Голиков толкнул Тасю на глубину и тут же потянул ее вниз. Она погрузилась под воду с головой, стала вырываться, но Кирилл держал ее за руку, не давая ей возможности всплыть и вздохнуть. Он вытащил ее только тогда, когда ей совсем нечем было уже дышать.

Таисия появилась из-под воды и начала жадно хватать воздух ртом, стараясь отдышаться.

– Что, не нравится? – зло скалил зубы парень, глядя, как девчонка пытается выжить.

А сам вновь погрузил ее под воду, надавливая на голову и не давая ей всплыть.

Тая металась под водой в дикой истерике, борясь за свою жизнь и стараясь хоть как-то вырваться из рук этот изверга. В какой-то момент она больно ударила Голикова ногой в пах, чем очень его разозлила.

Тогда он с силой нанес ей ответный удар ногой в живот, и девушка зашлась от болевого удушья. Потом вытащил ее из-под воды, дал ей немного отдышаться, вновь врезал ее своей крепкой ладонью по лицу, снова и снова погружая ее под воду.

– Будешь знать, как бить меня, стерва московская! – приговаривал он, раздраженно глядя на нее сверху.

Он то топил ее, то вновь вытаскивал, а когда она сопротивлялась, то бил ее по голому телу, нисколько не щадя.

В какой-то момент Тая поняла, что пришел ее конец. Она вспомнила, как просила у Бога смерти, когда умирала Шура. Но теперь она отчаянно сражалась за свою жизнь, ведь ей так хотелось жить, сейчас, когда она так сильно полюбила Федора, и когда все так хорошо у них складывалось. Они так долго искала свое счастья и нашли, а теперь хотят быть вместе и растить Бобровых ребятишек.

Силы ее совсем иссякли. Дышать было нечем. Она в последний раз посмотрела вверх и сквозь мутную воду увидела тусклые отблески солнца. Тася понимала, что теряет сознание, еще раз попыталась оттолкнуть Голикова от себя, но тут же обмякла и провалилась во тьму.

Видя, что она больше не сопротивляется, Кирилл достал ее бездыханное тело, заглянул в ее посиневшее лицо и потянул к берегу, зло приговаривая:

– Нет, ты мне дохлая не нужна! Ты мне живая нужна! А ну дыши, гадина такая! – и с силой ударил ее по лицу ладонью, пытаясь привести в чувства.

Но она никак не отреагировала на это, а беспомощно болталась в воде, не подавая никаких признаков жизни.

Тогда парень спешно потащил ее за волосы к берегу. Выкинул свою жертву наполовину на сушу, склонился над ней, чтобы перевести дыхание, а сам с нескрываемой ненавистью смотрел на неё.

Костя опять бросился к нему. Он попытался оттолкнуть этого садиста и хоть как-то помочь тете Тае.

Но тот снова с силой отшвырнул его на берег и громко проговорил:

– Иди погуляй, сопляк! Мы тут без тебя разберемся!

Заливаясь горькими слезами, мальчик в очередной раз пополз к нему, все еще пытаясь защитить бездыханное тело Таисии. Но вновь получил от него пинок и, всхлипывая навзрыд, отполз в сторону.

Но тут с берега, в два прыжка, около Кирилла выросла могучая фигура Федора. Не давая ему опомниться, Тополь с силой ударил его кулаком в грудь, а тот мгновенно пошатнулся, сразу как-то обмяк и полетел в кусты, падая навзничь. Не обращая на него внимания, мужчина бросился спасать Тасю. А его он потом убьет, порвет на мелкие кусочки, сотрет в порошок, но это будет чуть позже. А сейчас надо спасти ее. Она должна жить, ведь он так сильно полюбил эту девочку, что жизнь без нее просто остановится.

Федор мгновенно склонился над ней и с силой потряс ее за плечи. Потом слегка похлопал по щекам, но её бледно-синее тело оставалось лежать неподвижно. Её темно-синие губы пугали его, они словно почернели, и он в страхе закричал:

– Живи! Пожалуйста, живи!

А сам стал спешно делать ей искусственное дыхание, вновь потрепал ее по щекам, но Тая продолжала лежала в полном безмолвии.

Тут к нему на помощь подбежал Иван, а следом, запыхавшись, подоспел и Николай. Оценив всю ситуацию, Коля быстро скомандовал:

– Поднимаем ее за ноги!

