Девочка добралась до домика, однако оказалось, что входная дверь отсутствует. Лотти потерла глаза замерзшими ладонями и снова посмотрела на домик, но перед ней была все та же деревянная стена без всяких признаков дверного проема.

– Как же так: дом есть, а двери нет? – покачала головой Лотти, – А ну-ка, где у тебя дверь? Признавайся!

И стоило ей это произнести, как дом вдруг моргнул глазами-окнами, и между ними раскрылось деревянной пастью пространство входа.

Девочка сняла лыжи, воткнула их в снег подле дома, сказав: «Доброго вечера хозяевам!» – и переступила порог.

***

Мело страшно. Дорогу было совсем не видать, и старая кобылка шла по наитию, таща за собой изрядно полегчавшую повозку. Всего неделю назад под ярким солнцем и ясным небом везла она на ярмарку груз и хозяев. Перед Рождеством поделки, вышитые одежды и деревянные изделия, которые изготавливали родители Лотти, разошлись, как горячие пирожки. Теперь, прикупив подарков маме и дочери, спешили мастера в свой маленький городок. И не знали они, пробираясь сквозь метель, что старая бабушка, вернувшись домой, нашла там лишь растопленный очаг, и никаких следов маленькой внучки.

Напрасно звала она девочку, искала, не прилегла ли внучка где-нибудь в уголке. А когда не нашла, бросилась к соседям за помощью. Соседи были люди добрые: сразу оставив праздничные приготовления, зажгли фонари и бросились на поиски вместе со встревоженной бабушкой.

Метель завывала, словно голодный волк, поглощая крики искавших…

***

– Проходи… – раздался тяжелый голос из глубины домика.

Стоило Лотти перешагнуть порог, как дверь-рот запахнулась за ее спиной. В жилище ведьмы было тепло. Растопленный очаг гудел трубой, вторя ветру снаружи. Посреди комнаты стоял массивный деревянный стол, на дальнем конце его в полумраке кто-то сидел.

– Присядь, отдохни с дороги, – снова послышался голос.

На столе перед девочкой возникла большая дымящаяся кружка, источавшая такой знакомый и желанный аромат – зимними холодными вечерами мама варила какао. В этих местах оно было редкостью, и мама берегла его для особых вечеров… Лотти сразу захотелось потянуться к кружке, да и голос почти ласково сказал:

– Выпей, согрейся…

И Лотти уже протянула руку, когда увидела алую полосу у себя на пальцах. Образ страдающего Духа-оленя сразу всплыл перед ее глазами, и девочка отдернула руку.

– Ты боишься меня? – тень на дальнем конце стола зашевелилась, раздалось шуршание юбок, и говорившая начала подниматься из-за стола и медленно двигаться к девочке.

Воображение маленькой Лотти уже готово было нарисовать ужасную картину облика ведьмы, но девочка храбро помотала головой:

– Нет, я не боюсь тебя! Но принимать угощение от той, что мучает Духа Гор, не стану!

Ведьма приблизилась. Перед Лотти стояла невысокая пожилая женщина, хорошо одетая, правда, во все темное, словно носила траур. «И вовсе не страшная!» – подумала девочка.

– Так, так! – тяжелым грудным голосом сказала хозяйка домика, разглядывая гостью. – Не очень-то ты вежливая, я погляжу!

– Я не хотела Вас обидеть, – спокойно ответила ей Лотти, – но зачем Вы поймали Духа Гор?

– Потому что не делом он занимается! – сказала раздосадованно ведьма, – пусть посидит денек, а после Рождества отпущу…

– Нет. Вы его, пожалуйста, сейчас отпустите! – не отступалась Лотти. – Ему же больно! И он же Дух Гор – ему виднее, что лучше для их обитателей.

