– Помнишь, в прошлом году мы поймали папу под елкой? Он тогда сказал, что это по поручению Деда Мороза. Что тот пришел раньше, так как детишек много и нужно ко всем успеть.

– Тогда нам надо уже сегодня его караулить.

– Да. Вот только бы не заснуть.

– Давай спать по очереди?

– Давай.

* * *

На следующее утро Крокх встал с твердым намерением – раз дети перестали оставлять для него игрушки на улице, за ними нужно идти самому. В доме над его жилищем много детей. На ловких лапах он тихонько проберется ночью в детские комнаты и наконец-таки раздобудет новенький самокат. А если очень повезет, то грузовик или конструктор.

Весь день Крокх обдумывал вечернюю вылазку. Было очень страшно попасться кому-то на глаза, но как же быть, если дети перестали забывать игрушки на улице?

Вечером он плотно поужинал оладушками со сгущенкой. Пожалуй, плотнее, чем обычно. Если делаешь что-то, что тебе делать страшно, то лучше уж этим заниматься на сытый желудок. Так рассуждал Крокх и уплетал десятый оладушек, макая его в баночку со сгущенным молоком.

Он дождался сумерек и хмурого, беззвездного неба. Теперь даже Крокх мог на улице сойти за обычного ребенка. Подумаешь, уши из шапки торчат. Вот у Маши из шестого подъезда шапка с ушами, которые намного больше его, Крокховых.

Он выбрал окошко, где точно жили дети и уже не горел свет. Зажмурился, глубоко вздохнул и начал карабкаться по кирпичной стене на десятый этаж. Все окна и двери открывались Крокху сами собой, даже если были заперты на дюжину замков. Вот и сейчас нужное окно отворилось, стоило Крокху только до него дотронуться. В комнате было темно, но глаза Крокха были настолько же зоркими, насколько ловкими были его лапы. Дети спали. Ящик с игрушками стоял в дальнем углу комнаты. К нему-то Крокх и направился. Не теряя времени, он нырнул в заветный короб. Быстро перебирая лохматыми пальцами, Крокх выбирал самые интересные игрушки. Куклы его не интересовали, обычные машинки тоже. А вот если попадется грузовой автомобиль, то Крокх без сомнений его утащит.

* * *

Хоть Вероника и Миша договорились спать по очереди, получилось, что без сна лежали оба. С вечера они навели в комнате порядок: собрали все игрушки в ящик, развесили вещи в шкафу, проверили, чтобы на полу ничего не осталось (не хватало, чтобы Дед Мороз споткнулся и еще что-то обронил). Под елкой тоже все освободили. Миша в этом году попросил у Деда Мороза железную дорогу, для нее нужно много места.

Перед сном они почти не разговаривали. Миша, тихонько отвернувшись к стенке, рассматривал фото с Дедом Морозом и Кругляшом. А Вероника в потемках вглядывалась в настенные часы, которые будто уснули. Стрелка улиткой ползла по циферблату, а сна как будто и не бывало. Хорошо, что каникулы, и утром не нужно в школу.

Когда лунный свет заиграл на боках елочных шаров, Вероника уже едва справлялась с дремотой. Миша сну не сдавался. Он натянул на голову одеяло, оставив небольшую щелку. Через нее он следил за елкой, но Деда Мороза так и не было. Но стоило только Мише подумать, что вся затея напрасна, как окно спальни распахнулось, и в него ввалился некто круглый и очень проворный.

И это был не Дед Мороз.

* * *

Гость был ростом с Мишу, а по толщине как Миша и Вероника дважды вместе взятые. Он очень ловко и тихо переставлял большие ступни. Руками размахивал так, будто идет по канату. Путь его лежал не к елке, а к ящику с игрушками!

Миша не знал, как поступить. Не отрываясь, он следил за странным гостем и гадал, не спит ли Вероника. Видит ли она то же, что Миша? Между тем круглый добрался до ящика, остановился перед ним на секунду, присел, подпрыгнул и нырнул в игрушки с головой.

Миша тут же перекинулся через перила, чтобы заглянуть на нижний ярус к сестре. Вероника решила сделать то же самое, поэтому они больно стукнулись лбами и громко ойкнули.

