Глава 8. Старый замок

За нами с Томасом должен был следовать отряд из пары сотен воинов, а также шестеро магов. Мы договорились встретиться через неделю у границ, но так вышло, что мы с Томасом прибыли намного раньше.

Первый вечер мы провели в ратуше ближайшего к границам города. Власти уже знали о том, что земли переданы Томасу, его до сих пор помнили и чтили, как законного наследника, потому нас встретили лучшим образом. Всего на землях находилось четыре города и около двенадцати деревень, и со всех к нам навстречу стянулись управляющие.

За роскошным ужином в доме градоначальника они все охотно делились с нами подробностями об одолевшей их напасти.

Все попытки людей увести стада приводили лишь к тому, что дракон следовал за ними в новые угодья, поэтому никто толком не мог сказать, когда черный дракон поселился в развалинах замка. Ни один отряд, посланный расправиться с ним, так и не вернулся, и достоверных сведений нашим рассказчикам не хватало.

– Он появляется всегда внезапно, – говорил один из рассказчиков. – Кажется, летит птица, но, – фить! – и она становится размером с дом! Тогда остается только помолиться, чтобы поблизости оказались деревья побольше.

– То есть дракон бросается на всех, кого видит? – спросила я.

– Не совсем, – покачал головой другой, почесывая седые бакенбарды. – Иногда он пролетал мимо целых караванов, даже не спустившись. Главное, чтобы они шли далеко от развалин. Нам даже пришлось строить новый тракт в обход старого замка, но средств на него не хватает, люди голодают: дракон пожрал всю скотину в округе и не пускает к нам торговцев из Авора!

– Как именно нападает дракон? Кто-нибудь видел, как он использует магию?

– Магию? – на меня взглянули с непониманием. – Он выжигает все, что приближается к его замку! Если это магия, то только ей он и пользуется!

Большего мы так и не выяснили. Никто из тех, с кем мы могли поговорить, не видел дракона вблизи, но почти каждый раз или два видел его парящим в небе. К тому же людям больше хотелось поговорить о своих трудностях и тракте, чем о повадках кровожадной твари.

Их земли были истощены, требовалась помощь, и Томас принял решение направить в новую провинцию караваны из Подлунных земель. Да, нашим людям самим не хватало, война высосало все, но мы по крайней мере могли поделиться тем, что получили от Бейзила. Трое из колдунов, которые должны были прибыть через несколько дней, будут отправлены к новому тракту и помочь в строительстве. Пока это все, что мы могли сделать.

Собрание было долгим и тяжелым, пришлось принять множество решений, но я была рада, что принимать их приходилось не мне. Томас отлично справлялся, а я лишь сидела за его правым плечом и смотрела чуть дольше обычного на тех, кто смел ему возражать или наглеть, выклянчивая помощь. Под моим взглядом они быстро умолкали, и я снова окуналась в свои мысли.

После всего Томас отыскал меня ночью, когда я, мучаясь бессонницей, бродила во дворе ратуши.

– Не спится? – участливо спросил он, и я кивнула.

Он предложил мне руку, я приняла ее, и мы двинулись на ночную прогулку вместе.

– То, что о нем говорят… Эдвин не животное. Он не стал бы нападать на скот, – я бессильно посмотрела на Томаса, но, к своему удивлению, встретила в его глазах прежнюю уверенность. Рассказы ничуть не убавили его решимости.

– Я знаю, – Томас кивнул. – Но мы должны увидеть его, прежде чем терять надежду. Есть причины, по которым он не вернулся, и мы их пока не знаем.

Я вопросительно склонила голову, услышав в его словах невысказанное. Томас остановился, и по его взгляду я поняла, что он отыскал меня тут не просто так: он что-то задумал.

– Отряд прибудет через несколько дней, но мы можем быть у замка уже к утру, – проговорил Томас, не сводя с меня блестящего взгляда. – Если только ты можешь лететь…

– Томас, ты представляешь, как опасно это может быть? – спросила я, отступая в нерешительности: мне самой хотелось сорваться туда прямо отсюда, но я не могла оставить Томаса одного и не должна была позволять ему делать глупости. Даже если мне самой хотелось сделать их больше всего на свете. – Что, если это просто чудовище? Я могу не справиться с ним, если оно нападает.

Томас помотал головой, отметая мои слова как бред сумасшедшего.

– Я не верю, что этот дракон взялся из ниоткуда, – сказал он. – И я не могу больше ждать. Как и ты, Одри.

Мне нечего было ему возразить, и я бессильно склонила голову. Приказ моего короля. Разве я могла ослушаться?

Пока все спали, мы собрали немного припасов в дорогу и выскользнули из города, направившись прямиком к развалинам старого замка. Меня тянуло вперед, словно веревкой, ни усталость, ни бессонная ночь не имели значения. Я хотела скорее разрешить все сомнения.

Светало, из предрассветного синего небо окрасилось желтыми и оранжевыми отсветами, на земле под нами все чаще виднелись пятна выгоревшей травы. На тракте, вдоль которого мы летели, показалась разломанная телега, обуглившаяся у оглоблей… лошадям, которая тянули ее, похоже, не повезло. Это был знак, что мы пересекли границу драконьих земель и нужно спешиться.

Я опустилась и позволила Томасу слезть, затем приняла свой истинный облик.

Выкарабкавшись из-под седла, я потянулась: приятно снова было чувствовать себя в привычном теле.

