– Заклятье, миледи, это сложное и точное колдовское воздействие, – продолжал колдун. – Оно не накладывается случайно, только осознанно, тут требуется искусство. Оно чаще всего составляется заранее. Некоторые заклятья совершенно невозможно снять, если не знать точных условий, определенных при их наложении. Это самые сильные заклятья. Если же условия снятия изначально не определены, заклятье, вероятно, получится слабее и при должном мастерстве и упорстве может быть снято. Вам понятно, миледи?

– Да, эсс Хойр. Значит, на Валантена было наложено именно заклятье с условиями снятия?

–Именно, миледи. Кем это заклятье создано, неизвестно, но непосредственно его наложил безумец, влюбленный в молодую герцогиню. То есть, в мать лорда Валантена, миледи. Они знали друг друга с детства, и между ними, надо думать, возникли чувства. Молодой человек был беден, его семья владела толикой земли поблизости, отец леди Тьяны, маркиз Дассар, благосклонно к нему относился. Но не до такой степени, чтобы выдать за него единственную дочь. Вы понимаете, миледи? И этот человек счел, что его сначала обнадежили, а потом обманули – когда леди Тьяна Дассар вышла замуж за герцога. А тот, влюбленный, был вторым сыном и моряком, стал им в надежде разбогатеть. Откуда-то из Джубарана, или ещё дальше, он и привез пропись заклятья, купил или выиграл, должно быть. И с досады применил к любимой когда-то женщине, – и он опять залпом выпил кофе.

– Какая уж тут любовь, – тихо заметила Тьяна, выливая ему в чашку остатки из кофейника. – Когда мстят тем, кого якобы любят, то о любви уже говорить не приходится.

– Да, миледи, пожалуй. Но тут… это ещё не всё. Он, определенно, не намеревался наказать её на всю оставшуюся жизнь. То есть, предполагалось, что она будет расколдована спустя короткое время, что куда гуманней, конечно.

–И что же помешало?

– Началось с того, что, как человек в этом деле неопытный, он не мог предугадать, как подействует заклятье. Он считал, что её внешность сразу станет ужасной, все испугаются, и он сможет торжественно её расколдовать, а она будет потрясена и оценит. О, я понимаю вашу улыбку, миледи. Это глупость, именно глупость.

Он вскочил, забегал по комнате, потом снова сел и продолжал:

– Но кто не бывает глупцом хотя бы иногда? Он написал записку леди Тьяне, в которой сообщил, что её смогут расколдовать либо он, либо её супруг, а именно тот, кто любит её больше, причём у каждого будет только одна попытка. Герцогиня записку получила. Но она к этому времени ничуть не изменилась, только расцвела ещё больше, была в положении и чувствовала себя отлично. Негодяй решил, что заклятье не подействовало, помянул недобрым словом его изготовителя и ушёл в плавание, надеясь развеять печаль. Через год узнали, что его корабль затонул. Герцогиня родила раньше, и… вы понимаете, миледи. Всё выяснилось.

Тьяна встала, подошла к окну. Уже взошло солнце и осветило край парка, море вдали, голубое и безбрежное, видна была башня Нижнего замка и никаких флагов на ней. Чем же, интересно, занимается сейчас Валантен?..

– Это неудивительно, миледи, – добавил Хойр, – любой знающий человек учел бы такую возможность: если женщина в положении, заклятье скорее всего падет на её дитя, нужно особо позаботиться, чтобы этого не произошло. Такие случаи уже были и описаны. Но тут – увы.

– Я поняла, эсс, – вздохнула Тьяна, – но герцог ведь мог попытаться заклятье снять? У него не получилось?

– Ах, миледи, – покачал головой колдун, – в записке была лишь часть необходимого. Сам способ снятия заклятья, как было сказано в той же записке, скрыли как Тайну в одном из Храмов, для герцогини. Герцог долгие годы искал по храмам Тайну, оставленную на имя жены, и не только в Грете, в Кандрии тоже, а может, и ещё где. Бесполезно. Потом, вскоре после рождения леди Уны, умерла леди Тьяна. Но герцог до самой своей смерти на что-то надеялся. А когда и он умер… никто больше не надеялся, миледи. В записке было четко сказано, что лишь два человека могут снять заклятье: сам тот несчастный, заклявший герцогиню, и герцог. И то в определенный момент это удалось бы лишь одному из них, – колдун с грустью взглянул на пустой кофейник.