– Тихо! – зашикала Вероника на брата. Миша зажал рот и уставился в угол с игрушками. Ящик дергался, подпрыгивал и даже вертелся на месте. Гость ничего не услышал и продолжал копаться в игрушках.

Вероника и Миша слезли с кровати и тихо подкрались к круглому сзади. Из ящика торчали две ноги, обутые в старые и очень потрепанные ботинки с прорезями для пушистых пальцев.

– Что он ищет? – прошептала Вероника.

– Может, хочет у нас что-то украсть.

Миша подумал, что нужно было все-таки спрятать камаз, который бабушка подарила на день рождения. В следующую минуту пушистая то ли лапа, то ли рука вынула из ящика тот самый грузовик! Бросила рядышком и снова нырнула в ящик.

– Ой, – огорчился Миша.

– Так, нужно что-то делать, – сказала Вероника. Она задержала дыхание, мысленно досчитала до пяти и постучала по ботинку гостя, словно в дверь. Ящик замер, и ноги тоже. Из вороха игрушек показалась лохматая голова с торчащими из старой вязаной шапки ушами. Уши у Круглого торчали не как у Васьки из соседнего дома, а совершенно по-особенному. Росли они из макушки, а на кончиках раздваивались, как рыбий хвостик.

– Ой, – воскликнули Миша и Вероника одновременно.

– Ой, – ответило существо, то ли улыбаясь, то ли скалясь клыками, которые смотрели в разные стороны.

Брат с сестрой поглядели друг на друга. Миша бросился к подушке и достал конверт с фотографией.

– Это он! Кругляш! – мальчик ткнул пальцем в фотографию, а потом в лицо гостю. Тот отпрянул, спрятал клыки и сложил на груди лохматые то ли лапы, то ли руки. «Он нам улыбался», – догадалась Вероника и пожалела о том, что ее младший брат так плохо воспитан.

– Здравствуй, – тихо сказала она, с опаской посматривая на торчащие из лохматых пальцев когти. – Кто ты? И зачем к нам пришел?

Гость приоткрыл один клык и хмыкнул. Покосился на машинку, брошенную на пол, и ногой отодвинул ее за ящик.

– Я не Кругляш. Я – Крокх!

– Я Вероника, а это мой брат Миша. Очень приятно, Крокх. И все же, что ты тут делаешь?

Крокх наклонил голову, опустил руки и шумно вздохнул.

– Я лучше пойду, – тихо сказал он и направился в сторону окна. Звук его шагов был похож на шуршание папиных тапочек по полу.

– Стой! – Миша подбежал к Крокху и снова ткнул пальцем в фотографию. – Смотри, это ведь ты?

Часть 2

Фотокарточка лежит под подушкой

И тихонько шепчет на ушко:

«Крошке Крокху помоги,

Маму с папой его найди».

Крокх хотел было отмахнуться и уйти восвояси. Но невоспитанный мальчишка, который назвал его Кругляшом, снова начал тыкать ему в лицо маленькой фотографией. Он поднес ее так близко, что даже нехотя Крокх увидел на ней то же существо, которое видел в отражении каждый вечер в окне. Круглое лицо с большими голубыми глазами. Два клыка, которые словно поругались и отвернулись друг от друга. Раздвоенные уши на самой макушке торчали из этой же зеленой шапки, но на фото она казалась новее и наряднее. Это был он, Крокх! И да, да, он был круглым, как новогодний шарик.

– Ой, – только и смог сказать Крокх. – Это и в самом деле, кажется, я.

На фотографии он сидел на руке большого человека с длинной белой бородой и густыми усами. Усы закручивались кверху почти до самых бровей, над которыми нависала огромная красная шапка с белым мехом по краям. Старик улыбался и смотрел на Крохка, а Крокх – на него.

– Откуда это у вас? – лохматая то ли лапа, то ли рука почесала где-то между раздвоенных ушей.

– В прошлом году нашли под елкой. Дед Мороз обронил, видимо, – пожала плечами девчонка, не отрывая глаз от Крокховых когтей.

– Дед Мороз? А кто это? – Крокх почувствовал, будто внутри него пошел теплый снег. Воспоминания запорхали снежинками где-то в груди.

– Дед Мороз – это тот, кто детям на Новый год дарит подарки, – пояснила девочка. – Он прилетает на воздушных санях в каждый дом и складывает под елку игрушки.

