– Я все тебе объясню, но только когда ты успокоишься. Уверяю тебя, Венеция, в моем поступке нет ничего, что может причинить тебе вред, – он по-хозяйски взялся за колокольчик и вызвал прислугу. – Принесите миссис Маршал стакан воды, ей нездоровится.

Элис, ругая себя за легкомыслие – надо было не пусть этого пройдоху! – поторопилась как могла и принесла не только воду, но и успокоительные капли. Когда трепетная забота возымела действие, Роберт решился продолжить разговор.

– Для начала объясню тебе, как я тут оказался. Ты ведь думаешь, что я тебя преследую.

– А разве это не так? Ты должен сейчас быть в Лондоне с женой или путешествовать по Италии, развлекаться, словом вести ту жизнь, к которой так стремился!

– Я и намеревался уехать, – вкрадчиво проговорил Роберт, – но узнал, что твой покойный муж, этот мерзавец, оставил тебя без гроша.

– Новости распространяются так быстро? – с горечью сказала она и отвернулась. Слышать все это было вдвойне неприятно.

– Вовсе нет, и это еще одна причина, почему я здесь. Никто, кроме может быть нашей дорогой тетушки не знает о банкротстве Маршала, но теперь от этом можно больше не беспокоится.

– Я тебя не понимаю!

– Хорошо, я начну с самого начала, – Роберт встал и начал прохаживаться по комнате, теряя самообладание. – Когда я приехал, то хотел только одного – облегчить твою участь. Я узнал, не спрашивай как, что есть одна особа, чье присутствие должно быть для тебя невыносимым. Так родился мистер Кеннет, которого ты перед собой видишь.

– Ты заплатил миссис Милз?! – загадка наконец была разгадана, но это не принесло Венеции облегчения.

– Да, и уговорил ее немедленно уехать. Я думал сразу же распрощаться с личиной адвоката, но потом… это оказалось выгодно. Гораздо проще общаться с кредиторами под видом юриста, а не дальнего родственника вдовы.

Венеция спрятала лицо в ладонях. Она отказывалась принимать правду – Роберт зашел так далеко, что вмешался в ее финансовые дела, не спросив согласия или совета! После роковой ночи в гостинице она была уверена, что больше не увидит кузена никогда, во всяком случае очень долго. И что же? Он все это время был на расстоянии вытянутой руки, плел интриги и вел дела, которые никак его не касались.

– Продолжай, – Венеция заставила себя взглянуть на непрошенного гостя.

– А собственно на этом мой рассказ и заканчивается. Я выкупил дом и все твои долги. Вот векселя!

По столику веером рассыпались бумаги. Почти как в ту ночь, когда Роберт вернулся с деньгами, выигранными в карты. Тогда влюбленный кузен готов был на все, чтобы освободить Венецию от ненавистного мужа, но теперь он сам становился ее собственником и владельцем Эриджа.

– Я не могу это принять, – еле слышно проговорила она, – если ты мечтал о холодной мести, тебе удалось!

– О мести?! – Бейли вскочил, его красивое лицо побледнело от накатившего гнева. – Я ни на минуту, слышишь, никогда не забывал о тебе с того часа, как вынужден был уехать из Пембрука! Я проклинал себя, о Боже, какая это была пытка, знать, что ты освободилась как раз тогда, когда я вздумал жениться на Габриэль! Я неделю провалялся в горячке и думал, что уже не встану на ноги. Но нет! Мне было ради чего выздоравливать. Я хочу тебя вернуть, искупить вину! Черт, что еще мне сделать, чтобы ты меня простила?!

– Я не сержусь на тебя за прошлое, Роберт и тебе не нужно просить прощения. Ты подарил мне столько счастья, это была красивая сказка, но она закончилась!

– Из-за моей жены? Я уехал и не собираюсь возвращаться в Лондон, и Габриэль с этим согласилась. Теперь нам не грозит нужда.

– Но я несвободна! – в отчаянии воскликнула Венеция. – Роль содержанки не для меня, Роберт, и ты всегда об этом знал! Поэтому… я дала слово другому!