– Я теперь тоже Тьяна Айд, – сказала задумчиво Тьяна. – Но не леди Тьяна Айд, титула при имени у меня нет. Если при запечатывании Тайны в храме имя было записано полностью, со всеми титулами… Или – леди Тьяна Дассар?

– Ах, оставьте, миледи! – замахал руками колдун. – Поверьте, никто не обрадуется, если вы хотя бы заведете об этом разговор. Это слишком горькая тема, вы ведь понимаете. А вы не колдунья ли, миледи? – он хитро взглянул на Тьяну, – никакого зелья не добавили мне в этот дивный кофе? Я не собирался поначалу быть таким разговорчивым с вами. Такое больше не повторится, миледи.

– Тогда мне повезло, – с улыбкой ответила она, – и нет, я не колдунья, к сожалению.

– Не надо сожалеть, – покачал головой эсс, – быть колдуньей трудная судьба. Я оставлю вас, миледи. Вызывайте, если понадоблюсь.

Он ушёл, Тьяна осталась одна. Она вернулась в спальню, забралась с ногами на кровать. Можно было подумать немного о том, что рассказал колдун.

Способ расколдовать Валантена есть, но его так и не нашли. Точнее сказать, он был, пока были живы родители Валантена. Если Тайна оставлена для герцогини, никто больше не сможет её получить. А она, новая Тьяна Айд, если бы Тайна вдруг нашлась?..

И ещё, должно иметь значение, как тот негодяй написал имя при запечатывании свитка, и указал ли титул. Любое несоответствие сделает бесценный свиток недоступным.

До сих пор Тьяна слышала лишь об одном случае, когда в Храме оставляли Тайну: хромая леди Раннель, племянница графа Скарата, сюзерена Рори, к потрясению всех родила ребенка вне брака, скрыв имя его отца. Но говорили, что об этом оставлена Тайна в Храме, и в один прекрасный момент ребенок сможет ею воспользоваться. Покойный отец, барон Рори, как-то сетовал, что Тайной нельзя делать денежные дела и всё, что касается завещаний – после того, как умер его дядя и принадлежавшие тому угодья достались не отцу, а другому родственнику. Барон был убежден, что продажный стряпчий подменил завещание. Маленькая Тьяна однажды спросила у матери, почему та не оставит Тайну в Храме, и вообще, почему их так редко оставляют, мама только махнула рукой и велела не задавать глупых вопросов. Тётя Элла потом объяснила, что Тайн, может, оставляют и немало, но об этом никому не известно, кроме тех, кого это непосредственно касается.

И вот, это касается её. Потому что имеет самое прямое отношение к её мужу. Даже представить сложно, какую внешность имел бы Валантен, будь он не заклятым. Можно посмотреть семейные портреты Айдов и попробовать представить себе его, настоящего…

В дверь постучали, Тьяне пришлось самой идти открывать. Принесли корзину чудесных белых роз, от герцога. Почти сразу явился Ривер, тоже с корзиной роз, но розовых – от Валантена.

– Как мило, – сказала Тьяна, – передайте мою благодарность лорду Валантену. Добавьте, что я предпочла бы один цветок, но из его рук.

– Я передам, миледи, – невозмутимо кивнул слуга. – И милорд ещё велел справиться, хорошо ли вы себя чувствуете?

Тьяна рассмеялась, склонив лицо к цветам.

Розы пахли сильно. Розами.

Глава 8. Печали свои и чужие

Едва ушёл Ривер, доложили о приходе эссины Витолы, которая желала лично убедиться, всё ли хорошо с платьем. Метресса тоже явилась с корзиной роз, алых, под платье. Тьяна опять послала на кухню за кофе и булочками, чтобы угощать всех, включая портних эссины Витолы – почему бы и нет, в самом деле? И парикмахер, который порхал вокруг Тьяны с расческами, тоже прихлебывал время от времени кофе из чашечки.

Платье, как и ожидалось, село идеально, а второе метресса пообещала прислать через пару дней. Когда пришла леди Фан, отчего-то в компании графини Каридан, Тьяна, уже готовая, так и этак вертелась перед зеркалом, а в комнате вовсю пахло розами и кофе, это поднимало настроение.