Крокх вздохнул, вновь почесал макушку и сел на пол, сжимая в руке загадочную фотографию.

– А почему мы с ним на фотографии вместе?

– Это уж тебе виднее.

Крошка Крокх понял, что ему вовсе не виднее. И загрустил. У него совсем нет друзей. А у Кругляша на фотографии есть такой большой, замечательный и, наверное, очень добрый друг.

– Это не я, – вздохнул он. – Я не знаю никакого Деда Мороза. И мне пора.

– Но откуда ты? И почему ты хотел своровать наши игрушки?

– Я не хотел воровать!

– Нет, очень похоже, что ты воришка, – настаивал мальчишка.

– Нет!

– Тогда кто ты? Откуда ты?

– Я живу под вашим домом. Под вашим домом – мой дом.

– Как давно ты там живешь?

– Одну зиму, одну весну и одну осень.

– Зачем тебе наши игрушки?

– Я… Я не знаю.

– Тогда что ты знаешь? – сердито топнул ногой Миша.

– Что я Крокх. И собирать игрушки – это моя работа.

Из голубых глаз Крокха выкатилось несколько слезинок… Нет! Льдинок. Он смахнул их краешком то ли лапы, то ли руки. Встал с пола и направился к окну, волоча за собой рваные ботинки с мохнатыми пальцами.

* * *

– Тебе не кажется, что с ним случилась беда? – Вероника поставила фотокарточку на пушистую елочную ветку рядом с игрушечным Дедом Морозом.

– Похоже на то.

– Надо ему помочь. Нужно увидеться с Дедом Морозом. Если на фото не Крокх, то, возможно, это кто-то из его родных.

– Верно. Нам нужен Дед Мороз, – кивнул Миша.

Вероника посмотрела на часы и вздохнула. Половина пятого.

– Сегодня он уже не придет. Теперь только завтра. Нам нужно хорошенько выспаться.

Следующий день пролетел в новогодних хлопотах. Вероника помогала маме готовить: раскладывала клубнику по нарядным бумажным формочкам, а мама наливала в них ванильное тесто. Скоро в формочках вырастут пышные новогодние кексы. Девочка мечтала стащить один и угостить Деда Мороза.

Миша впервые за долгое время не стал бороться с дневным сном. Глаза не слушались и смыкались сами собой, а сон настигал его в самых неожиданных местах: за обеденным столом с ложкой в руках, на санках во время прогулки. И даже вечером, когда папа решил поиграть в прятки, Миша умудрился задремать в своем укрытии – большой коробке из-под елки, которая примостилась в коридоре за шкафом.

За ужином брат и сестра то и дело переглядывались и посматривали на часы. Миша не мог разобрать, о чем говорит стрелка старенькой кукушки, но ему казалось, что если не отрывать от нее глаз, то время побежит хоть немного быстрее.

И вот наконец мама пожелала им спокойной ночи, включила ночник и вышла.

Дети зарылись в одеяла, оставив по небольшой щели с видом на елку. Разноцветная гирлянда освещала все вокруг и играла со стеклянными шарами в пятнашки. Игрушечный Дед Мороз в ворохе ваты румянился и улыбался. Вероника закрыла глаза и попыталась представить родителей Крокха. Какие они? Чем занимаются? Скучают ли они по малышу? Нарисовать образ Крокховых мамы и папы было непросто, и девочка открыла глаза, опасаясь заснуть за фантазиями. И в это мгновение она увидела, как чья-то огромная рука в громадной красной варежке приподнимает нижние ветки елки и кладет рядом огромную коробку. «Железная дорога», – мелькнуло у Вероники в голове. Не чувствуя ни рук, ни ног, она вскочила с кровати, едва не столкнувшись с Мишей. Он летел с верхней полки так стремительно, что приземлился на пол прямо рядом с елкой. Ойкнул. То ли оттого что больно ударился коленкой, то ли оттого что перед ними стоял самый настоящий Дед Мороз. Точнее, не стоял, а сидел на корточках рядом с сияющей коробкой, на которой была нарисована железная дорога его, Мишиной, мечты.

Дед Мороз тоже ойкнул и подскочил, хрустнув коленями.

– Ох-ох! Проклятый ревматизм! – застонал он. – Вы почему не спите?! Вам давно пора спать, непослушные дети!