Полина Сутягина: Буря перед Рождеством

Хрустя под ногами, сцепленные лапки снежинок обламывались, спрессовываясь в плотный след. Кусок этого следа порой приклеивался к ботинку и осыпался на следующем шаге. Маленькая Лотти спешила домой.

Домишки завалило снегом, и красных черепичных крыш было совсем не видать под огромными белыми шапками. Только высокие печные трубы торчали из этих сугробов, как грибы из старого пня. Труба в доме Лотти совсем не выпускала белого облачка на лазурно-голубое небо, как это делали трубы соседних домов. Видя это, девочка скорее заскрипела своей непомерно большой для таких маленьких ножек обувкой в сторону дома. Вслед за Лотти на веревке плелась большая разлапистая вязанка хвороста.

Уложив свою ношу на пороге, девочка тщательно обстучала ботинки, оставляя вокруг себя маленькие комочки снега, и нырнула в дом.

– Совсем потух! – покачала головой Лотти, – А ну-ка мы это исправим! – и она живо принялась за растопку. Совсем скоро комната наполнилась уютным потрескиванием очага.

Занимаясь домашними делами, девочка не заметила странного копошения в углу, и только когда с кресла вдруг свалился и покатился, разматываясь по полу, клубок бабушкиной пряжи, подняла голову и с любопытством посмотрела туда. В ее голубых глазах совсем не было страха, а в одном, где радужка имела странное зеленое вкрапление, и вовсе играл озорной огонек. За этот пятнистый глаз девочку, бывало, поддразнивали другие дети, но Лотти старалась не обращать на них внимание. «Они просто завидуют, потому что у них нет таких необычных и красивых глаз!» – говорила ей бабушка. И Лотти ей верила.

Медленно приближаясь к креслу, девочка увидела, что к нему от входа тянется ниточка еле заметных мокрых следов, похожих на птичьи.

«Курица, что ли, в дом забежала? Так ведь они все в сарае сидят…» Почти уверившись в своем предположении, Лотти, подойдя к креслу, позвала характерным: «цып-цып-цып!»

– А вот и нет! – вдруг раздался голос из-за кресла.

– Ой! – От неожиданности девочка отпрянула.

– Опять не угадала! – снова зазвучал смешной голосок.

Девочка бесстрашно принялась обходить кресло. Из-за спинки торчала маленькая крючковатая веточка. Лотти хотела дотронуться до нее, но теперь уже голосок пискнул – «ой», и веточка скрылась за спинкой.

– Ты кто? – спросила Лотти, – а ну вылезай!

Из-за спинки высунулась орехообразная голова с двумя крупными светящимися глазами, веточка оказалась носом существа. Лотти в жизни не видела ничего подобного, и с любопытством разглядывала гостя.

– Что, не страшно? – тот зыркнул плошковидными глазами и полностью вылез из-за кресла. Туловище его было покрыто корой, словно ствол дерева, лапки были из веточек, нижние из которых – трёхпалые – напоминали птичьи.

Лотти весело помотала головой.

– Ну и отлично! – провозгласило существо, – Я знал, что не испугаешься! А где твои взрослые?

– Бабушка пошла на мельницу за мукой для рождественского полена, а родители еще с ярмарки не вернулись…

Ее ответ был прерван булькающим смехом:

– За поленом на мельницу?! Ну вы, люди, и чудные! Вот же поленья лежат.

– А нет… – улыбнулась несмышленому существу из веточек Лотти, – рождественское полено – это не деревяшка, это пирог так называется. С кремом! Бабушка каждый год его на Рождество делает.

В комнате снова стало прохладно, и девочка плотнее закуталась в пушистый большой платок, повязанный на плечах. Потом она обернулась и заметила, что маленький огонек совсем потух от голода. Лотти поспешила к очагу и снова принялась за дело.

– Бабушка вернется, а у нас такая холодина! – пояснила она существу.

– А мне совсем и не холодно, – удивленно сказало то, сползая с кресла, на спинке которого сидело. – Я вообще живу в лесу, весь год, и не мерзну. Белки те, бывает, мерзнут… Хотя они в дупла натаскивают листьев, все вместе свернутся и греются… У вас, кстати, тоже забавные домишки, уютные… Но нам к вам особо заходить нельзя, хоть нас почти никто не видит.