– Думаешь, пешком будет безопаснее? – с сомнением спросил Томас, оборачиваясь на телегу, оказавшуюся метрах в двадцати от нас.

– Две человеческие фигурки не так заметны, как дракон, – сказала я. – Наверняка он уже слышал мои крылья и летит сюда, защищать свою территорию, так что нужно спрятаться. Он будет искать сородича и, надеюсь, не заметит пару двуногих в кустах.

Томас согласился, и мы отправились в худую рощицу неподалеку. Там мы приготовились ждать, однако все случилось быстрее, чем мы могли представить. Стоило нам только улечься в траве, как вдалеке раздался шум, напоминающий штормовой ветер, который постепенно становился все громче.

– Вон он! – проговорил Томас спустя время, указывая на северо-западный кусок неба. – Видишь?

Среди разукрашенных рассветом облаков показалась небольшая темная точка. С такого расстояния она казалась всего лишь ястребом или орлом, выслеживающими добычу, однако траектория полета не оставляла сомнений: существо, парящее вдалеке, было отнюдь не птицей.

Дракон становился все ближе, его фигура увеличивалась с пугающей скоростью, и что-то внутри меня уже кричало, что нам нужно немедленно убираться отсюда. Птица или нет, но добычу он выслеживал и этой добычей были мы с Томасом.

– У драконов хорошее обоняние? – тихо спросил он у меня.

– Отвратительное, – прошептала я. – Но страх, я тебе скажу, мы за десяток верст учуем.

Дракон уже летал над нами, воздух, который взбивали его крылья, трепал мои волосы. Я вжалась в землю, борясь с противоречивыми чувствами страха и надежды, Томас же неотрывно следил за зверем. Я в очередной раз поразилась его смелости.

– Кажется, у этого обоняние хорошее, – заметил он. – Он летит там же, где мы, и собирается приземлиться у седла.

Томас оказался прав: дракон покружил над рощей и трактом, воздух под его крыльями свистел и грохотал, наполняя пространство многозначительным сигналом – хозяин этих земель здесь, и нарушители границ буду наказаны.

Когда дракон приземлился, он хищно вытянул шею, озираясь по сторонам. С такого расстояния я могла видеть только то, что у него четыре лапы и крылья. То есть он того же вида, что я и Эдвин. Однако, чтобы сказать наверняка, мне нужно было подобраться ближе и рассмотреть рога на его голове. А еще глаза: если это Эдвин, они будут гореть зеленым пламенем.

Зверь обнюхал седло, покачал его, сорвал несколько мешков, но, не найдя в них ничего интересного, быстро оставил находку.

Шея дракона потянулась в нашу сторону, и морда вдруг застыла в воздухе. На какой-то момент мне показалось, что он заметил нас, но в следующую секунду он отвернулся. Пройдясь немного по тракту, он разнес телегу хвостом, словно хотел сорвать злость из-за того, что на границе никого не оказалось.

Больше ему здесь делать было нечего, дракон снова поднялся в небо и улетел.

На этот раз нам повезло.

Мы передохнули в роще несколько часов, а затем направились в вглубь драконьих земель. Люди говорили, что он живет в развалинах, туда и лежал наш путь.

– Узнаешь эти земли? – спросила я, в очередной раз заметив, как Томас озирается по сторонам с отрешенным выражением на лице.

– Немного – кивнул он. – Все очень изменилось. Но вот тот холм, – он указал на виднеющийся вдалеке пригорок. – Кажется, в детстве я любил забираться на него и смотреть на все сверху.

– Думаю, есть только один способ проверить, он это или нет, – я улыбнулась ему и направилась к холму. Осмотреться нам не помешало бы.

Когда мы оказались наверху, перед нами предстало противоречивое зрелище. Мы стояли над низиной, и видели земли вокруг замка во всей их красоте: осенние поля, холмы, участки пестрого леса, и над всем этим простором – серое осеннее небо.

Мне легко было представить, как маленький Томас приходит сюда, чтобы увидеть все это великолепие, свое наследие, свою землю, которую рассчитывал защищать до конца жизни.

Я взглянула на него сейчас, уже взрослого мужчину, мужа и отца, короля, моего самого дорогого друга. Его четко очерченный профиль с прям носом и широкой челюстью выделялись на фоне облаков, он смотрел на заброшенные поля и на черный силуэт давно покинутого замка, но его лицо оставалось непроницаемо.

Прошло больше года с тех пор, как я в последний раз видела Эдвина, но я помнила каждую его черту, и часто удивлялась тому, насколько младше он выглядел. Отчасти из-за ранней седины Томаса, отчасти из-за привычки последнего носить бороду. Если раньше их можно было отличить только по стрижке, то теперь, смотря на Томаса, я видела только его, и была рада этому.

– О чем ты думаешь? – спросила я, когда он обернулся, заметив мой взгляд.

– В последний раз я видел это место в тот день, – сказал он. – Я вернулся с прогулки на лошади, люди бежали за стены спасаясь от чего-то. Я поспешил внутрь, обнаружил, что большая часть стражи мертва. Родителей я так и не увидел… Тогда тоже была осень.

– Эдвин рассказывал мне, – произнесла я, возвращаясь взглядом к раскинувшемуся под нами пейзажу. Воображение само достроило разрушенные башни, нарисовало ворота и бегущих из них людей. Всполохи магического пламени из окон. – Тот день всегда был для него одним из худших кошмаров.