Федор сразу послушался его, и они вдвоем подняли девчонку вверх ногами.

Николай Степанович ударил её ладонью по спине, в области легких, потом они с силой тряхнули ее и прислушались к дыханию.

Но тут Ваня закричал:

– Вода изо рта пошла!

– Трясём ещё! – командовал мужчина.

Они снова потрясли Тасю за ноги. Он опять похлопал её ладонью по спине. А сами все смотрели на ее голову, наблюдая, как медленно вытекала из ее рта вода.

Через какое-то время она кашлянула, потом еще, и они аккуратно опустили ее на землю.

Федор присел на колени, резко склонился над ней и стал умолять:

– Дыши! Пожалуйста, дыши!

Тут Тая зашлась в истерическом кашле. Она с трудом дышала, хватая ртом воздух, билась в истерике, держась руками за горло. Девушка отталкивала от себя всех, вновь кашляла, потом валялась по траве и никак не могла отдышаться.

Федор вздохнул с облегчением. Было радостно от того, что она очнулась, но в тоже время казнил себя и ненавидел за то, что отпустил ее купаться одну. Он сам не раз предупреждал ее, чтобы она не ходила одна на речку, а тут так необдуманно отпустил ее. Он попытался обнять девчонку, но она оттолкнула его и снова закашлялась, потом упала на траву и забилась в истерическом плаче. Ее бледно-синее тело дрожало, оно всё было сплошь в синяках и больших кровоподтёках.

Увидев все это, Тополь зло прорычал:

– Убью гада! – и бросился к Голикову.

В это время Кирилл начал приходить в себя. Он зашевелился в кустах, попытался повернуться, чтобы встать, не совсем понимая, что с ним произошло?

Федор поднял его с земли, поставил перед собой и громко приказал:

– Стоять!

Тот приоткрыл свои мутные глаза, не до конца осознавая, где он находится.

Мужчина с силой ударил его в грудь, и тот вновь полетел в кусты, падая навзничь. Тогда Федор снова полез за ним, чтобы добить его там, чтобы такая мразь, как он, не ходила больше по этой земле.

Но сзади на него навалился Николай. Он стал с силой удерживать его, стараясь остановить брата от безумного шага.

– Займись девчонкой! – кричал ему Коля, не давая приблизиться к Голикову.

– Убью! – рычал Федор, глядя в кусты, а сам пытался оттолкнуть его, чтобы осуществить задуманное. – Пусти! Убью урода! – рвался он из цепких рук Николая, чтобы отомстить за самую любимую и дорогую ему девчонку на свете.

Но тот крепко охватил его за шею, понимая, чем может обернуться для них это побоище.

– Неси ее домой! Я сам здесь с ним разберусь! – предложил Николай Степанович, в надежде уберечь теперь Голикова от неминуемой расправы.

Федор выдохнул из себя воздух гнева и злобы, а сам прорычал словно раненый зверь, закрывая на мгновение глаза. Потом уже тише пообещал:

– Я все равно его добью… потом…

– Потом добьешь, а сейчас помоги ей, – смотрел на него брат, потрепав его по плечу своей увесистой ладонью. – Вон как дрожит вся. Еще заболеет, не дай Бог.

– Не отпускай его, – выдавил из себя Федор, с досады качая головой.

– Не отпущу, – заверил его Коля и убрал от него свои руки.

Он сразу отшатнулся в сторону, повернулся и быстро подошел к Таисии.

Она сидела на земле и дрожала всем телом, в какой раз заходясь от удушливого кашля. Девушка обхватила свои колени руками, а сама безразлично смотрела себе на ноги, вновь плакала и кашляла одновременно.

Федор опустился перед ней на колени, а сердце разрывалось от отчаяния и боли.

К ним незаметно подошел Костя. Растирая по щекам слёзы, он громко всхлипнул и заговорил:

– Я не мог ничего с ним сделать… Я его бил-бил, а он сильнее меня… Я так хотел ей помочь…

– Ты молодец! – похвалил он мальчика. – Ты сам не знаешь, какой ты молодец!

А сам аккуратно укрыл Тасю махровым полотенцем, подхватил ее на руки, встал с колен и быстро понес ее домой.

Николай Степанович и Ваня проводили их долгими пристальными взглядами, а мужчина скомандовал:

– Костя, собери сумку и дуй за ними.