– Почему я тогда вижу? – спросила Лотти, занимаясь очагом. – И кого это «вас»?

– Нас – лесных духов! – гордо ответил гость, – А видеть нас могут только особые люди и только в особое время… Я тебя сразу в лесу приметил, как ты стала ходить к нам за хворостом, вместо бабушки. У тебя глаза разные!

Лотти смутилась – «вот ведь, лесной дух, и он туда же!»:

– Ну и что, что разные… – тихонько сказала девочка, наблюдая за танцем огня в только что заново растопленном очаге.

– Как это что! – возмутился дух, – Ведь в этом все и дело – ты особенная!

Девочка перевела на говорившего взгляд своих голубых с вкраплением в одном зеленого глаз:

– Правда?.. – недоверчиво спросила она.

– Конечно! Я потому к тебе и пришел – знал, что увидишь меня. Ну что, пойдешь со мной?

Лотти с любопытством, но одновременно настороженно, посмотрела на духа:

– Куда?

– В лес, конечно! Ах, да, ведь я забыл тебе рассказать, – он смешно хлопнул себе по ореховидной голове, – нас могут видеть не только особые люди, но и в особое время. Как теперь – перед Рождеством. И мне очень нужно показать тебе всё, пока есть такая возможность!

Девочка изучающе посмотрела на существо. С одной стороны дух казался ей безобидным и вполне доброжелательно настроенным, с другой – мама всегда говорила ей никуда не ходить с незнакомыми людьми. Но ведь это был не человек! А про лесных духов мама ей ничего не говорила. К тому же она и так ходила в лес за хворостом, почему бы не прогуляться туда еще раз? Вслух же девочка сказала:

– Бабушка скоро вернется. Она будет волноваться, если не найдет меня дома.

– Не переживай, – зашевелил ушами-листочками дух, – к Рождеству вернешься точно! Обещаю!

Девочка аккуратно прикрыла очаг металлической дверцей, чтобы шальная искорка не подпалила ковра, замоталась платком и натянула пальтишко.

Тем временем маленький лесной дух уже в нетерпении подпрыгивал у двери.

Снег снова заскрипел под обувкой девочки, а спутник бесшумно скакал впереди, оставляя лишь легкие следы-полосочки на снегу, которые можно было принять за птичьи.

Лес начинался сразу за поселком. Заснеженные деревья переплетали над головами спутников тонкие веточки, увитые поверху гребнями снега, во много раз толще самих ветвей. Порой они казались уснувшими на деревьях белыми змеями, уложившими свое гибкое туловище на одну из ветвей, и свесив голову с другой. Казалось – тронь одну из них, и она тотчас приподнимет голову и распахнет янтарный глаз на белоснежной голове. Однако вместо этого они просто осыпались снежками на голову девочки, когда она, играя, задевала их колючими варежками.

– Скорее, скорее! – торопил девочку маленький лесной дух, резво забегая вперед и оглядываясь, то возвращаясь к спутнице, то вновь упрыгивая.

Девочка не понимала, куда им нужно было так спешить, но когда деревья в очередной раз расступились, она увидела причину нетерпения маленького духа.

Посреди небольшой полянки стояло величественное животное. Конечно, Лотти уже доводилось видеть оленей. Издалека она, бывало, наблюдала, как они обкусывали кору с деревьев или чесали о стволы свои ветвистые, еще не полностью освободившиеся от кожи, рога. Однако животное посреди поляны было куда выше, а рога его были столь разветвленными, что казалось удивительным, как голова зверя в состоянии удерживать их. Основная их часть имела семь ответвлений, они были белы, словно обветренная кость, и издавали легкое серебристое сияние в вечереющем воздухе.

Животное немного повернуло голову и посмотрело на девочку большими черными глазами. В них было столько печали, что Лотти захотелось подбежать и погладить зверя по пушистой коричневой морде. Приблизившись, девочка увидела, что стройные ноги животного были опутаны полупрозрачной нитью. Животное попыталось переступить с ноги на ногу, но нить оставляла кровавые отметины. Лотти в ужасе обернулось к духу:

– Что это?!

