя в гостиной, из которой вела лестница наверх.

– Твою сумку я отнесла к тебе в комнату. Здесь у нас гостиная, столовая и кухня. В другом крыле комнаты и кабинеты Эльзы и Генриха. На втором этаже наша спальня и две гостевые комнаты, на третьем – комнаты занимают Адам, Клеменс, и наши дети, но чаще всего они пустуют. У всех есть квартиры в городе. В доме живут горничная и повар. Одна убирает, вторая готовит и покупает продукты. Обе живут в доме. Ты будешь жить на втором этаже, поднимайся и пока отдыхай. Идём.

Комната была большая и светлая, окнами, выходившая в сад. Дарья Андреевна приняла душ, легла на широкую, удобную кровать и уснула. Проснулась от легкого стука в дверь.

– Отдохнула? – спросила Кэт. Обедали без тебя, не хотели будить. К ужину спустишься или тебе принести сюда? Ты целый день голодная.

– Дай мне пять минут. Как у вас принято ужинать? Что мне надеть? – спросила Дарья Андреевна.

– Одевай то, в чём тебе удобно.

Дарья Андреевна надела новое платье, в котором была на свадьбе у Сергея и туфли.

– Сегодня особый день, я знакомлюсь с твоей семьёй, – сказала она и подумала: «Мне надо прикрыть синяк «наркоманки».

Они спустились в столовую, где их уже ждали. Дарья Андреевна почувствовала на себе любопытные взгляды пожилой пары. Кэт представила подругу хозяевам и усадила её рядом с собой. Чем чаще гостья бросала взгляды, во время очередного вопроса пожилой пары, тем больше они ей кого-то напоминали. Теперь переводчиком была пожилая женщина по имени Эльза. В конце ужина её осенило: «Штоль Эльза и Генрих – это имена из дневника отца. Если это не совпадение, то счастливый случай. Папа считал их погибшими, а они живы. Сегодня же поговорю с Кэт». После ужина они с Кэт уединились в комнате гостьи. Вспоминали прошлое, говорили о настоящем, рассматривали фото, собранные Дашей на карту памяти для компьютера. Кэт рассказала свою историю приезда и пребывания в Германии за все годы. Прошло четыре часа не меньше, прежде чем они решили расстаться. Дарья Андреевна, измученная вопросом «родства», прощаясь, спросила:

– Кэт, фамилия Штоль очень распространена в Германии? У меня будет к тебе просьба, прочти это и скажи своё мнение, – она достала из сумки дневник отца и передала подруге.

Спала она беспокойно, часто просыпаясь, но проснулась, как обычно в 6 утра, правда в другом часовом поясе. Приведя себя в порядок, она накинула на плечи плед и спустилась на первый этаж, где на кухне уже работала кухарка. Поздоровавшись и попросив чашку кофе с молоком, она вышла в сад. «Прочла Кэт дневник или нет»? – думала она, даже не догадываясь о том, что его прочли все члены семьи. Дневник, попавший в руки Кэт, прочёл её муж. Зная, что отец засыпает поздно, рискнул зайти к нему, отправив жену к тёте. Совет «большой пятёрки», куда вошёл и Адам, мало верил в совпадение, и спали все беспокойно, с нетерпением ожидая утра.

Дарья Андреевна спустилась к завтраку в белом брючном летнем костюме. Она поздоровалась и села рядом с Кэт, не задавая никаких вопросов, решив, что та скажет всё сама, но заговорила Эльза.

– Даша, мы все прочли дневник. То, что там написано, не может быть простым совпадением. Мы с Генрихом были уверены, что Андрес погиб, как и мама, когда нас забирали в госпиталь, а их оставили. После госпиталя мы попали в приют, через год нас забрал дядя. Ваш отец пишет, что подарил приёмной матери брошь. Вы её видели?

– Я получила брошь в наследство, после смерти бабушки. Брошь была в виде букетика ландыша с небольшим дефектом. На одном цветке отсутствовал зажим, удерживающий камень. Правда, брошь я продала ювелиру в Москве в апреле, перед свадьбой сына.

– Даша, Вам не сложно будет сделать тест? Нам хотелось бы быть уверенными, что вы дочь Андреса.

– Если для вас это важно, я готова. Сегодня же и сделаем, а Кэт поможет. Меня одно будет радовать, что вы живы. Значит, я вчера не ошиблась в своих предположениях.

Приехав в клинику, вместе с Кэт зашли в лабораторию, после чего Кэт отправилась работать, а Дарья Андреевна направилась в палату к Ковалёву.

– Доброе утро, выздоравливающему господину.

– Доброе утро, доктор, очень доброе. Мне велели вставать, а я боюсь это делать.

– Это мы сейчас поправим, – сказала она, снимая лёгкий пиджак и оставаясь в майке и брюках. Попробуйте сразу сесть, давайте руку, аккуратно опускайте ноги с кровати. Вот так и посидим. Голова не кружиться? Принимайте телефон и очки, чеки внутри. Теперь поднимайтесь на ноги, опираясь больше на левую ногу. Обернитесь простыней, как древние греки и бегом в санузел. Сделаете свои дела, зовите, будем принимать душ частями, – говорила она, помогая ему. – Вы позволите, в Ваше отсутствие, покопаться в Ваших вещах? Включите воду в кране – это Вам поможет. Можете песни петь, не напрягая брюшину. – Она вышла в коридор и попросила у дежурной сестры заменить постель. – Постель заменят сейчас, а белье, бросьте в корзину, его заберут вечером, а утром принесут чистым. Становитесь в кабину, согнитесь в пояснице и придерживайте полотенце на шве, его нельзя мочить. – Она развела воду и с помощью гибкого шланга, поливала пациента водой. Так она смыла вчерашний пот с него с головы до пояса. Через пару минут, простынь водрузили на бедра, усадив больного на крышку унитаза, и начали обтирание. – Ну, вот и всё! Теперь вы просто обязаны на мне жениться, – пошутила Дарья Андреевна, протягивая ему одежду и тапочки. – Посидите, минуты две, отдохните и одевайтесь. Моя помощь нужна?

В трусах и тапочках, Виктор Иванович прошлепал к кровати, постель на которой уже заменили, и устало присел.

– Чувствую себя как младенец, которого только что сняли с горшка и выкупали. Только мысли о том, что шов может разойтись, мешают, – смущённо говорил он.