Паренек послушался, быстро оделся, собрал вещи Таисии, убрав их в пляжную сумку, повесил ее себе на плечо и побежал догонять Федора.

– Что с этим делать будем? – кивнул Иван на Голикова.

– Отпускать нельзя, – мотнул головой Тополь. – Федор его потом обязательно найдет и добьет – это факт. Надо участкового вызывать. Пусть он оформит, как положено.

– У меня его телефон есть, – вспомнил Якимов и достал из кармана свой мобильник.

Он быстро нашел нужный ему номер и протянул трубку Николаю.

Тот принял сотовый, подождал, когда на том конце ответят, и громко заговорил:

– Семеныч, ты?

– Да, слушаю.

– Тополь Николай тебя беспокоит. Тут у нас ЧП. Давай дуй сюда на речку и бегом. Мы прямо за подвесным мостом у Тихой заводи. А то, боюсь, большая беда будет!

– Уже еду, – мгновенно согласился участковый, понимая, что Тополь просто так звонить не станет.

Федор быстрым шагом шел по селу, крепко прижимая Таисию к себе.

Она уронила голову ему на грудь и тихим, дрожащим голосом прошептала:

– Пусти… я сама пойду…

– Молчи, – смотрел он в ее бледное лицо, – береги силы, прошу тебя.

– Я тяжёлая… – невнятно бормотала она.

– Я донесу тебя, хоть на край света, только ты держись.

– Я думала… больше никогда тебя не увижу… – громко всхлипнув, залилась слезами Тая.

На них оборачивались прохожие, в недоумении глядя им вслед. Кто-то пытался спросить: что случилось? Но Тополь молча двигался вперед, стараясь поскорее унести девушку от назойливых глаз.

Следом за ними поспевал и Костя. От него все и узнали, что произошло у Тихой заводи. Ребенок есть ребенок, и он со своей наивной простотой поведал, что приключилось на речке.

Федор принес Тасю к себе домой. Он ногой распахнул дверь, быстро и уверенно прошел в комнату, подошел к кровати и уложил на неё девчонку.

Она сильно дрожала, ее бил сильный озноб, сотрясая ее хрупкое и истерзанное тело.

Тогда мужчина укрыл ее теплым одеялом, а следом еще и пледом. Он хотел пойти и подогреть ещё чайник, но Таисия вдруг вскрикнула:

– Не уходи, прошу тебя!

Тополь опустился перед ней на колени и тихо сказал:

– Я хотел воды согреть.

– Нет, – в страхе запротестовала она, боясь остаться одна, – я не хочу больше воды.

Он взял ее ледяную руку в свои ладони и начал дышать на нее, намереваясь согреть своим дыханием.

Сзади послышались шаги, и в комнату неуверенно вошла Ксения, а следом и Лариса. Они сразу устремили свои взгляды на кровать, где лежала Тася, и какое-то время стояли молча. Они уже всё знали, с речки им позвонил Николай, всё поведал и просил: пойти и помочь брату.

– Федь, помощь нужна? – осторожно спросила Лариса.

– Чайник подогрей, – не глядя на неё, ответил он.

Женщина ушла, а Ксюша продолжала стоять в дверном проеме и внимательно смотрела на них.

– Пусть она уйдет, – шепнула ему Тая.

Федор повернулся к племяннице и тихим голосом попросил:

– Иди на кухню.

Та возражать не стала, пожала плечами и мгновенно скрылась в коридоре.

Вскоре вернулась Лариса. Подойдя к кровати, она протянула ему большую кружку горячего чая.

Федор взглянул на нее и пояснил:

– Налей в грелку и в бутылку, в ноги положим. Пусть согреется. А пить она не хочет, напилась уже, – напомнил он и тяжко вздохнул.

– Хорошо, – согласилась она и хотела уйти.

Но потом остановилась и неуверенно предложила:

– Может, врача вызвать?

Но тут послышался тихий и дрожащий голос Таси:

– Не надо врача… Пожалуйста, никого не надо…

Федор и Лариса переглянулись, женщина пожала плечами, давая понять, что решать ему. А он перевел взгляд на Таю и как можно ласковее заговорил:

– Ангел мой, может, вызовем скорую? Пусть тебя осмотрят.

– Не надо меня осматривать, – твердила она из-под одеяла, легонько постукивая зубами.