– Вот ты-то откуда знаешь? – фыркнула ведьма. – Издревле в мире есть порядок вещей: хищник съедает добычу, волк догоняет слабого и больного. Вот человек – слабый, а придумал, как стать сильнее сильного. Подчиняет себе горы и реки! В горах здесь руду нашли. А этот рогатый что сделал – топ копытом, да шахту и обвалил! Вот я его и привязала – пусть не балует. Скоро ваши люди динамит привезут – взрывать там будут, и тогда топочи копытами, не топочи, – а шахту все равно сделают!

Девочке вспомнилось вдруг, как она с отцом и бабушкой гуляла в тех горах. Синие в тумане хребты, зеленые чешуйки леса, чистые ручьи, из которых можно было не боясь пить воду… Девочка мало знала о прогрессе, паровых машинах больших городов, добыче полезных ископаемых… Всю свою недолгую еще жизнь она провела в маленьком поселении у подножия гор, в окружении ласково шуршащих кронами лесов, где реки были полны рыбой, а луга – зеленой травой для коров и коз.

– А люди, они были в шахте? – неожиданно спросила Лотти, глядя прямо в темные с желтыми прожилками глаза ведьмы.

– Нет, – зло ответила та. К большому сожаленью Хозяйки Холма, ей нельзя было лгать, только лукавить, искажая акценты, оттенки правды…

– Люди ведь копали его горы, а не ваш Холм. Он защищал свой дом и дом тех, кто под его опекой, – как-то очень по-взрослому вдруг заметила девочка. – Отпустите его, пожалуйста! – всё также не отводя взгляда, спокойно попросила Лотти.

Девочка и ведьма долго играли в гляделки. Видя решимость девочки, ведьма сказала, слегка улыбаясь, но как-то не по-доброму:

– Ну что ж, будь по-твоему. Да смотри, как бы не вышло хуже… – она еще раз глянула на девочку, а потом пошла к очагу, – Вот только так просто моего заклятия не снять, – ведьма открыла заслонку и стала копошиться в огне кочергой. Потом потянулась длинными крючковатыми пальцами в зев и достала оттуда уголек, переливавшийся алыми волнами. Держа его между длинных когтей, ведьма снова приблизилась к девочке: – Вот этим угольком можно пережечь путы. Только нести его тебе придется самой. В голых ладонях. А уронишь уголек – путы не снимешь. Ну что, берешь? – почти прошипела ведьма.

Лотти посмотрела на уголек, подумала про ловкие руки бабушки, которыми та вязала всей семье носки, лепила вкусные пирожки, плела корзины, и как сама Лотти хотела научиться этому всему у нее… Какую чудную вышивку умела делать ее мама, и как ловко работал по дереву папа… Потом девочка вспомнила большие черные глаза Духа-оленя, и вытянула вперед маленькие голые ладошки:

– Беру, – сказала ведьме маленькая девочка.

Жуткая боль прорезала ее руки до самой груди, по щекам ребенка потекли слезы, но Лотти не издала ни звука.

Ведьма распахнула дверь и помогла Лотти надеть лыжи. Вокруг бушевала метель.

– Не дай снегу потушить его! – вслед сказала девочке ведьма.

И Лотти, укрывая в обожженных ладонях уголек, поспешила вниз по холму.

– Чему быть, того не миновать, – тяжелым голосом промолвила ведьма и исчезла за стеной дома без двери.

***

Девочка спешила сквозь вихрь колких снежинок, пульсирующая боль в руках пеленой вставала перед глазами, и Холм, по которому она спускалась, казался бесконечным. Но вот Лотти достигла кромки леса, и деревья распахнусь перед ней, словно впуская ее, стараясь укрыть от злой бури. Их ветви сплелись над ее головой шатром, а кусты расступались перед ней, указывая дорогу к поляне. Девочка приближалась к цели, а боль становилась все нестерпимее. Кто-то вдалеке нашептывал – «брось!» Но девочка лишь сильнее укутывала уголек в ладонях, спеша к поляне.