Она упала в кресло и отвернулась, давая, наконец, волю слезам. Роберт, как громом пораженный, продолжал стоять посреди комнаты. Больше всего ему хотелось немедленно выпить пол стакана виски или что-нибудь сломать.

– И кто же этот счастливчик?

Роберт говорил нарочито спокойно, хотя внутри у него все клокотало от ярости. Ужасные догадки складывались в картину, которую ни принять, ни отбросить было невозможно.

– Это неважно…

– Вот как?! – стул полетел через всю комнату. – А я думаю, что запросто угадаю! Давно ты крутила роман с моим безупречным другом? Еще в Пембруке?

– Как ты смеешь?

– А ты не оставляешь мне выбора! – Роберт схватил ее за руки и рывком прижал к себе, не давая высвободиться, – Это мое право. Ты – моя и никакому Хантеру я тебя не отдам.

– Отпусти или я позову слуг, – выдохнула Венеция, не в силах справиться с обезумевшим от ревности боли Робертом.

– Пусть только кто-то сунется сюда и проломлю ему голову! Я не шучу! Ты так возмутилась, потому что считаешь меня слишком распутным? Ну конечно, я ведь женат, а мистер Хантер – образцовый военный, такой внимательный друг, к тому же холостой! А ты знаешь, что у него есть побочная дочь?

На минуту Венеция перестала дышать, ей показалось, что прямо в сердце всадили нож. Столько деталей, таких странных и необъяснимых открылось ей в эту минуту! Разве она сама и леди Пембрук не приписывали унылое настроение полковника какому-то событию из прошлого? Он прибыл в имение с Робертом, чтобы подлечить рану и забыть о том, что его тяготило, не ожидая и не жалея новых отношений. Но сердце – существо, которому нельзя приказывать. Симпатия и дружеское расположение переросли в любовь, а кровное дитя не удалось просто так выбросить из головы, как и чувство вины! Конечно, все так просто объяснялось. Отношения, которые связывали Хантера, остались в прошлом и, наверное, занимали тот час, когда он жил в Вест-Индии. И все-таки в это не хотелось верить.

– Теперь ты понимаешь, что между нами нет никакой разницы? По крайней мере я был с тобой достаточно честным. – Бейли разжал тиски объятий.

– Неужели ты думаешь, что я тебе поверю?

– Я был к этому готов. Если ты считаешь, что это плод моих фантазий, вот – почитай, у тебя отпадут все сомнения.

Письмо было от хозяйки пансиона, принимавшей на воспитание девочек. В нем было вкратце указано, что мисс Адель Хантер поступила в заведение миссис Челтем в возрасте пяти лет, где и находится до сегодняшнего дня.

– И давно ты это узнал? – письмо выпало из рук.

– Нет, несколько дней назад.

– Я не понимаю, если девочка находится в Хемпшире… это Бог знает как далеко отсюда. Неужели ты…

– Буду честным, это не только моя заслуга, мне помогли. Помнишь, я говорил, что сумел выманить миссис Милз из твоего дома? Она оказалась крепким орешком и отказывалась от денег, хотя я предлагал достаточно. Тогда мне пришлось пойти на одну уловку. Я попросил ее добыть всю информацию про моего благородного друга.

– И сказал, что это меня погубит, – закончила Венеция. – Теперь ее поступок становится для меня объяснимым. Деньги не могли бы окупить те унижения, которые любовница моего мужа должна была терпеть. Совсем другое дело стать орудием возмездия.

Венеция бессильно опустилась в кресло. Она чувствовала опустошение и равнодушие, как будто внутри все выгорело и превратилось в бесплодную пустыню. Роберт, видя ее страдания, прерывисто вздохнул и опустился на колени, прижимая холодные ладони к своему пылающему лицу.

– Ты все равно бы все узнала! Я совершил подлость, но только ради тебя. Пожалуйста, посмотри на меня. Я люблю тебя, Венеция. Я хочу тебя защитить, пока ты не отдала свою руку тому, кто заставит тебе еще больше страдать!

Она ничего не отвечала, позволяя целовать безжизненные руки, шептать слова признаний, что-то обещать. Поступок Роберта перечеркнул все, к чему она до сих пор стремилась: попытку вырваться из зависимых постылых отношений и посвятить себя достойному человеку.