Дух печально посмотрел на девочку плошковидными светящимися глазами:

– Это то, из-за чего я хотел, чтобы ты пришла. Только человеческий ребенок с разными глазами может помочь. Это Дух Гор. Его поймала старая ведьма с холма. Никто из обитателей леса не может снять этих пут, – пропищал он печально.

Девочка опустилась на снег рядом с копытами Горного Духа и прикоснулась руками к нити. Та только жгла ладони девочки и не поддавалась. На маленьких пальчиках Лотти выступили алые полосы.

– Нет, нет! – попытался остановить ее лесной дух, – так не выйдет! Ты должна отправиться к ведьме…

– Но почему ты думаешь, что она послушает меня? – грустно спросила Лотти, отпуская нить.

– Потому, что ты человек – она над тобой не имеет власти. И ты видишь нас, поэтому тебя можно просить о помощи.

– Почему же ты раньше не сказал, что пришел за помощью?

– Я хотел, чтобы вначале ты увидела его…

Девочка посмотрела на Духа Гор. В нем было что-то завораживающее, и оттого еще мучительнее было видеть его в путах, словно вольный ветер заключили в оковы.

– Но зачем этой вашей ведьме так мучить его? – снова вопрошающе посмотрела на маленького лесного духа девочка.

– Она вообще нас, духов, не любит. Мы освобождаем зверей из силков, заботимся о чистоте водоемов, приглядываем за норками и дуплами животных во время лютой стужи… А ей кажется, что мы лезем не в свое дело, что всё должно идти своим чередом. И если люди где-то наносят вред, то пусть продолжают, пока это не ударит по ним самим. Мы же считаем, что необходимо спасать, кого возможно спасти. Это касается и людей. А он… – и веточколапый с уважением посмотрел на опутанного зверя, – самый гордый и самый свободный из нас. Это ее особо злило всегда… Уж и не знаю, отчего… Но ведь ты поможешь нам? Если в Рождество Семирогий Дух Гор не проскачет по своим владеньям, случится страшное в грядущем году, понимаешь? Только он может защитить эти горы и их обитателей. И зловредная старуха знает об этом! В последний день и ночь перед Рождеством любая магия обладает особой силой и, увы, не только наша, но и ее…

Лотти снова поглядела на печальную морду духа-оленя.

– Я помогу вам, – тихо сказала девочка.

Из больших ноздрей величественного животного вырвалось облачко пара, словно вздох облегчения.

– Тогда поспешим! – и маленький дух леса бросился к ближайшему дереву, вытащил из-за него толстые охотничьи лыжи и протянул девочке, – без них не добраться тебе до ее дома. Я провожу тебя до границы моих владений.

Лотти поспешно обулась в лыжи, ей было не впервой ступать по толстому снежному насту. Веточколапому никаких вспомогательных средств не требовалось – он с легкостью скакал по снежной поверхности, совсем не проваливаясь.

Когда девочка и ее провожатый приблизились к краю леса, ветер, слегка дувший до того, усилился, и теперь срывал с ветвей комочки снега и швырял их в идущих. Воздух наполнился мелкими острыми снежинками, которые разыгравшийся ветер швырял в раскрасневшееся от мороза лицо маленькой Лотти.

– Отсюда тебе придется идти одной, – грустно сказал дух, – здесь заканчиваются мои владения, и начинается Холм. Иди наверх по нему, и там ты найдешь ее дом.

– Но что мне делать? Как убедить ее отпустить Духа Гор? – воскликнула девочка, и голос потонул в очередном завывании ветра.

И в этих унылых стонах Лотти услышала отдаляющийся голос:

– Спеши, девочка! Спеши!

Она посмотрела вверх, щурясь на ветру. Совсем стемнело, и никакого света окон на холме видно не было. Но Лотти храбро двинулась вперед, сражаясь с холодными порывами снега.

Руки и лицо ее совсем онемели от холода, но маленькое тельце девочки грелось в движении, когда она упорно карабкалась по заснеженному холму.

Неожиданно ей показалось, что в воздухе запахло печным дымом, а вслед за этим на вершине засияли два маленьких окошка, словно совиные глаза посреди ночной тьмы.