Тётя и графиня расположились за кофейным столиком, а портнихи и парикмахер поспешно откланялись. Тьяна послала заказать на кухне очередной кофейник с кофе и блюдо с выпечкой, и побольше сливок, разумеется.

– Вы прекрасно выглядите, моя дорогая, – заметила графиня, – весьма похожи на счастливую новобрачную.

– Благодарю, миледи, – Тьяна улыбнулась, – но ведь так и должно быть. Я новобрачная, и вполне счастливая.

Про себя она подумала, что графиня не стала справляться о её самочувствии, и это уже добрый знак.

– О, вот как? – бровь графини на мгновенье взлетела вверх, – но это же чудесно, моя дорогая. Лорд Айд уже преподнес вам утренний подарок?

– Да, мне прислали цветы от него.

– Только цветы? – графиня засмеялась, – насколько мне известно, у Айдов в таких случаях принято дарить что-то более существенное. Вероятно, Валантен решил вручить подарок лично. Ах, дорогая, мне бы так хотелось, чтобы и Валантен был счастлив. Он ведь ничем не заслужил свою печальную участь. Собственно, я обещала рассказать вам об этом как-нибудь позже, – она понизила голос и виновато улыбнулась, – но обстоятельства вынуждают меня покинуть Нивер. Я зашла попрощаться и пожелать вам всего наилучшего, леди Айд.

– Вы уезжаете, миледи? – непритворно огорчилась Тьяна.

Не так много здесь было людей, действительно с ней приветливых.

– Мне придётся. Важные домашние дела, – графиня вздохнула. – Но я нередко гощу в Нивере, дитя мое, мы ещё не раз увидимся. А пока я вкратце поведаю вам, что именно за несчастье случилось с бедной леди Тьяной. Просто чтобы вы не терзались любопытством. Леди Фан, я хочу, чтобы и вы послушали. Я ведь могу рассчитывать?.. – она посмотрела многозначительно.

– На мою скромность? Конечно, – тут же согласилась тётя.

– Это история несчастной любви, – тихо и торжественно сказала графиня. – Бывший возлюбленный герцогини, оскорбленный изменой, пожелал наказать её, раздобыл составленное кем-то заклятье и применил. Бедный сумасшедший.

– Герцогиня изменила возлюбленному с собственным супругом? – зачем-то уточнила тётя, и Тьяна расслышала иронию в её голосе.

– Да, – графиня улыбнулась, – милая леди Фан, разве любовь может рассуждать? Итак, это было сделано, но тот человек рассчитывал вскоре снять заклятье, и прислал герцогине письмо. Но с ней внешне ничего не случилось, поэтому письмо приняли за угрозу безумца. Удивительно, что оно сохранилось. Я помню леди Тьяну в это время, она чудесно выглядела до самых родов, даже ещё больше похорошела.

Графиня повторяла то, что Тьяна уже знала, только гораздо короче.

– И вот ужас открылся, герцогиня произвела на свет ребенка-чудовище. Она так страдала. Долго не могла заставить себя просто подойти к этому созданию. Согласитесь, многие на месте герцога просто… вы понимаете. Младенцы часто умирают без причин. Но герцог так мечтал о втором сыне. Он бы не постоял ради него за любой ценой. И Валантена растили и воспитывали, он был здоровым и умным ребенком. Со временем его полюбили в семье. Но долгие годы отец искал возможность расколдовать его.

А Тьяна с жалостью подумала о том, насколько безрадостными были первые дни жизни Валантена Айда. Наверное, не только мать его боялась. Да и вообще, должно быть, тут такое творилось – лучше не представлять.

– Заклятье было условным, как я понимаю? – практично поинтересовалась леди Фан, – раз его не сняли. Вы упомянули, что письмо сохранилось, в нём было что-нибудь полезное?

– О, вы понимаете такие тонкости, – отметила графиня, – да, к счастью, письмо нашлось, и кое-что важное в нём было. Там было сказано, что снять заклятье могут или сам заклявший, или герцог – тот из двоих, кто будет больше любить герцогиню. Но самого способа снятия в письме не было, его скрыли в Храме, как Тайну. Герцогине следовало самой догадаться, в каком именно Храме. Видите, всё ужасно. Тайну не нашли, хотя обшарили все Храмы.