Наконец, последняя занавесь ветвей приподнялась, и Лотти вышла к плененному Духу-оленю. Она опустилась перед ним, раскрыла изуродованные ладошки и принялась пережигать путы.

И только, когда последние оковы спали с ног Духа, девочка выпустила уголек в снег. Она посмотрела на свои ладошки и тихо расплакалась.

Свободный Дух обернулся к девочке и тихо наклонил голову, увенчанную семью рогами. Кончиком рога он коснулся ее ладоней, и они исцелились.

Также излечил он раны и на своих ногах.

В голове Лотти зазвучал мягкий голос. Он поблагодарил девочку, а потом велел ей полезать ему на спину.

Исцеленными ладонями Лотти аккуратно дотронулась до мягкой шерсти, и олень опустился, чтобы ей было удобнее взобраться. Дух топнул копытами, оттолкнулся от земли, и понесся по вершинам деревьев! Широко раскрыв голубые с зеленым пятнышком глаза, девочка смотрела сверху на заснеженный лес, и как с одного из высоких деревьев радостно махал ей лапкой маленький дух.

Олень промчался по белым горным вершинам, ледяным изгибам спящих рек, проскакал бесшумно над светом городков в долине, готовящихся к приходу Рождества, а потом приземлился на крышу маленького домика и аккуратно спустил девочку в чердачное окошко. На прощанье девочка ласково обняла пушистую мощную шею Духа Гор.

– Дух леса сказал мне, что видеть вас можно только в особое время, значит, в другие дни я не смогу увидеть вас? – прошептала она в большое оленье ухо.

–Так и есть, – ответил голос, – но гуляя по лесу или в горах, ты будешь знать, что мы есть.

Дух-олень оставил девочку на чердаке и снова взмыл в небо, откуда мягко и неспешно падали пушистые снежинки.

Лотти почувствовала себя столь сонной и усталой, что не заметила, как прилегла на ворох старых одеял, да и уснула крепким детским сном.

***

Тем временем в деревушке повсюду искали пропавшую девочку. Вернувшиеся с ярмарки родители и бабушка выкрикивали ее имя. Охотники надевали лыжи и зажигали фонари, чтобы отправиться в лес на ее поиски. И только молодой трубочист, вдруг поднявший глаза к небу, увидел странный силуэт, вырисовывающийся в мягком кружении снежинок. Юноша наблюдал, как снежный дух опустился на крышу дома пропавшей девочки, а потом вновь взмыл оттуда в ночное небо.

Тогда трубочист взял свою рабочую лестницу, прислонил ее к домику и быстро вскарабкался на чердак, не утруждая себя хождением обычным путем. Ведь трубочист привык лазать по крышам…

Сквозь маленькое чердачное окошко он увидел Лотти, мирно спящую, завернувшись в старое одеяло.

Быстро съехав вниз по приставной лесенке, громким голосом юный трубочист окликнул искавших:

– Й-ей, ребята! Ну и бурю в чайной чашке¹ вы подняли! Девочка-то мирно спит на чердаке!

Жители деревеньки, обрадованные счастливым исходом поисков, поспешили каждый к своему домашнему очагу, а родители и бабушка Лотти – к своей крепко спящей пропаже. Но прежде чем войти в дом, бабушка подняла голову и внимательно поглядела в небо, на котором плавно растворялись виновники снежной бури и потихоньку проглядывали яркие звезды. Она-то хорошо помнила, что проверяла чердак.

***

Ясным рождественским утром вся семья собралась у праздничного стола. На нем было и столь любимое Лотти рождественское полено, которое бабушка все же успела приготовить, а перед девочкой дымилась чашка с ароматным какао, сваренным ее мамой.

Когда семья принялась обсуждать события прошлой ночи, Лотти решила не рассказывать взрослым о своем приключении и новых друзьях, ей бы все равно никто не поверил… Однако в глазах бабушки девочка заметила странный огонек понимания. В ее голубых, с зеленым пятнышком в одном, глазах.