– Уходи, прошу тебя! – Венеция вышла из оцепенения, ее глаза были сухими, а голос обрел твердость. – Я хочу… мне нужно побыть одной.

– Хорошо, – Роберт нехотя согласился с таким приговором. – Когда я смогу тебя увидеть? Завтра? В какой час ты принимаешь?

– Разве теперь это имеет значение? Эридж твой, ты можешь приходить, когда захочешь! А сейчас прости, я хочу прилечь.

Бейли словно сбросил с души камень. Одним махом он отрубил гидре все головы! Новости принесли Венеции боль, но зато теперь она никогда не подпустит к себе Хантера. Чувствительная женская душа не позволит ей связать свою жизнь с человеком, имеющим внебрачного ребенка и бросившим его мать. Миссис Милз заработала полученные деньги – она оказалась великолепна в своей роли: умная, хитрая и безжалостная соперница! Роберт покинул Эридж с неприятным осадком только из-за того, как выглядел его поступок в глазах самой Венеции. Но это теперь было не так важно. Завтра он утешит ее, увезет, покажет мир, будет дарить цветы и много, бесконечно много любви! Главное – дождаться завтрашнего дня, другие препятствия он умело убрал со своего пути.

Глава 23

На часах было одиннадцать, когда экипаж покинул пределы графства. Венеции чудом удалось задремать, и она проснулась во время остановки – кучеру требовалось сменить лошадей и взять новых пассажиров. Все, кто хотел размяться и перекусить, высыпали на улицу, но встревоженная беглянка не смогла бы сейчас проглотить ни кусочка. Свой отъезд она спланировала еще вчера, это было спонтанное, вынужденное решение. Раз уж Эридж перешел к Роберту, оставалось только искать кров у чужих людей – тех, кто не был знаком с графом или его другом.

К счастью, Венеция вовремя вспомнила о письме подруги. С Вайолет они вместе воспитывались в пансионе, но приятельнице повезло удачно выйти замуж и стать женой члена парламента. В последнее время подруга жаловалась, что совсем не справляется с отпрысками, а муж постоянно находится в разъездах, оставив ее тремя детьми. И если младшим мальчиком занималась нянька, то найти пристойную гувернантку для старших близнецов оказалось невообразимо сложно. Это была та самая удача, которая позволяла Венеции исчезнуть.

Вайолет не относилась к излишне любопытным людям, гораздо больше ее интересовали безобидные сплетни и собственная жизнь. Такой подруге не обязательно было рассказывать обо всем, достаточно написать, что Маршал спустил все до копейки и должность гувернантки будет с благодарностью принята. Миссис Маршал собрала чемодан – только самое необходимое, выехала на рассвете и пропала из Эриджа еще до того, как ее кинулись разыскивать. Конечно, к приезду Венеции в Ривед-хаусе не будут готовы в полной мере, но письмо было должно обогнать гостью, на что она искренне надеялась…

Трудностей и неудобств на новом месте миссис Маршал не боялась. Больше всего она опасалась, что в дороге ее нагонит кузен или тот, кого она еще вчера считала женихом. Приметив позади всадника, Венеция замирала от ужаса, но каждый раз это оказывался незнакомец, и постепенно страх сменился усталостью и душевной пустотой. Она старалась гнать от себя мысли о том, что сейчас происходит в Эридже, о взбешенном Роберте и о Хантере, который не ожидает найти дом пустым.

Время тянулось бесконечно долго, как и однообразные пейзажи за окном, и Венеция с нетерпением ждала момента, когда покинет экипаж. Она мечтала о чашке горячего чая, пыталась представить своих будущих воспитанников и надеялась, что подруга не растеряла прежнего гостеприимства. В юности Венеции доводилась дважды гостить у Вайолет, они спали в одной комнате, делились нарядами и сердечными тайнами. Конечно, спустя столько лет, приятельница должна была измениться, но эта тревога оказалась совершенно напрасной.

При встрече восторг и радость Вайолет были такими неподдельными, как будто им по-прежнему было пятнадцать лет.